Корпус крылатой гвардии

пришлось снизиться до 200—300 м. Примерно в 20 км от Инстербурга Андреев и

Пешков заметили три «фокке-вульфа», летевших на той же высоте встречным курсом.

Поравнявшись с самолетом Андреева, летчик ведущего «фокке-вульфа» погрозил

капитану кулаком.

«Меня это страшно разозлило, — вспоминает Павел Николаевич Андреев. —

Прошли, думаю, те времена сорок первого года, когда вы могли позволить себе такую

наглость. Но теперь сорок четвертый год, и мы уже на подступах к фашистским

границам. Теперь мы хозяева положения в воздухе и на земле. Свалил я свой

«лавочкин» в глубокий вираж, так что в глазах потемнело, и почти мгновенно оказался

в хвосте у фашиста. Нажал сразу на все гашетки и в упор расстрелял его. «Фокке-

вульф» от взрыва бензобаков и боеприпасов разлетелся [199] на куски. Летчик даже не

смог воспользоваться парашютом. Правый ведомый гитлеровец со страху так рванул

свой самолет в сторону, что чуть не перевернул его на спину. Не справившись с

управлением, фашист сорвался в штопор и врезался в землю.

А тем временем Сергей Пешков расправился со вторым ведомым гитлеровского

звена.

Разгоряченные скоротечным успешным боем, мы с Пешковым потеряли друг

друга. Пробив облачность, на высоте 3500 м я увидел Пешкова, который тут же

пристроился ко мне. Продолжаем выполнение задания.

На вражеском аэродроме мы обнаружили до 40 самолетов: около 20 «Юнкерсов-

88» и «Хейнкелей-111» и столько же «фокке-вульфов».

Доложив командованию по радио о результатах разведки и воздушного боя,

развернулись и пошли домой, взяв курс на Шяуляй. Через несколько минут лейтенант

Пешков заметил сзади ниже нас два «фокке-вульфа», о чем доложил мне. Поскольку

задание по разведке было выполнено, я решил атаковать противника. Командую:

«Разворот на сто восемьдесят градусов, атакуем в лоб!» Ведомый предостерегающе

крикнул: «Боеприпасов-то мало!» Делаю контрольное нажатие на гашетки — пушки и

пулеметы молчат. Но своего решения не изменяю, хотя мы имели возможность

свободно уйти от «фокке-вульфов».

Стремительно сближаемся на лобовых курсах. Фашисты попались упорные — не

отворачивают. Не отворачиваю и я, но все же, чтобы избежать прямого лобового удара,

дал немного левую ногу. Самолет пошел со скольжением. Через несколько секунд на

страшной скорости правая плоскость «лавочкина» ударилась о ведущий «фокке-вульф».

У того отвалилось больше половины правого крыла, и он свалился в штопор, из

которого уже не вышел до земли.

Мне повезло больше. У «лавочкина» разрушилось около трети правой плоскости.

Самолет сразу бросило вправо, но я громадным усилием удержал его от разворота, а

затем, плавно двигая рулями, повел его на свой аэродром.

Пока я мерялся силами и крепостью нервов с протараненным «фокке-вульфом»,

Сергей Пешков сбил его ведомого». [200]

На сильно поврежденном самолете Андреев все же дотянул до аэродрома и

запросил по радио разрешение на посадку. Сажать покалеченную машину, конечно,

было небезопасно. Поэтому командир полка Герой Советского Союза гвардии майор В.

А. Луцкий садиться Андрееву не разрешил, а приказал ему воспользоваться

парашютом. Покинутый летчиком самолет упал за аэродромом.

Так в результате встречи с гвардейцами 32-го иап Андреевым и Пешковым враг

потерял пять самолетов.

11 августа 1944 г. 4-я гвардейская иад перебазировалась еще западнее, на новые

аэродромы.

В августе 1944 г. газета 1-го Прибалтийского фронта «Вперед, на врага», отмечая

боевые дела летчиков, писала: «Громкую славу завоевали на фронтах Отечественной

войны гвардейцы-истребители генерала Белецкого. Все подразделения этой части

имеют наименования в честь городов, за которые они дрались. На их знаменах

сверкают ордена. В их рядах не один десяток Героев Советского Союза. Не одну сотню

фашистских самолетов сбили отважные летчики. Только с начала летнего наступления

Красной Армии гвардейцы-истребители заслужили восемь благодарностей от

Верховного Главнокомандующего».

В середине августа 1944 г. наши войска успешно продвигались с боями к взморью

юго-западнее Риги. Они расчленяли мощную фашистскую группировку. Чтобы спасти

ее от разгрома, гитлеровцы сосредоточили в районе Шяуляя значительные силы, в том

числе большое количество танков, и нанесли мощный контрудар. В результате

контрудара с юго-запада на Шяуляй противнику удалось потеснить наши войска. К 17

августа 1944 г. гитлеровцы подошли к аэродрому Шяуляй на 6 — 10 км.

Управлению корпуса и 3-й гвардейской истребительной авиадивизии угрожали

немецкие танки, поэтому они перебазировались на аэродром Паневежис.

Перебазировалась восточнее и 4-я гвардейская истребительная авиадивизия. Два полка

этой дивизии заняли аэродром Сесава, третий полк оставался на аэродроме Рагувек,

которому прорыв танков противника пока не угрожал. Завязались ожесточенные бои по

отражению вражеского контрудара. [201]

Части корпуса принимали активное участие в отражении контрудара немецко-

фашистских войск. Кроме прикрытия боевых порядков наземных войск и обеспечения

действий штурмовиков летчики-истребители наносили удары по живой силе и технике

противника на поле боя. Благодаря упорству, мужеству и отваге воинов всех родов

войск фронта противник 20 августа был остановлен, а затем отброшен на исходные

рубежи.

И снова полки корпуса перебазировались на ближайшие к линии, фронта

аэродромы.

К этому времени были введены в строй 63-й и 66-й гвардейские истребительные

авиаполки, получившие новые самолеты Ла-7 и Як-3. В первых же боях выявилось

превосходство этих самолетов над «фокке-вульфами» и «мессершмиттами» в скорости,

времени набора высоты, вертикальном и горизонтальном маневре.

Летчики этих двух полков в воздушных боях только за четыре дня — с 23 по 26

августа — сбили 81 вражеский самолет {53}.

Отразив контрудар противника, войска 1-го Прибалтийского фронта закрепились

и стали приводить себя в порядок, пополнять запасы материально-технических средств,

проводить перегруппировку, готовиться к решительным боям по уничтожению

немецко-фашистской группировки в Прибалтике. По существу, только теперь

закончилось наступление 1-го Прибалтийского фронта, начатое 23 июня 1944 г. [202]

Глава седьмая. В боях за освобождение Советской Прибалтики

В результате разгрома немецко-фашистской группировки в Белоруссии и

успешного наступления наших войск на Северо-Западном направлении в июле —

августе 1944 г. была освобождена часть советской Прибалтики.

Отброшенные в глубь Прибалтики фашистские войска группы армий «Север»

испытывали теперь постоянную угрозу лишения сухопутных коммуникаций,

связывавших их с Германией.

В итоге крупного поражения, нанесенного немецко-фашистским войскам летом

1944 г., произошло дальнейшее углубление кризиса гитлеровской коалиции. Из блока

фашистских государств выбыли Финляндия, Румыния и Болгария. В Венгрии

политический кризис достиг наивысшего предела.

Учитывая благоприятно сложившуюся обстановку, советское Верховное

Главнокомандование решило проведением ряда наступательных операций разгромить

немецко-фашистскую группу армий «Север», завершить освобождение Эстонской,

Латвийской и Литовской Советских Социалистических Республик и восстановить

государственную границу Советского Союза на северо-западном направлении.

С этой целью были спланированы наступательные операции Ленинградского

фронта и Краснознаменного Балтийского флота в Эстонии, а всех трех Прибалтийских

фронтов — в Литве. [203]

1-й Прибалтийский фронт получил задачу нанести удар с юга на Ригу, чтобы не