Психоаналитическая традиция и современность

Таким образом, РПСАО, как и Детский-дом лаборатория «Международная солидарность» и Государственный психоаналитический институт, изначально имело поддержку в лице видных представителей государственных структур. Причем все три организации возглавлял И. Ермаков. Все это способствовало не только оперативному утверждению необходимых для функционирования данных организаций документов, но и финансированию, а также выделению жилого фонда. В частности, в ведение Государственного психоаналитического института был передан бывший особняк Рябушинского (Москва, Малая Никитская, д. 6), в котором проходили заседания РПСАО.

К докладной записке об организации РПСАО от 22 сентября 1922 года прилагался Устав общества. Однако, судя по дальнейшим стремительно развивавшимся событиям, или этот Устав не был представлен одновременно с докладной запиской, или докладная записка не была представлена своевременно на утверждение Главнаукой Акцентра Наркомпросса.

25–27 сентября 1922 года в Берлине проходил VII Конгресс Международного психоаналитического объединения. Представители РПСАО подали заявление о приеме их общества в МПО. Однако, несмотря на поддержку З. Фрейда, президент МПО Э. Джонс и другие психоаналитики воздержались от рассмотрения вопроса о приеме РПСАО в МПО. Формальной причиной отказа послужило то обстоятельство, что в МПО не был представлен вовремя Устав РПСАО. По предложению З. Фрейда руководящему органу МПО давались полномочия по принятию РПСАО после того, как будут выполнены все необходимые условия.

Два дня спустя после завершения работы VII Конгресса МПО, 29 сентября 1922 года в Главнауку Акцентра Наркомпроса был представлен Устав РПСАО, подписанный профессором И. Ермаковым (Овчаренко, Лейбин, 1999, с. 637–639).

Обозначенные в Уставе задачи общества состояли из двух пунктов: (1) всесторонне изучать вопросы психоанализа и содействовать своим членам в их научной деятельности, а также распространении научных сведений о психоанализе; (2) районом действия РПСАО считать Москву, Петроград и другие университетские города РСФСР. Оба пункта Устава общества включали ориентацию на научную составляющую психоанализа. Причем, согласно второму пункту, деятельность РПСАО не ограничивалась исключительно московскими психоаналитиками.

Что касается средств РПСАО, то в Уставе подчеркивалось, что таковыми являются, помимо членских взносов и случайных поступлений, ежегодные ассигнования Главного управления научных учреждений. Причем последний источник финансирования стоял на первом месте, тем самым свидетельствуя о поддержке РПСАО со стороны государства.

Для реализации первого пункта Устава общества предусматривалась организация Психоаналитического института-лаборатории, в которой будут осуществляться наблюдения и собираться соответствующие материалы. Фактически речь шла о передаче Детского дома-лаборатории по научному изучению детского возраста, первоначально с 1921 года находящегося в структуре руководимого И. Ермаковым отдела психологии при Государственном московском психоневрологическом институте (ГМПИ), в состав РПСАО. Необходимость подобной переструктуризации была вызвана тем, что 24 февраля 1922 года коллегия ГМПИ приняла резолюцию, согласно которой Институт слагал с себя ответственность за производимые в Детском доме-лаборатории работы и выводил это подразделение из состоящих при институте его вспомогательных научных учреждений (Овчаренко, Лейбин, 1999, с. 626).

И. Ермакову пришлось приложить неимоверные усилия для сохранения к тому времени обретшего шефство в лице Германского союза горнорабочих и переименованного в Детский дом «Международной солидарности» соответствующего подразделения в рамках ГМПИ. Потребовалось вмешательство А. Луначарского для принятия Постановления от 8 апреля 1922 года, согласно которому Детский дом «Международная солидарность» продолжал числиться за данным Институтом с правом педагогического контроля со стороны Главсоцвоса (Овчаренко, Лейбин, 1999, с. 629). Однако 17 мая того же года в Главнауку было направлено письмо Ученой коллегии ГМПИ с ходатайством об отделении Детского дома от института (Овчаренко, Лейбин, 1999, с. 631).

Все эти перипетии привели И. Ермакова к необходимости осуществления новых маневров по сохранению Детского дома «Международная солидарность», в штате которого на конец мая 1922 года насчитывалось 30 человек. Этим объясняется, видимо, то обстоятельство, что в Устав РПСАО был включен пункт об организации Психоаналитического института-лаборатории, способствующего решению задачи общества, связанной с всесторонним изучением вопросов психоанализа, хотя в действительности речь шла, как отмечалось в подписанном А. Луначарским протоколе совещания по вопросу о Детском доме «Международная солидарность», о «продолжении опыта применения системы Фрейда к наблюдению за детьми и воспитания детей с самого раннего возраста, проводимого в этом доме» (Овчаренко, Лейбин, 1999, с. 629).

30 сентября 1922 года, т. е. на следующий день после представления Устава РПСАО в Главнауку Акцентра Наркомпроса, данный Устав был утвержден в оперативном порядке заместителем заведующего данной организации (Овчаренко, Лейбин, 1999, с. 639), а 2 октября того же года РПСАО было выдано удостоверение об утверждении Устава и отсутствии препятствий к открытию данного общества (Овчаренко, Лейбин, 1999, с. 640). Таким образом, официальной регистрацией РПСАО следует считать 2 октября 1922 года.

Правда, в постреволюционном государстве столь быстрое утверждение какого-либо общества со стороны официальных лиц еще не гарантировало стабильности его существования. Во всяком случае последующие события показали, что триединство (РПСАО, Детский дом «Международная солидарность» и Государственный психоаналитический институт, возглавляемые одним и тем же лицом – Д. Ермаковым) не означало завершение борьбы за развитие психоанализа в России.

В этом отношении показательным является документ, датированный 14 числом (без указания месяца) 1923 года. Речь идет о письме заместителю Народного комиссара по просвещению т. Покровскому об утверждении Русского психоаналитического общества. Данное письмо было направлено из НКВД вместе с Уставом РПСАО и в нем высказывалась просьба в срочном порядке сообщить мнение т. Покровского по вопросу об утверждении данного Устава (Овчаренко, Лейбин, 1999, с. 641). Знакомство с этим документом наводит на мысль о том, что под угрозой дальнейшего существования могут оказаться не только Детский дом «Международной солидарности», но и Государственный институт психоанализа, а также само РПСАО.

Закулисная борьба вокруг РПСАО велась не только внутри страны, но и на международном уровне. Лишь в сентябре 1923 года президент Международного психоаналитического объединения Э. Джонс принимает решение о временном принятии РПСАО. Этому решению предшествовала подготовительная работа, осуществленная учредителями РПСАО.

В частности, между руководителями московской (И. Ермаков) и казанской (А. Лурия) групп была достигнута договоренность о вхождении членов Казанского психоаналитического общества в РПСАО, в результате чего некоторые из них переехали в Москву, а А. Лурия стал секретарем РПСАО. После этого объединения осенью 1923 года О. Шмид и его жена В. Шмидт, работавшая ответственной руководительницей Детского дома-лаборатории «Международная солидарность» и ставшая членом РПСАО, поехали с визитом к З. Фрейду и К. Абрахаму, чтобы заручиться их поддержкой.

Окончательное решение о приеме РПСАО в Международное психоаналитическое объединение состоялось на VIII Конгрессе, проходившем в апреле 1924 года в Зальцбурге.

В то же время внутри страны продолжались идейные столкновения, связанные с деятельностью Института-лаборатории «Международная солидарность», по Уставу РПСАО входящего в данное общество. Если в 1922 году в штатном расписании Института-лаборатории числилось 30 человек, то в январе 1923 года этот штат сократился до 18 человек.

С февраля по май 1923 года было осуществлено несколько проверок деятельности Института-лаборатории «Международная солидарность».