Психоаналитическая традиция и современность

27 июля 1930 года вышло постановление о ликвидации Русского психоаналитического общества.

Одни психоаналитики незаметно переключились на иные исследования и достигли мирового признания в сфере науки (А. Лурия). Другие публично отреклись от психоанализа и стали реализовать свой потенциал на поприще педоголии (А. Залкинд, скончавшийся от инфаркта после принятого в 1936 году Постановления ЦК ВКП(б) о «педологических извращениях» в системе просвещения). Третьи погибли во время сталинских чисток (И. Ермаков, арестованный в 1941 году и скончавшийся в тюрьме в июле 1942 года).

Понадобилось шесть десятилетий, чтобы психоанализ начал вновь возрождаться в России. Лишь в конце 1980 – начале 1990-х годов стали возникать психоаналитические ассоциации и общества.

3 мая 1995 года состоялось Учредительное собрание Русского психоаналитического общества, президентом которого был выбран А. Белкин. 25 мая того же года Министерство юстиции РФ выдало свидетельство о регистрации РПО, основной целью деятельности которого стали распространение и пропаганда достижений классического и современного психоанализа.

Так, 73 года спустя после первоначального возникновения РПСАО в России возродилось Русское психоаналитическое общество, которое, претерпев организационные метаморфозы, сегодня способствует развитию отечественного психоанализа и укреплению связей на международном уровне.

Лейбин В. М. Репрессированный психоанализ: Фрейд, Троцкий, Сталин // Российский психоаналитический вестник. 1991. № 1.

Овчаренко В. И., Лейбин В. М. Антология российского психоанализа. М., 1999. Т. II.

Фрейд З. Две статьи для энциклопедии // Психоаналитический вестник. 2006. № 16.

Эткинд А. Эрос невозможного. История психоанализа в России. СПб., 1993.

Jones E. The Life and the Work of Sigmund Freud. NY, 1953. V. 2.

2010

У истоков возрождения российской психоаналитической традиции

Выход в свет первых номеров «Российского психоаналитического вестника» послужил отправной точкой для возрождения российской психоаналитической традиции.

Наряду с другими материалами, в них были опубликованы статья В. И. Овчаренко «Судьба Сабины Шпильрейн» (1992. № 2) и моя статья «Репрессивный психоанализ: Фрейд, Троцкий, Сталин» (1991. № 1). Публикация этих материалов предопределила нашу последующую личную встречу и дальнейшее сотрудничество на протяжении пятнадцати лет вплоть до преждевременной кончины Виктора Ивановича Овчаренко.

В 1994 году вышли в свет работа В. И. Овчаренко «Психоаналитический глоссарий» и подготовленная мною хрестоматия по российскому психоанализу «Зигмунд Фрейд и психоанализ в России».

С момента публикации этих материалов прошло какое-то время, и однажды В. И. Овчаренко позвонил мне с предложением о сотрудничестве в подготовке «Антологии российского психоанализа». Мы оба располагали редчайшими в то время материалами по истории российского психоанализа. Теми материалами, которые нам независимо друг от друга удалось обнаружить в спецхранах библиотек, государственных и личных архивах.

Заинтересованные в том, чтобы эти материалы стали достоянием общественности и способствовали возрождению российской психоаналитической традиции, мы быстро нашли общий язык и взялись за подготовку соответствующей «Антологии». Объединили имеющиеся в нашем распоряжении материалы, структурировали их и принялись за титанический труд, связанный с подготовкой «Антологии» к изданию.

Идея издания данной «Антологии» принадлежала исключительно В. И. Овчаренко. Он взял на себя основную трудоемкую работу как по приведению соответствующих материалов в надлежащий вид, так и по поиску возможного издательства, которое рискнуло бы опубликовать столь проблематичную в коммерческом отношении «Антологию», объем двух томов которой составил порядка 125 условных печатных листов.

В. И. Овчаренко вел предварительные переговоры с различными издательствами, мы неоднократно встречались с теми или иными издателями пока, наконец, не была достигнута договоренность с ректором Московского психолого-социального института, взявшего на себя расходы по публикации «Антологии».

Это было тяжелое время, поскольку грянул дефолт 1989 года, и, как я потом узнал, пока вагон бумаги, предназначенный для публикации «Антологии», продвигался к месту своего назначения в типографию, стоимость бумаги выросла в два раза.

Тем не менее два тома «Антологии», причем солидным для такого издания тиражом в 10 тысяч экземпляров, увидели свет в 1999 году. Это было первое издание в России, в котором столь подробно на то время была представлена история становления, запрещения и возрождения российского психоанализа.

Сегодня это издание стало раритетом. Было приятно держать в руках два объемных и тяжелых тома «Антологии». И вместе с тем черные переплеты этих томов и отливающие золотом фамилии авторов невольно вызывали ассоциации с надгробными памятниками. В. И. Овчаренко сказал мне однажды: «Теперь каждый из нас имеет по памятнику и, возможно, когда-нибудь кто-нибудь вспомнит о тех, кто стоял у истоков возрождения психоанализа в России».

Три года спустя после выхода в свет «Антологии», 11 февраля 2002 года В.И. Овчаренко прислал мне по электронной почте послание, в названии которого стояло «Будем живы!». Среди его размышлений о комплексе неполноценности в ответ на мои рассуждения на эту тему им была высказана следующая мысль:

«Увы, но встреча с Танатосом неизбежна. Быть может, мы не обладаем желаемой возможностью влияния на время встречи, но место встречи мы изменить можем. Очень хотелось бы, чтобы она произошла не на поле Избыточной скромности».

Мы не были пессимистами. Напротив, наша последующее общение сопровождалось как серьезным обсуждением тех или иных проблем, связанных с необходимостью сосредоточения дальнейших усилий на издательской деятельности, способствующей раскрытию истории российского психоанализа, так и дружеским общением, неизменно окрашенным юмором и способностью смеяться над самими собой.

Во всяком случае встречи с В. И. Овчаренко, к сожалению, в последние годы его жизни не такие частые, как того хотелось бы, и ограниченные перепиской по электронной почте, мне доставляли истинное удовольствие и давали заряд бодрости от его информированности в вопросах истории российского психоанализа и тонкого юмора.

В электронной переписке мы затрагивали такие связанные с историей психоанализа в России проблемы, которые, к сожалению, до сих пор не получили своего разрешения. В этом отношении наглядным является электронное письмо от 22 февраля 2002 года, озаглавленное В. И. Овчаренко «Лурия и мы».

Привожу его полностью:

Hello, Valeryi!

В моих бумагах указано, что Казанская психоаналитическая ассоциация была создана в 1922 г. Архив А.Р. Лурии до сих пор не разобран. Его книгу (именно книгу) я сам держал и просматривал. Она и выглядит как книга, но только исполненная в рукописном варианте.

Точное название не помню, а с бумагами моими мне очень хорошо помог разобраться Вик [2] (в результате часть моего архива напоминает Куликово поле после битвы.) Но смысл названия приблизительно таков – Об объективном подходе к психоанализу. У Радковских тогда я взял текст доклад А.Р. Лурии на заседании Казанской ассоциации, и мы его опубликовали в «Антологии» («К психоанализу костюма»). И никто этого не заметил!!!