Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона

Разгадку, почему солнечный Хорс превратился в «ангела молнина», предложил В. П. Даркевич: в древности источником молний считалось солнце. На рисунке Никоновской летописи ((XVI в.) молнии показаны исходящими изо рта солнечного лика. Перун в апокрифе «Беседа трех святителей», конечно, приравнен к Зевсу. Надо, стало быть, найти в русских источниках соотнесение Хорса с солнцем. На этот источник указывает М. А. Васильев - «Слово Иоанна Златоуста», памятник домонгольского периода. В нем устойчивая пара Перун и Хорс изменена: Хорс замещен Аполлоном, имя которого рассматривают как глоссу к «Хорс» (Васильев, 1989. С. 135, 136). Солнечное божество Аполлон - устроительорганизатор не только социальнополитической жизни, но и в области морали, искусства и религии. Но почему в этом позднем источнике Хорс выступает с эпитетом «жидовин»? Убеждений и фактов на этот счет нет. Не знаю, будет ли способствовать разъяснению косвенный факт такого рода: в иранском мире существовала форма xors по отношению к солнцу - «солнцецарь», заимствованная в др. - евр. в форме xrs «солнце» (Васильев, 1989. С. 138). Запомним, что Перун, боггромовержец, погречески Зевс; а Хорс, божество, связанное с солнцем, - устроительорганизатор не только социальнополитической жизни, но и в области морали, искусства и религии, погречески Аполлон.

Справа от Перуна и слева от Верховного женского божества изображена мужская фигура лицом на запад. Рядом с фигурой внизу вырезаны символы этого божества - длинный всаднический меч или палаш, а под ним конь. Это и есть Хорс.

Имя Хорс восходит к древнеиранскому имени Митры - Михр. Второе его имя Мира вошло в русский язык в значении «мир», но не в смысле «весь свет», а как тихое время - «мир да Бог». Эта русская идиома также связана с Митрой. Хорс не «солнце», а «как солнце». Исследователи Авесты определяют Митру как древнего бога договоров. Позднее он стал почитаться арийцами и как богвоин, «сражающийся на стороне праведного, верного договору, и безжалостно уничтожающий вероломных нарушителей соглашений и лгунов, а также и как богсудья над всеми людьми (в том числе и над душами умерших), и как солнечное божество, сопровождающее Солнце в его небесном полете» (Рака, 1998. С. 270).

Митра, как и наш Хорс, обращен лицом к западу: «Мы почитаем Митру… / Что землю вширь проходит / После захода солнца»; «Летит он, стран владыка… / Над стороною правой» («то есть южной, так как Митра после захода солнца летит с Запада на Восток») (Авеста, 1998. Михряшт. XXIV, 95-97; XXV, 103-105. С. 297, № 1). Митра «первым из божественных духов над Харой приближается впереди бессмертного [Солнца], сам на быстрой лошади… наимогущественный, обозревает всю [землю], заселенную арийцами» (Авеста, 1998. С. 312. Михряшт. IV, 13. - Выделено нами). В числе холодного оружия у Митры нож или обоюдоострый клинок: «На колеснице Митры… / Есть тысяча ножей, / Что обоюдоостры»; у Вэртрагны, бога войны, «великолепного Мужа», «что летит за Митрой следом», «златой клинок, что разукрашен весь» (Авеста, 1998. Михряшт. XXXI, 127; Бахрамяшт. X, 27).

Из богов русского пантеона нам известен только один конный бог - это Хорс. В Слове о полку Игореве полоцкий князь Всеслав, нарушивший закон престолонаследия и завладевший Киевским престолом с помощью восставших киевлян, ночью, до света, пока не появился Хорс «впереди бессмертного Солнца, сам на быстрой лошади», несется в Тмуторокань, «Велиому Хорсу волком путь перерыскивая». Его цель: удержаться на киевском престоле, урядившись о Новгороде с сыном Святослава Глебом (Кучкин, 1985). И мы готовы утверждать, что в договорах Руси с греками под выражением: «клялись оружием своим», следует подразумевать клятву Хорсу. Именно так.

Мирный договор Олега с греками 907 г. русские скрепили таким образом: «кляшася оружьем своим, и Перуном, богом своим, и Волосом, скотьим богом, и утвердиша мир» (ПЛДР, 1978. С. 46). Клятва «оружием своим» - это клятва МитреХорсу: «Ты миром и войною / Стран управляешь, Митра» (Авеста, 1998. Михряшт, VII, 29), - клятва богу договоров и богувоину, сражающемуся на стороне праведного, верного договору.

Мирный договор Игоря с греками 945 г. сохраняет форму русской клятвы, но в нем имеется ценное для нас пояснение, раскрывающее содержание клятвы «оружием своим». Вот клятвенная часть договора для языческой части Руси, для тех, которые не крещены, в переводе на современный русский язык по тексту Повести временных лет А. А. Шахматова: «И которые помыслят от страны Русской разрушить такую любовь… да не имеют помощи от Бога, ни от Перуна, да не защитятся щитами своими, и да посечены будут мечами своими, и да погибнут от стрел и от иного оружия своего, и да будут рабами в этом веке и в будущем» (Шахматов, 1916. С. 53). Постараемся же хорошенько запомнить угрозу нарушителям договора: погибнут от оружия своего и станут рабами как на этом, так и на том свете, - для суждения о содержании клятвы «оружием своим» эти положения являются главными.

Мирный договор Святослава с греками 971 г. в краткой форме сохраняет клятву оружием своим, и в то же время в этой клятве вместо «да будут рабами в этом веке и в будущем», появилось «да будем злати, якоже злато се», которое нам предстоит разобрать… «Если не соблюдем мы чеголибо из сказанного раньше, то я и те, которые со мною и подо мною, да будем иметь проклятие от Бога, в него же веруем, и от Перуна и от Волоса, скотьего бога, и да будем золотыми, как это золото, и своим оружием да иссечены будем. Это имейте за истину, потому что царскую золотую грамоту создали нынче для вас, и написали на хартии этой, и своими печатями запечатали» (Шахматов, 1916. С. 87, № 7. Пер. наш). Так вот, клятва «оружием своим» имела, оказывается, такое содержание: если не соблюдем мы чеголибо из сказанного в договоре, то своим оружием да иссечены будем. На первый взгляд все ясно, и в то же время ничего не ясно. Как это можно быть иссеченным своим оружием? Это высказывание считается таким же темным местом, как и «да будем злати, якоже злато се». Однако такая удивительная угроза нарушителям договора приобретает содержательный смысл в контексте восхвалений Митре, у нас - Хорсу:

Мы почитаем Митру…

Которого не может

Ввести в обман никто…

Везти не будет лошадь

Противящихся Митре,

Не продвигаясь, скачет:

Несомых не несет,

Везомых не везет.

Летит копье обратно,

Что лжец вперед бросает,

От заклинаний злобных

Нарушившего слово.

(Авеста,1998. Михряшт, V, 17, 20. С. 275).

Вот, оказывается как: оружие нарушителей мирного договора само обернется против них («Летит копье обратно, / Что лжец вперед бросат), и лжецы будут повержены. Тогда что же значит, если все идет одно к одному, «да будем злати, якоже злато се»? Опять Митра? О, в этих словах захватывающая метафора древних руссов, торговцев рабами! Эти слова переводят почемуто «будем желты, как золото» (ПЛДР, 1978. С. 87), но от чего нарушители договора пожелтеют - пока не известно. Но ведь нарушителей договора ждут не победы, а разгром, вот тогда пленные и станут «золотыми», готовыми на продажу рабами, которых продавали за золото - золотыми, как «это золото», гривныобручи, которые русы вместе с оружием клали на землю, клянясь «оружием своим». Теперь доступен пониманию и этот факт: зачем русы, скрепляя мирные договоры клятвой «оружием своим», клали на землю вместе с ним и свои золотые гривны - оказывается, для того, чтобы показать, что нарушители договора превратятся в пленных, продаваемых в рабство за золото. Еще за 60 лет до заключения Святославом этого договора с греками, в 912 г. князь Олег урядился с ними, что они буду выкупать своих греков (а по договору русы будут продавать им пленных греков) по 20 золотников за раба (Шахматов, 1916. С. 38). Выходит, что стать «золотым» - это значит иметь цену золотом за себя в качестве пленного.

Есть еще одно подтверждение, как человек становится «золотым», «в злато пременися». Правда, при других обстоятельствах, когда он сам откупился золотом. В ГалицкоВолынской летописи под 1209 г. читаем: «Яту бывшю Володиславу, и Судиславу, и Филиппу, и мучену бывшю, много имения дав. Судислав же в злато пременися, рекше много злата дав избавися» (Карамзин, 1991. С. 586). В этих обстоятельствах в злато пременися - как бы принял другой облик, стал золотом, а на самом деле выкупился, тем самым избавился от мучений. Так Судислав «стал злат, якоже злато».