Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона

Змеевикам придавалась особая роль оберегов от многоликого беса, наводившего на человека различные болезни (Николаева, 1985). Архангел Михаил и Феодор Стратилат иногда замещаются на лицевой стороне образами Богоматери Умиления и Феодора Тирона, на оборотной - то же самое изображение женской головы, окруженной змеями. Однако, как замечает Т. В. Николаева, «несомненно одно, что змеевики с разными изображениями святых имели разное функциональное назначение» (Николаева, 1985. С. 353).

Подведем итоги. В княжескобоярской и жреческой среде древнерусского общества, а с принятием христианства и в среде национального духовенства, также из господствующего класса, существовал миф об эпическом герое Геракле, который обуздывал чудовищ и совершал военные подвиги. Поэтому такие события, как включение обожествленного первопредка Геракла (искаженное Семаргла) в пантеон Владимира, создание произведений искусства с изображением борьбы героя со львом, отображение на гривнахзмеевиках второго подвига Геракла, а также традиция изображения Геракла на печатях русских князей, - события эти являются элементами национального сознания князей, бояр и определенной части духовенства.

2001- 2007 гг.

Литература

Алексеев В. П. Историческая антропология и этногенез. М.: Наука, 1989. С. 177.

Алексеева Е. М. Горгиппия // Античные государства Северного Причерноморья. № 4. М.: Наука, 1984. С. 83, 140.

Античные государства Северного Причерноморья. М.: Наука, 1984. Табл. CI. Рис. 3.

Архiпова Е. Про сюжети рельефiв в XI-XII ст. КиевоПечерьского монастиря // Археологiя. 1990. № 1. С. 95.

Арриан. Поход Александра. М., 1993. С. 158, илл.

Богдасаров Р. В. Неуместные боги // Волшебная гора. VII. М.: РИЦ «ПИЛИГРИМ», 1998. С. 298 и след.

Васильев М. А. Боги Хорс и Семаргл восточнославянского язычества // Религии мира. 1987. М., 1989. C. 141.

Граков Б. Н. Скифы. М.: МГУ, 1971. С. 14.

Златковская Т. Д. Возникновение государства у фракийцев. М.: Наука, 1971. С. 240.

Иванов В., Топоров В. Семаргл // Мифы народов мира. М.: Советская энциклопедия, 1988. Т. 2. С. 424, 425.

Колобов А. В. Геркулес и римская армия ранней Империи (на материале западной части БалканоДунайского региона). [Электронный ресурс]. Электрон. дан. Режим доступа: http://www.ancientrome.ru/publik/kolobob/kolobob03f.htm

Кондукторова Т. С. Физический тип людей Нижнего Приднепровья. М.: Наука, 1979. С. 68.

Лев Диакон. История. М.: Наука,1988. С. 78.

Лосев А. Ф. Проблемы символа и реалистическое искусство. М., 1995. С. 201.

Макарова Т. И. Черневое дело Древней Руси. М.: Наука, 1986. С. 78. Рис. 37 (№ 2220), № 2.

Мифы народов мира. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 279.

Народные русские сказки. Из сборника А. Н. Афанасьева. М., 1977. С. 332.

Нейхардт А. А. Скифский рассказ Геродота в отечественной историографии. М., 1982. С. 204-205.

Нидерле Л. Славянские древности. М.: Алетейа, 2000. С. 138.

Николаева Т. В. Змеевики с изображением Феодора Стратилата как филактерии преимущественно для воинов // «Слово о полку Игореве» и его время. М.: Наука, 1985. С. 346, 353.

Новицкий А. История русского искусства с древнейших времен. М., 1903. Т. 1. С. 130. Рис. 75.

Полное собрание русских летописей. Т. 33. Холмогорская летопись. Двинский летописец. Л.: Наука, 1971. С. 240.

Ростовцев М. И. Эллинство и иранство на юге России. Пгр.: Огни, 1918. С. 73, 74.

Сказание о Мамаевом побоище. Лицевая рукопись XVII века из собрания Государственного исторического музея. М.: Советская Россия, 1980. Л. 76 об.

Скифы. Путеводитель по выставке. Л., 1981. С. 68.

Творогов О. В. Античные мифы в древнерусской литературе XI-XVI вв. // Труды отдела древнерусской литературы. XXXIII. Л.: Наука, 1979. С. 24.

Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М.: МГУ, 1982. С. 135.

29. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. СПб.: Азбука, 1996. Т. 2. С. 640.

Ягич В. - Archiv fur slaviche Philologie, begrundet von. V. Jagic. Bd.5. DBerlin, 1881. Это не сочинение Ягича, а название архива славянской филологии. - Л. Г.

IV. ОТРИЦАНИЕ, РАВНОЕ НУЛЮ

(По поводу статьи К. Кедрина «Слово о полку Игореве»: тайный код открыт?» - «Новые известия», 19.02.02. № 30)

Людей тянет бороться с истиной. Поэтому истина заглушается мнениями, как человеческий голос шумом работающих механизмов. Как быть в этих случаях? Переносить как боль? Возможно, но только боль, которую причиняет техника. Переносить человеческие мнения, омрачающие истину - это значит не только переносить боль, но, прежде всего исполнять свой долг и, повинуясь разуму, вставать на сторону истины.

Такая постановка проблемы, ее бытийная напряженность, связана с новыми атаками на памятник отстоящей, поставленной предками древнерусской культуры - на «Слово о полку Игореве». В названной выше статье К. Кедрина этот памятник взят под сомнение как достоверный факт. Одновременно «Слову» навязывается идея, что оно вообще не имеет твердого текста и что в нем, якобы, «в зашифрованном виде скрыты стихи, написанные хореем и ямбом», которые, по мнению Кедрина, появились в XVIII веке. С этой позиции оказалось рукой подать до «концепций» некоторых исследователей, давно выпавших в осадок. Вот основная литература вопроса по «Слову о полку Игореве» как подражанию «Задонщине», осуществленному, якобы, первыми издателями памятника, которые были, по мнению этих исследователей, фальсификаторами. Французский славист А. Мазон в середине 1930х годов и в 1940 году пытался доказать, что «Слово о полку Игореве» было написано Н. Н. БантышемКаменским в подражание «Задонщине». Кстати сказать, Мазон так «пристрелямши» к фальсификациям в «Слове», что в сочетании «буй тур» узрел «американизм». Взглядам Мазона оказалась близка точка зрения на «Слово» советского историка А. А. Зимина, высказанная им в 1966 году. Только в качестве фальсификатора у него выступает А. И. МусинПушкин. В спор вокруг вопроса: что от чего зависит - «Слово о полку Игореве» от «Задонщины» или наоборот - «Задонщина» от «Слова», вступил скрытно, как «агент влияния», в 1976 году С. Н. Азбелев. Свою позицию он зашифровал методом умолчания о «Слове», «доказывая» исключительно фольклорное влияние на «Задонщину», полностью игнорируя установленное влияние «Слова» на «Задонщину». Тем самым отношения памятников ставились в обратную связь: «Слово о полку Игореве» как подражание «Задонщине».

Позиция Кедрина буквально списана с этих «скандалов» в славяноведении. Судите сами: «Скорей всего искусник и книголюб МусинПушкин, “обнаруживший” “Слово”, сам его и сочинил по образцу литургии (было бы совсем хорошо, если бы Кедрин указал ту часть литургии, которая послужила образцом для фальсификатора: проскомидия, литургия оглашенных или литургия верных?!), проповедей Кирилла Туровского и “Задонщины”. Оставалось только придумать легенду, что текст сей якобы обнаружен в древнем “Часослове” (так! - Л. Г.). Само по себе вопиющая нелепость. В “Часословах” были только молитвы и богослужебные тексты». Здесь Кедрин сам себя высек. Вместо Хронографа со «Словом о полку Игореве», Новгородской 1 летописью и несколькими повестями он выдумал Часослов и резанул себя опровержением. Но что нам было бы до этого «отстоя» - до «копии» Кедрина с несостоявшихся концепций, если бы у него не началось все с разысканий в области обобщающего жанра древнерусской литературы Анатолия Золотухина, исследователя из Николаева.

Золотухин пришел к выводу, имеющему научный и мировозренческий интерес, что обобщающим жанром древнерусской литературы является литургия. В результате устанавливалась социальная принадлежность автора - из русского духовенства, - и сужался круг поисков самого автора. Золотухин поэтому выдвинул епископа ТуровоПинского княжества Кирилла, златоуста Киевской Руси XII в., в качестве кандидата в авторы «Слова о полку Игореве». Мнения Золотухина по поводу композиции памятника встретили в свое время поддержку Д. С. Лихачева и Л. А. Дмитриева. Однако последний предостерег его от стремления вычленять в тексте ямбы и хореи. Получалосьто вот что: