Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона

Одним из наиболее частых воплощений пряжи в мифологии выступает образ нити или верви (веревки). Прядется не только нить, вервь и жизнь, но также составляется человеческий коллектив, община, в которой все спрядено одной нитью. Русская вервь как обозначение веревки, то есть чегото спряденного и ссученного, и общины реализуют именно этот образ. Вместе с тем, нить, вервь является и мерой длины (МНМ, 1988. Т.2. С. 344).

Таким образом, межа, межевание, веревка, вымеренная саженями и пряжа, измеряемая саженями, а также связанное с ними понятие рода, верви, приводят нас к правильному выводу о том, что измерение князем Глебом ширины Керченского пролива по льду саженями имело сакральное назначение, и что количество саженей, 14000, не было переведено в версты, в мили или стадии по этой причине. Однако могла быть и другая, не менее актуальная причина, с помощью которой также можно объяснить измерение пролива саженями. Дело в том, что «в новозаветное время в текстах Священного Писания упоминается линейная мера - оргия, представляющая собой морскую меру, переведенную на соответствующую русскую меру как сажень» (Елкина, 2000. С. 126). «И вымерив глубину, нашли двадцать сажен; потом на некотором расстоянии, вымерив опять, нашли пятнадцать сажен» (Деян.27, 28). В связи с этим у нас есть разумные основания утверждать, что центральным понятием в сообщении о 14000 саженей ширины Керченского пролива, является не число, а слово «сажени». Сравним, например библейское: «иже есть измерил воду морьскую гръстию и пядью небо?» Кто измерил воду морскую горстью и пядью небо? (Nahtigal, 1941-42. 55б 20-21; Ис. 40, 12). Так выражена ничтожность человека, которой противопоставлено могущество Создателя, Творца. А в нашем случае сакральное значение князя.

В наступившем с 8 на 9 февраля новом 6576 (1068) году, новогодние обрядовые действия соотносились 11 февраля с обычаем праздновать Власия, праздновали его в течение 3 дней. Уже в XI в. в Новгороде, Киеве и Ярославле на месте языческого поклонения Волосу («скотьему богу») была поставлена церковь св. Власия. На некоторых иконах Власий изображался на коне в окружении лошадей, коров и овец, существовал обычай в день Власия объезжать молодых лошадей. Волос и его заместитель Власий был связан с прядением и тканьем (Успенский, 1982. С. 127, 128; 44, Примечание № 29). Следовательно, как Волос, так и Власий, исходя из значения их роли, были связаны с нитью, вервью, а также с мерной веревкой, вымеренной саженями.

Отметим, что по Житию Власия, когда ему угрожали утоплением во время Ликиниева гонения на христиан, он прошел по озеру, как по суху (Энцикл. полн. правосл слрь, 1992. Т. I. Стлб. 533).

Данное положение является также одним из преимуществ нашего подхода к датировке тмутороканского камня: когда же лучше было реализовать замысел «измерения моря», как по суху, если не в день Власия, - когда значение отрицательной температуры воздуха приближается к минимальной, а толщина сплошного льда растет в соответствии с суммой градусодней?

Полагаю, что ясно высказаны идеи, на основании которых сделан вывод о том, что князь Глеб измерил ширину Керченского пролива по льду в период с 9 по 11 февраля 6576 (1068) г. индикта 6.

2. Цель измерения князем Глебом мерной веревкой ширины Керченского пролива

Вся эта дополнительная информация, которая потребовалась, чтобы определить дату тмутороканского камня, дает возможность перейти к самой цели измерения князем Глебом ширины Керченского пролива. Князь - это страж и охранитель своего мира, своего княжества, он должен «наипервее числа, и уставы и межи земные замыслить», которые гарантируют устойчивость и согласие между людьми, охраняют страну от раздора и несчастья - «приводят в порядок людей», когда, наступает русское «мир да Бог».

Вслед за исследователем надписи на тмутороканском камне А. А. Медынцевой мы должны выделить два момента при переходе от датировки камня к цели измерения ширины пролива. Первый момент - это историческая обстановка в Причерноморье середины XI в., и второй - «заклинательный, благожелательный для упоминаемого в ней лица, смысл надписи» (Медынцева, 1979. С. 15, 30).

На тмутороканском престоле князь Глеб, сын черниговского князя Святослава, находился до 6572 (1064) г. Пришел Ростислав из Новгорода, двоюродный брат Глеба, и выгнал его из Тмуторокани.

В 6573 (1065) г. Святослав, придя в Тмуторокань, вновь посадил Глеба и вернулся назад. Ростислав же, придя, опять выгнал Глеба, который ушел к отцу в Чернигов. В конце 6574 (1066) г. (по мартовскому стилю) греки, испугавшись власти Ростислава над окрестными народами, отравили его. Умер Ростислав 3го февраля 6575 (1066) г. (Повесть временных лет).

В начале 6575 (1067) г. жители Тмуторокани «умолили великого Никона», монаха КиевоПечерского монастыря, который к тому времени построил Богородичный монастырь в Тмуторокани и находился там, отправиться к князю Святославу и просить его, чтобы он отпустил Глеба к ним и тот бы занял княжеский стол. Никон так и сделал: привез князя Глеба в Тмуторокань (Житие, 1978. С. 343). Там он княжил до 2й половины 6576 (1068) г. или начала 6577 (1069) г., затем ушел княжить в Новгород, после того как Всеслав Полоцкий, которого восставшие киевляне 15 сентября 6576 (1068) г. посадили на киевский престол, предложил ему Новгород (Кучкин, 1985. С. 21, 32-35).

Таким образом, учитывая раздоры между князьями и связанные с ними проблемы неустойчивости тмутороканского княжения, можно сделать достаточно крепкие выводы о том, что измерение Керченского пролива носило ритуальный характер, связанный с новогодними весенними магическими действиями, а также с обычаем праздновать Власия. Это «межевание» расстояния от Тмуторокани до Керчи обусловлено было стремлением князя Глеба следовать универсальному закону, правде и гарантировать устойчивость и согласие между людьми, «привести в порядок людей», когда наступает русское «мир да Бог». Керчь в XI в. входила в состав Тмутороканского русского княжества, поэтому действия князя Глеба «могли преследовать и политические цели: письменно утвердить его права на тмутороканский стол, на западную и восточную часть Тмутороканского княжества». Надпись начинается с изображения креста. Тем самым она, «помимо того, что сообщала об определенном событии, имела и заклинательный, благожелательный для упоминаемого в ней лица, смысл» (Медынцева, 1979. С. 28, 30).

Надо отметить, что в этом случае князь Глеб выступил в роли «устроителя обряда», в конечном счете - «божественного порядка». Поэтому, помимо сказанного, мы придаем метафизическое содержание представлению о цели измерения Керченского пролива.

Известный палеограф, лингвист и историк письменности А. И. Соболевский по поводу распознания существовавшей цели измерения Керченского пролива выдвинул реалистическое положение: «Если мы не видим цели, это не значит, что ее не было на самом деле… Надпись изготовлена для потомков: к чему было записывать то, в смысл чего мы никак не можем проникнуть? Жизнь прошлого не так сложна; язык и понятия были просты и ясны» (Медынцева, 1979. С. 15). Оставалось добавить, что сознание прошлого включало в себя мистические понятия: признавало сверхъестественные сущности явлений природы и общества.

2000- 2002 гг.

Литература

Горбунов Б. А. Традиционные состязания за обладание снежной крепостью - городком как элемент народной культуры русских. // «Этнографическое обозрение», № 5,1994. С. 110.

Даль В. И. Т.1., 1998. С. 179.

Елкина Н. М. Библейские меры длины и их отражение в русском языке. // «Древняя Русь», № 1, 2000. С. 126.

Житие Феодосия Печерского // Памятники литературы Древней Руси XI-XII вв. М., 1978. С. 343.

Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 183.

Климишин И. А. Календарь и хронология. М., 1985. С. 74-79; 80, Табл. 10; 228; 255, 257; 310, Приложение I; 314, 315, Приложение III.