Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона

Такой взгляд на значение эллинской и русской генеалогических легенд, а также на сообщение Льва Диакона, требует уделения внимания образу Геракла в религиях соответствующих этносов - эллинов, скифов, фракийцев и славян. Образ Геракла присутствует в религиях всех перечисленных народов. Он пользовался наиболее широкой известностью по всей Греции, - сначала как геройпредок аристократического рода Гераклидов, затем появился миф о вознесении его на небо и превращении в одного из богов. Культ Геракла был распространен и в греческих колониях Северного Причерноморья в течение всего периода их существования. А в последние века их истории к этому культу были приобщены и представители местных племен, число которых постоянно увеличивалось в составе населения этих колоний.

У скифов, по информации Геродота, почитание Геракла входило в местный обычай. При этом правомерен подход, рассматривающий почитание Геракла как общий обычай племен, входивших в состав Скифии, в том числе предков славян. Геродот поясняет, что обряды жертвоприношений всем богам и на всех празднествах у скифов были одинаковые.

Информацию о почитании Геракла фракийцами передает нам нумизматический материал, - на аверсе некоторых типов монет присутствует изображение Геракла (Златковская, 1971. С. 240). Трудности возникают в связи с культом Геракла у славян, хотя в принципе они разрешимы. Имеются факты, которые приводят нас к предположению о том, что мы действительно обладаем сведениями о почитании славянами «Тримрачного, зверовиднаго, в львиной шкуре ходящего Геракла» (Творогов, 1979. С. 24), - в Киевской Руси. Решение этого вопроса зависит от расшифровки имени Семаргла, стоящего в паре с Мокошью в пантеоне Владимира (Х в.): Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Семаргл, Мокошь. (ПВЛ. 980).

Но прежде о функциях соседнего с ним женского божества Мокошь. Содержание этого имени возводят к воде - от мокрый, поэтому функции Мокоши связывают с плодородием. Сравнение с сакральными системами других народов показывает, что у богинь плодородия имелись сходные функции. Они были хтоническими богинями производительных сил земли, а также подземного мира - римская Церера, греческая Деметра, скифская полуженщина, полузмея, «владычица земли и воды, животных, птиц и рыб, покровительница конной скифской знати» (Ростовцев, 1918. С. 73-74). В «Слове о полку Игореве» богиняДева связана с водой: всплескала лебедиными крыльями на Синем море у Дону плещучи, пробуждая лучшие времена мирного времени.

Общепринятым считается наивно реалистическое истолкование имени и образа Семаргла как иранское заимствование, восходящее к мифической птице (или крылатой собаке) Сэнмурву или Симургу, в то же время оно наиболее спорное (Иванов, Топоров, 1988. С. 424, 425). «При обосновании иранского происхождения Семаргла появление конечного «л» в имени этого божества необъяснимо ни из славянских, ни из иранских языков, неясно и происхождение краткого «е» после «р» (имеется в виду др. - русск. форма Семарьглъ в источниках. - Л. Г.) (Васильев, 1989. С. 141). Помимо этого, мы не обладаем сведениями о том, что в пантеонах божеств арийских народов присутствовало «собакообразное божество», пусть даже крылатое.

В. Ягич считает аксиомой, что из обозначения в самых старших текстах русской летописи Simarьgla или Smarьgla, Semarьgla могло возникнуть, уже как обычное, Sima Rьgla, Sema Rьgla, но не как обозначение двух божеств, а как одно имя или двойное имя. Он не возражает, что в некоторых славянских текстах действительно читалось «i v Sima i ve Rьgla» или «i Simu i Rьglu». Однако эти свидетельства были подвергнуты критике. Поэтому В. Ягич не исключает, что в традиционном выражении «Semarьgla» содержится грекоегипетское Sem Herakles (Святой Геракл), и что Геракл находился в числе божеств пантеона Владимира как югославянский элемент. В этой связи он с интересом отмечает, что в Македонии Геракл считался главным, наиболее почитаемым божеством, и что во Фракии и Македонии имеются названия городов, включающих имя Геракла, - Heraclea, Heraclea sintice (Ягич, 1881. Т. 5. С. 6, 7). К этому можно добавить сведения историка III в. до н. э. Дуриса, что на Кавказе особенно чтут Геракла (Лосев, 1995. С. 201). При этом следует иметь в виду, что у античных авторов представление о Кавказе включало в себя и Скифию. И еще не менее интересный факт. Изображение конного Александра Македонского вправо в образе Геркулеса, поражающего копьем хищного зверя, на золотом медальоне Тарса, главного города Киликии на реке Кидне в Малой Азии (Арриан. Поход Александра. М., 1993. С. 158, илл.). Изображение АлександраГеркулеса удивляет сходством с иконографией Георгия Победоносца (о Георгии и Мокоши - Параскеве Пятнице см. ниже).

Такой взгляд на значение имени и образа Геракла сразу включает его славянский культ в ряд событий почитания этого божества у соседних со славянами племен и делает его актуальным для славянской мифологии не менее, чем культ Змеедевы. Изображения праматери Змеедевы обнаружены мной на предметах украшения из Киевского клада на территории Михайловского монастыря и в орнаменте заглавных букв Академического евангелия. На одном из обручей изображена, по словам исследователя двустворчатых браслетовобручей из киевского клада, «женоподобная фигура с крыльями и нимбом» (Макарова, 1986. С. 78. Рис. 37, № 2 (№ 222). У этой крылатой «женоподобной фигуры» вместо ног змеевидные завитки наподобие как у причерноморской крылатой богини V в. до н. э. на бляшке из кургана Большая Близница (Античные государства,1984. Табл. CI. Рис. 3). Или у змееногой богини на золотом конском налобнике из Цымбаловой могилы (Скифы, 1981. С. 68).

Среди орнаментов заглавных букв Академического Евангелия, образующих композицию языческого жертвоприношения Змеедеве, она представлена стоящей на столбе в центре (почемуто считается, что это дерево), крылатая, вместо ног завитки (Новицкий, 1903. С. 131, рис. 75). Однако тема Змеедевы требует отдельного изложения. Отметим только, что все сказанное о богинях плодородия заставляет предполагать тождество МокошиПараскевы Пятницы, «водяной и земляной матушки», со скифской крылатой Змеедевой и крылотой Девой «Слова о полку Игореве», ее соотнесенность с конной русской знатью, в частности, с конным Св. Георгием и змием. «Гергия замест Пятницы променяли» (поговорка о суздальцах) (Даль, III. C. 554). В фольклорном рассказе торговец выдает икону Св. Георгия на коне за икону Параскевы Пятницы (Народные русские сказки. Из сборника А. Н. Афанасьева. М., 1977. С. 332; Успенский, 1982. С. 135). Как уже отмечалось, одним из методов раскрытия значений мифологических персонажей является сравнение с сакральными системами других народов. Однако в отношении деятельности Геракла на Руси как божества этот метод не дает почти ничего. Нам не известны функции ни скифского, ни фракийского Геракла. Что касается римского Геркулеса, то празднества в его честь подчеркивали воинскую сущность его культа. В позднем императорском Риме был популярен образ Геркулеса - правителя и воина, ориентированный на армию. Паннонские легионы почитали даже особого иллирийского Геркулеса. «Он был популярен среди воинов собственно иллирийского происхождения, а ведь ни у паннонцев, ни у далматинцев не существовало бога, аналогичного римскому Геркулесу». Но из римской сакральной практики для нас буквально «в тему» факт одновременного почитания Геркулеса и Цереры, богини плодородия, у которой сходные черты с «водяной и земляной матушкой» МокошьюПараскевой Пятницей. Так, 21 декабря в Римской империи отмечался праздник Геркулеса и Цереры (Колобов А. В. Геркулес). В этот день они стояли рядом, как в Пантеоне Владимира Семаргл и Мокошь. Этот факт превращает гадательное, по определению М. Фасмера, сравнение Ф. Шпехтом Мокоши с герм. - батав. Hercules Magusanus («Геркулесова чародейка, волшебница») (Фасмер, 1996. С. 640) - на наш взгляд, в более приемлемое. И дает выход на Змеедеву греческой легенды о происхождении скифов, фракийцев и славян.

Теперь приведем текст из рукописи «Сказания о Мамаевом побоище» из собрания Государственного исторического музея в Москве, по тексту относящейся к Основной редакции, где мы находим убедительный пример поворота авторомхристианином значения имен языческих божеств из одной мифологии в другую, из русской - в татарскую, языческую и враждебную: «царь мамаи… нача призывати к себе на помощ боги свои пероуна ираклия салава хоурса и великого своего пособника махмета и не бысть емоу помощи от нихъ» (Сказание, 1980. Л. 76 об.).