Меч и перо

* М у а л л и м э - учительница, наставница.

Взяв сестер под руки, Дюррэтюльбагдад поднялась с ними на балкон дома, где Фахреддин увлеченно беседовал со знатоками музыки и пения, расспрашивал их о нравах и обычаях жителей Багдада.

Увидев двух девушек, одетых во все зеленое, Фахреддин догадался, что перед ним дочери покойного халифа Мустаршидбиллаха. Ему было известно: в праздники и на торжественных приемах мужчины, принадлежащие к династии халифов-аббасидов, облачались во все черное, а женщины - в зеленое.

Подойдя к Фахреддину, Дюррэтюльбагдад взяла его под руку и сказала дочерям халифа: - Познакомьтесь с моим уважаемым деверем! Алиейи-Уля ласково улыбнулась:

- Если бы ты не сказала, что это твой деверь, я решила бы, что перед нами твой покойный Садреддин.

- Я сама так подумала, когда впервые увидела уважаемого Фахреддина, Я счастлива оттого, что встретила брата моего покойного мужа. Свекровь моя, оказывается, тоже жива. А теперь прошу, пожалуйте в дом, я покажу вам подарки моего деверя.

Она привела гостей в комнату, где висел ковер, купленный Фахреддином у купца-еврея на базаре.

Переступив порог, Алиейи-Уля хотела вернуться назад. - Пусть старик закончит намаз,- сказала она. - Не будем тревожить его. Дюррэтюльбагдад засмеялась.

- Здесь никто не совершает намаза. Это лишь ковер, на котором изображен наш бывший халиф Муттакибиллах.

Услышав это, гости хлынули в комнату и столпились перед ковром. Каждый старался определить его стоимость. Дюррэтюльбагдад перебила их спор:

- Для меня этот ковер ценен прежде всего тем, что его подарил мне мой деверь.

Все признали справедливость ее слов.

Дюррэтюльбагдад провела гостей во вторую комнату, где стояла фарфоровая ваза для цветов. Многие не смогли сдержать возгласа восхищения.

"Ах, какая изящная вещь! - восторгались гости. - Какие дивные рисунки! По ним можно многое узнать о прошлой жизни багдадских дворцов".

Дюррэтюльбагдад пригласила гостей в третью комнату, где на стене висел халат, присланный китайской императрицей в подарок Уммируман, жене первого багдадского халифа. Она накинула халат на плечи.

Алиейи-Уля прочитав надпись, вышитую на груди халата, поцеловала Дюррэтюльбагдад в щеку и сказала:

- Я считаю нашу муаллиму самой богатой женщиной исламского мира. Она владеет прекрасным ковром и изящной вазой, а китайский халат являет собой редчайшую историческую

ценность.

Гости долго разглядывали подарки деверя Дюррэтюльбагдад. Сам Фахреддин стоял позади, прислушиваясь к их суждениям.

Сюсан, улучив момент, подошла к нему и шепотом спросила:

- Скажи, Фахреддин, сможешь ли ты вызволить нас из этой золотой клетки, именуемой Багдадом? Не знаю, удастся ли тебе увидеть Дильшад. Попасть к ней очень трудно. Бедняга

день и ночь тоскует по тебе, льет слезы.

- Верь мне, Сюсан, я вернусь в Азербайджан только вместе с вами, - тихо ответил Фахреддин. - Однако о моем намерении никто не должен знать. Смотри, не проговорись кому-нибудь.

Будь осторожна.

Алиейи-Уля приблизилась к Фахреддину и поблагодарила за доброту и внимание к их муаллимэ.

Гость из Азербайджана очень понравился обеим сестрам. Но он плохо говорил по-арабски и вынужден был прибегать к помощи мютарджима*. Однако скоро выяснилось, что Мутарра-ханум хорошо говорит по-фарсидски. Между нею и Фахреддином завязалась оживленная беседа.

______________

* Мютарджим - переводчик.

- Вы приехали, чтобы забрать Дюррэ к себе на родину? - спросила она.

- Это зависит от желания уважаемой ханум.

Дюррэтюльбагдад вмешалась в их разговор:

- Я хотела бы, чтобы мои свекор и свекровь приехали ко мне. Если не удастся склонить их к этому, я сама отправлюсь в Азербайджан повидаться с ними.

С балкона донеслись звуки уда и кеманчи. Послышалось пение.

Все вернулись на балкон. Поверх ковров были разостланы скатерти, на них стояли блюда с жареными цыплятами, испеченной на углях рыбой, подносы с рассыпчатым пловом и другая снедь. Было много сладостей - несколько сортов халвы, варенье и прочее.

Рабыни подносили кувшины с холодным шербетом и искянджаби* - любимыми напитками багдадцев.

______________

* Искянджаби - сироп из меда или сахара с уксусом

Алиейи-Уля и Мутарра начали упрашивать Дгоррэтюльбагдад:

- Дорогая муаллимэ,вы должны непременно привести в Райский дворец своего уважаемого деверя.

Мутарра-ханум, подсев к Фахреддину, спросила:

- Мне интересно знать, примет ли участие уважаемый ага в игре "мяч и чоуган"* на празднестве по случаю восшествия на престол нового халифа?

______________

* Чоуган - длинная палка с загнутым концом, клюшка.

- Кто знает, возможно, и приму, - ответил Фахреддин.- Но я не владею чоуганом так, как мне хотелось бы.

- Дюррэ полюбила вашего покойного брата за то, что не было равных ему в этой игре. Наша муаллимэ была покорена его ловкостью и бесстрашием, потому и отдала ему руку и сердце, - сказав это, дочь халифа потупила глаза и смущенно добавила: - Посмотрим, удастся ли вам выйти победителем... Я тоже люблю героев.

- Что ж, постараюсь. Если халиф позволит, я приму участие в игре. Погоняюсь с чоуганом за мячом.

В разговор, вмешалась Алиейи-Уля-ханум.

-- Вам придется очень трудно, - предупредила она. - В игре примут участие туркестанцы, которые, как вы знаете, славятся среди других народов умением владеть чоуганом. Их лошади проворны и горячи, что дает им большое преимущество в игре.

К ним подошла Дюррэтюльбагдад.

- Покойный Садреддин привез из Азербайджана чудесного скакуна, на котором он в течение двух лет побеждал лучших джигитов Востока, - сказала она. - После его смерти лошадь затосковала и вскоре ее не стало.

- Я привез с собой лошадь той же породил, пожалуй еще более резвую, ответил Фахреддин.

Певицы и музыкантши продолжали услаждать своим искусством слух гостей. Все надеялись, что сегодня Дюррэтюльбагдад тоже споет, желая доставить удовольствие своему деверю.

Вот она позвала рабынь, которые должны были ей аккомпонировать, и запела.

Сюсан села рядом с Фахреддином. Он шепнул ей:

- Завтра или послезавтра я буду в заведении Фенхаса, где живет Дильшад. Кто знает, может, я увижу свою любимую. Дюррэ расскажет тебе... Ты тоже можешь передать мне через нее все, что захочешь. Я увезу вас из Багдада. Готовься понемногу, но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Верь, я во что бы то ни стало добьюсь вашего освобождения.

Сюсан горестно вздохнула:

- Разве эмир Инанч оставит нас в покое на родине?

- О чем ты говоришь? Эмир и его визирь Тохтамыш давно повешены. Мы не оставили камня на камне от его дворца, который был тюрьмой многих несчастных девушек Арана.

"ЖЕНСКИЙ И ДЕВИЧИЙ РАЙ"

Рано утром посланец халифа Асэф повез азербайджанскую делегацию в знаменитое заведние Фенхаса, известное под названием "Женский и девичий рай", где воспитывались сотни рабынь и служанок. Сыновья Фенхаса занимались также торговлей рабынь.

"Женский и девичий рай" представлял собой своеобразный городок, расположенный восточнее Невольничьего рынка.

Асэф постучал в ворота.

К ним вышел старый слуга Хайян. Асэф сказал ему, что привез с собой чужеземных гостей, которые хотят осмотреть "Женский и девичий рай", и показал фирман халифа.

Хайян вызвал мюдира*, племянника покойного Фенхаса, которого звали Мархаш. Он подошел к воротам, волоча по земле полы просторной джуббы**. Склонившись в поклоне перед фирманом и теми, кто владел им, он произнес слова приветствия и попросил гостей следовать за ним.

______________

* М ю д и р - заведующий, управляющий.

** Джубба- род длиннополого верхнего платья.

Миновав большой двор, в котором росло много цветов и фруктовых дервьев, гости приблизились к каменному зданию и вошли в дверь, с высокими сводами. Длинный коридор привел их к большой круглой площадке с крытым застекленным верхом. Здесь обычно воспитанницы заведения Фенхаса демонстрировали свои таланты и мастерство в различных видах искусств. На площадку выходило бесчисленное множество дверей.