Богдан Хмельницкий

хворосту и соломы и показывали козакам дорогу 5). Драгуны, в числе четырехсот,

посланные еще накануне оборонять город, ослабели 6). Король послал к ним на помощь

разных служителей и погонщиков, дав им полотняные знамена, под предводительством

Забуского 7); с ними пошел на битву какой-то ксендз-иезуит, Лисецкий 8); около него

отличались и другие особы духовного звания 9). Сражение было кровопролитное, а все-

таки поляки ослабели... драгуны легли в сече; ксендзы побиты; служители отрезаны и

поражены 10). Победители козаки заняли

!) Рукоп. И. П. Б. разнояз. F. Л» 5.— Annal. Polon. Clim., I, 144, 145.—Кратк. ошис. о

коз. малор. нар., 32,—Pam. do pan. Zygm. Ш, Wlad. IV i Jan. Kaz., П, 88.— Woyna dom.,

I, 88.—Histor. pan. Jan. Kaz., I, 78.—De reb. gest. contra cos., 90—94.— Jak. Micbal. Ks.

Pam., 437,—Акт. Южн. и Зап. Росс., ИИ, 394.

2)

Bell, scytb. cosac., 64.—Hist. ab. exc. Wlad. IV, 47.

3)

Pam. о wojn. kozac. za Chm., 64.—De reb. gest. contra cosac., 92.

4)

Pomn. do dziej. Pols. тѵ. Х П

Ѵ , 154.— Annal. Polon. Clim., I, 145.— Histor.

pan. Jan. Kaz., 79. — De reb. contra cosac., 92.—А. Ю. и 3. P., Ш, 412.

5) Pam. do pan. Zygm. Ш, Wlad. IV i Jan. Kaz., П, 90. -• Histor. pan. Jan. Ilaz., I, 78.

6)

Кратк. опис. о коз. мал. нар., 33. — De reb. gest. contra cos., 92.

’) Bell, scyth. cosac., 64.—De reb. gest. contra cosac., 92.

8)

Pam. о wojn. kozac. za Cbmieln., 64.— De reb. gest. contra cosac., 93.

9)

Pomn. do dziej. Pols. w. Х П

Ѵ , 154.

10)

Pam. do pan. Zygm. Ш, Wl. IV i Jan. Kaz., П, 90.

311

русскую церковь на краю города 1), взмостидн на нее пушки н начали крепко

нагревать поляков, по их собственному выражению, паля в обоз 2).

Между тем те, которые нападали на польский стан, уже разбили телеги, и один

козак водрузил свою корогву на польском редуте 3). Огонь битвы разгорался более и

более; козаки рвались с ожесточением; гусары не в силах были защищать окопы

своими длинными копьями... козаки наводнили польский стан. «Ради Бога спасайте

меня и отечество», кричал король. Польские хоругви теснились около государя, чтоб не

дать, по крайней мере, его в неволю... козаки рассеяли охранительную стражу и

достигали до короля.

Все изменилось в минуту. Из союзного лагеря раздался голос: «згода!>

Хмельницкий приказал остановить битву. «Хмельницкий, — говорит современник,—

не хотел, чтоб монарх христианский достался в бусурманскую неволю»4). Сеча стала

утихать; однако стоило большего труда, чтоб унять рассвирепевших воинов; по местам

дрались до вечера. Только в лагере, где находился король, утихло: победители

отступили.

J) Pam. о wojn. kozac. za Chm., 64.— Woyn. dom., I, 86. -Кратк. опис, о коз. мал. нар.,

33.

2)

Pam. do pan. Zygm. ПТ, Wiad. IY i Jan. Kaz., II, 89.

3)

Кратк. опис. о коз. мал. нар., 33.

4)

Летоп. Самов., 15.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

Переговоры с ханом.—Трактат с татарами.—Зборовский договор поляков с

козаками.—Хмельницкий у короля.—Освобождение от осады польского войска под

Збаражем.—Битвы в Литве.—Подвиги и поражение Креповского.

Вслед затем явился в польский лагерь татарин с поклоном от крымского государя, и

принес королю письмо такого содержания:

«Счастливый, милосердый хан крымский Ислам-Гирей наияснейшему королю

польскому Яну Казимиру, милому брату, желает здравия».

«Счастливо ли поживаешь, твое королевское величество? хорошо или худо? Я, с

своей стороны, желаю твоему королевскому величеству на предбудущие лета счастья,

здоровья и благополучного царствования. Приятельское письмо твоей королевской

милости дошло до нас, в котором ты предлагаешь нам дружбу. Чрезвычайно

удивляюсь, почему твоя королевская милость, с той поры, как принял скипетр, не

изволил прислать ко мне ни одного человека, и царство мое ни во что поставил, и меня

человеком не счел. Мы пришли зимовать в твои улусы и, положившись на Господа

Бога, останемся у вас в гостях. Если твоей королевской милости угодно потрактовать с

своими гостями, то вышли своего канцлера, а мы своего вышлем. А если канцлера не

вышлешь, то когонибудь другого вышли, верного человека, который бы не постыдился

за свои слова, потому что за одну фальшивую увертку все дело испортится» *).

Вместе с этим письмом прислал Хмельницкий письмо. Припоминая службу и

смерть отца своего, двухгодовое заключение свое в турецкой неволе, козацкий

предводитель уверял, что он вовсе не мятежник, а только прибегнул к ногам великого

хана крымского, дабы, при его содействии, возвратить себе милость и благосклонность

короля. «Так как,—писал он, —ваше величество приказали назначить козацким

гетманом Забуского, то извольте ваше величество немедленно прислать его к

запорожскому войску, а я тотчас отдамъ

') Bitw. р. Zbor. Star. pols., I, 267.—Kubala, 1,144. Cc. на рукоп. Библ. Оссолинских,

№ 225. — Jak. Michaiowsk. xi§ga pamietn., 430. — Памяти, киевск. комм., I, 3, 466.—

Истор. о през. бр.

313

ему булаву и знамя, которые теперь держу по милости вашего величества. Уверен,

что по милости вашего величества я был бы невредим, но знаю и то, что паны

украинные державцы вашего величества мало обращают внимания на ваше величество:

каждый пан сам себя называет королем: они не только не потерпят меня в государстве

вашем, но и душу у меня сейчас отнимут. Впрочем, я с войском запорожским всегда и в

начале, при счастливом избрании вашем на престол, старался и теперь того же желаю,

чтоб вы были более могущественным государем в Речи-Посполитой, чем блаженной

памяти родитель и брат вашего величества? Затем, не допуская, чтоб вы были

невольником Речи-Посполитой, буду держаться того государя, который по милости

Божией сохранил меня под своим покровительством и с готовностью к нижайшим

услугам повергаюсь к стопам вашего величества» 1).

Тотчас из польского стана было послано к хану извещение, что король ожидает

остановки драки и немедленно вышлет своего канцлера для переговоров, которые

должны будут происходить посреди двух войск, расположенных друг против друга.

Хмельницкому отписали от имени короля замечательно ласково, в таком тоне: «наша

милость и снисходительность так велики, что мы, подражая Господу Богу,

прощающему самых великих грешников, готовы принять вас в милость нашу и

оставить вас в сане вашем, если только вы искренно и действительно желаете

пребывать к нам в верности и достодолжном подданстве, не будете заводить связей с

посторонними государями, не станете вперед возмущать наших подданных, держать

при себе тех мятежников, которые к вам пристали, и распустите все свои воинские

силы. Тогда мы принимаем вас в нашу милость и учиним для вас все, о чем будет за вас

просить брат наш крымский хан. Дан 16-го августа 1649 года» 2). Кроме этого

королевского письма, послали Хмельницкому еще другое письмо (вероятно от

канцлера), в котором ему предоставляли письменно изложить свои желания 3).

Вскоре после отсылки этих писем, когда было уже за полдень, явился к польскому

лагерю трубач и, три раза протрубив, извещал, что ханский визирь уже выехал на

переговоры.

С польской стороны выехал, под прикрытием значительного отряда, канцлер. Отряд

остановился: канцлер с восемью панами вошел в лощину; туда прибыл ПИеффер-Кази.

Канцлер высокопарным тоном первый приветствовал хана от имени короля. 4

Визирь отвечал:

«Государь мой, хан крымский посылает меня с засвидетельствованием

благорасположения и братской дружбы к королю, помня прежнее благорасположение к

себе королевского дома» j).