Вечно 17 (СИ)

Мама в последний раз целует меня в лоб, а затем уходит. Все уходят из моей жизни, все бросают. Хуже предательства друзей, предательство родителей. Все предали меня. Вот печальная правда.

Я выхожу на задний двор, где стоял шезлонг с зонтиком. Кругом лишь зелёная лужайка, кусты и цветы. Если скажу, что я пришла в себя, вы поверите? Мне ужасно плохо. Я просто потеряла смысл жизни. Мне не хочется ничего, кроме объятий Эрика, но этому уже не бывать ни-ко-гда. Небо словно сейчас упадёт на меня и превратит в лепешку, хотя это было бы кстати, ведь я думаю лишь о смерти. Меня ничего не держит. Раньше я хотела жить ради мамы, а теперь, мне и на это плевать.

Что-то слишком больно стало жить.

Я сажусь на газон, обхватывая колени руками и смотрю в чёрное, как моё сердце, небо. Тучи почти образовали воронку; они плывут по воздуху, совсем не задумываясь куда. Им это не надо. Подул тёплый ветер, который развевает мои волосы и легкий жакет. Я знаю, так суждено небом. Нам не быть вместе. И все же я это сделаю. Нерешительно включаю экран телефона, на который падают с неба маленькие капли дождя и нахожу его номер. Если сейчас, в эту секунду, я нажму на кнопку «Вызов», то обратного пути уже не будет. Опять бросить свою гордость к его ногам.? Что в такой ситуации советуют в фильмах? Довериться сердцу, а моё сердце предательски молчит. Я закрываю глаза и подношу мобильник к уху, все ещё не веря в свой поступок.

– Привет. Сейчас я не могу говорить по какой-то причине, но ты можешь оставить сообщение, и позже я перезвоню! – проговорил автоответчик. Господи, спустя столько дней я услышала его голос. Какой же он прекрасный… какой нежный… какой родной. Сжимаю рот руками, чтобы сдержать всхлип, однако, слезы сдержать мне не удаётся. Прозвучал сигнал, а значит надо говорить. Собираюсь с мыслями. Давай же, ты должна!

– Привет… – я прикрыла телефон рукой, чтобы перевести дыхание, ибо не хочу, чтобы он слышал мои всхлипы. – Это я… ты знаешь. Я… Боже, черт, прости, прости, ты не должен слышать мой плач, но я не могу сдерживать себя… Я звоню тебе не потому, чтобы вернуть, а потому, чтобы попрощаться… – сглатывая собственные слезы, продолжаю. – Между нами несколько тысяч километров, но это расстояние ничто по сравнению с тем, с чем мы столкнулись… Что-то сломалось. Я… Черт, мне не стоит этого говорить, но я все это время думала о тебе. Думала, что если уеду, то смогу забыть, но теперь понимаю, что это не так. Я не могу, не могу, не могу, Эрик… С нашей первой встречи, я не могу выбросить тебя из головы… Прости. Но это выше моих сил. И я знаю, что сейчас выгляжу жалко, но правда есть правда… – послышался шум грома в дали. Я улыбнулась и прикусила обветренную губу. – Хочу сказать спасибо, ведь ты помог мне, ты доказал мне, что любовь есть, хоть и колючая… хоть и чёрная и… и бессердечная. Эрик, прошу тебя, умоляю, не уезжай… Пожалуйста, не поступай так со мной! Не уезжай, ты не можешь… Просто… просто, это несправедливо! Нельзя так легко все перечеркнуть. Вспомни свои слова, обещания… Не уезжай… А причина.? Причина одна. Возможно, для тебя это пустяк, но для мне нет. Причина – я люблю тебя. И всегда буду любить, потому что… Потому что не могу забыть, а когда пытаюсь, выходит паршиво! Я очень сильно тебя люблю… И если для тебя это не причина для того, чтобы остаться, тогда… ты уедешь, но я все пойму… постараюсь… Эрик, я люблю тебя, боже мой! Люблю! И я надеюсь вернуться в город и застать тебя в каком-нибудь автобусе, слышишь? Знаешь, нашей любви будет вечно семнадцать, потому что наша история умерла сегодня… Мне тебя будет не хватать… Прощай, Эрик… прощай.

Эпилог.

Солнце бьет мне прямо в глаза, но я стараюсь этого не замечать, сохраняя свою ослепительную улыбку. Роуз крепко обнимает меня и смеётся. Однако, спустя минуты две, маме наконец-то удаётся сделать снимок, и я вздохнула полной грудью. Мои глаза вмиг принялись слезиться.

– Шикарная фотография! – произносит мама, показывая снимок Реджине.

Роуз отводит меня в сторону и начинает радостно визжать, от чего её шапочка выпускника чуть ли не слетает с её причёсанной головы. Вокруг целая толпа учеников, на которых синие мантии с жёлтыми ленточками и академические шапки; целая куча родителей с букетами цветов и фотоаппаратами, а также преподаватели, которые с гордостью смотрят на школьников, что буквально выросли на их глазах. Не думала, что этот момент наступит так скоро… К нам с блондинкой подбегают Коди и Бен. Все встало на свои места. Не верится… наша фантастическая четверка снова вместе.

– Девочки, мы заказали лимузин! – улыбается Бен, играясь бровями. Все в унисон вскрикнули: «Юху-у-у-у».

– Круто конечно, но я сегодня со Скоттом, так что без меня, – Роуз хлопнула парней по плечу. Они уставились на меня. Видимо ждут ответа. Что уж тут сказать. Я поморщилась, поправляя волнистые кудри за ухо.

– Я с вами, ребят на все миллион процентов.

Все засмеялись. Мимо нас прошли две выпускницы, и парни начали перешёптываться. Мы с Роуз сразу поняли в чем дело, ехидно улыбаясь.

– Так-так, кто-то сегодня без пары, – скрестила руки на груди блондинка.

Бен покраснел, а его друг лишь ухмыльнулся.

– У нас есть пары, не переживайте. Сегодня ночью мы будем не одни.

– Ох-ох, горячие плейбои, – смеюсь я. Мой смех поддержала и Роуз, а затем её взгляд устремился куда-то в сторону. Я обернулась. Ну конечно, кто же ещё это может быть, кроме Скотта. Брюнет выглядел сногсшибательно в деловом костюме с бабочкой; в его руках был шикарный букет пионов, от чего у подруги заблестели глаза. Её любимые цветы. Она прикрыла рот руками, смеясь, побежала к своему любимому. Эта картина просто замечательна. Реджина заметив это, сразу начала снимать на камеру. По мне сразу прошлись мурашки. Нет, этот день ничто не испортит. Всё-таки это мой выпускной, это бывает один раз в жизни! К нашей компании подходит мистер Хагберг, который был одет в деловой костюм. Мужчина улыбнулся нам и пожал руки.

– Здравствуйте, ребята, как настрой? – спрашивает директор, обращаясь при этом ко мне. Все заулыбались. Никто не успел ничего ответить, ибо моя мама привязалась к нам с просьбой сделать «всего-лишь один снимок». Да, её не изменить. Я встала рядом с директором, который приобнял меня, а с другой стороны встал Коди, а за ним и Бен.

– Скажите «аттестация», – попросила мама, и все повиновались.

Серьёзно? Причём тут аттестация вообще? Маму не понять. Ну она хотя бы пришла ко мне на выпускной, когда папа даже не соизволил позвонить, а Бабушка предпочла находится на выпускном Джесс. Замечательно. Я поправила шапку выпускника и выпуталась из объятий Хагберга.

– Рэйчел, знаю, мы говорили об этом много раз, но после моей речи выходишь ты, помнишь? – напоминает директор, и я кивнула.

– Конечно, такое сложно забыть, даже если очень постараться.

– Ты справишься, детка, – мама улыбнулась мне. Я покраснела.

– Я тебя объявлю, не переживай. Все в тебя верят, – кивнул Хагберг. К нам подходит математик; он что-то говорит директору, после чего они оба пропадают из виду. Коди и Бен также покинули меня. Получается, мы с мамой наедине, одни, как всегда… Это уже в порядке вещей.

Я устало выдыхаю и поправляю волосы.

– Дорогая, ты такая красивая! Не могу поверить, что ты уже закончила школу! Не верю! – мама смачивает слюной свой палец и поправляет чёрную обводку вокруг моих глаз. Я отмахиваюсь.

– Да, я тоже, как будто вчера только познакомилась с Роуз… – соглашаюсь я.

– Ты какая-то грустная. Что с тобой? Или волнуешься перед выпускной речью?

Я поджала губы.

– Угу, – кивнула я, – да, немного не по себе…

На самом деле до выступления мне нет дела. Я репетировала много раз и была готова на все сто. Дело в другом. Как выяснилось, даже у Коди с Беном есть пара на вечер, а я приду на бал одна… Прошёл месяц. Эрика нет – ни в городе, ни в моей жизни. И признаться, я до сих пор его не отпустила. Это сложно.