Вечно 17 (СИ)

– Это глупая идея, сестренка! Ты все равно не успеешь, – её реплика злит ещё больше. Недовольно хмурюсь и хочу было уйти, как снова слышу голос:

– Рэйчел? Джессика? Вы куда? – Эдвард поправил белую рубашку и вопросительно посмотрел на свою давнюю подругу. Дело за мной. Я должна признаться ему и объяснить все как есть.

– Прости меня, Эдвард, – молвлю я почти шепотом.

– За что?

– Я пришла на эту встречу в надежде, что ты поможешь забыть мне одного человека. Но мы с тобой слишком разные. Извини, если подала тебе ложную надежду, но я люблю другого, – не дожидаясь ответа, открываю дверь и выхожу наружу, сразу почувствовав свежий воздух. Запомнилось лишь смутившиеся лицо брюнета; я его огорчила, впрочем, как и всех вокруг. На небе собрались чёрные тучи, которые обещали проливной дождь, что было очень некстати. Гроза? Хм, нет, это мне не подходит, ведь могут отменить рейс. Черт бы все побрал!

Пытаюсь поймать хоть одно такси, но все будто специально проезжают мимо. Это карма? За что это мне все?

– Рэйчел! – догоняет меня кузина. – Что ты задумала, отвечай быстро и по делу!

– Ничего особенного. Я просто вернусь домой.

***

Выхожу из такси и бегу к кирпичному дому Джесс. Черт, дверь заперта, а значит мама ещё не вернулась. А времени остаётся все меньше и меньше. Кузина открывает дверь, умоляя меня успокоиться и все хорошенько обдумать, но и думать тут нечего. Я просто хочу к Эрику. Забегаю в дом, споткнувшись об тапочки, бегу прямо по коридору, чуть ли не сбив горшок с геранью.

– Рэй, подумай, ты все равно не успеешь. Один день займёт только перелёт, а тебе ещё надо штат пересечь, – Джесс входит в мою комнату и облокачивается об косяк двери. Благо, я ещё не успела разобрать свой чемодан, так что все было готово к перелету. Я лишь забрала с ванны свою зубную щетку, гель для душа и бритву. Все это засовываю в карман чемодана, а затем бегу в мамину комнату, чтобы забрать свой паспорт. Кузина хвостом идёт за мной, стараясь переубедить. Но сердце, мысли лишь об одном человеке. Надо отключить чувства и тогда станет легче, только проблема в том, что это невозможно. Эмоции бьют через край, я собой не управляю. Возвращаюсь в свою спальню и хватаюсь за чемодан. Сестра разводит перед собой руки, загораживая мне проход. Устало выдыхаю.

– Ты никуда не пойдёшь! – Джесс посмотрела на меня с опаской.

– Я пока не уезжаю, дождусь маму.

– Ты спятила. Этот человек плохо на тебя влияет. Рэйчел, ты же сама хотела отпустить его, тебе выпадает шикарный шанс!

– Шанс? – вскрикиваю я, плаксиво. – Шанс на что? На самоубийство? Я люблю его, люблю! И не хочу отпускать. Он мне нужен. И никакое расстояние этого не изменит!

Джессика поджала губы. Вдруг мы обе слышим женский смех, а затем и скрип открывающейся двери. Они вернулись, отлично! Внутри меня заиграл адреналин.

– Девочки, вы дома? Мы принесли вам подарки, – пропела мама. Мои глаза загорелись ярким блеском; сестра замечает это и встаёт в стойку, сказав: «Не пущу!». Однако она меня плохо знает. Собираю всю боль и разочарование в кулак и отодвигаю сестру да так, что девушка чуть ли не падает на пол.

– Мам! – окликаю женщину я и быстрым темпом иду на кухню, откуда слышался звонкий смех. Джесс плетётся за мной. Вхожу в комнату и вижу, как Клариса и мама, смеясь, распаковывают пакеты с едой и вещами. Мама достаёт из бумажного пакета хлопья и молоко, а затем батон хлеба. Тетя убирает в шкафчики соль и упаковку каши. Заметив нас, женщины меняются в лице – их улыбка пропадает, а на смену приходит волнение.

– Мам, – произношу я, как Джесс хватает мою руку, пытаясь заткнуть мне рот. Но у неё это не получится.

– Девочки, что происходит? – Клариса делает шаг в нашу сторону. Мама с недоумением смотрит на меня, пытаясь в моих опухших глазах увидеть суть проблемы. Мне так плохо, что я не в силах даже дышать, и я сейчас еле держусь, чтобы не упасть и зареветь. Эрик снова делает мне больно, и я снова его прощаю. Сглатываю комок в горле.

– Рэйчел, ты плакала?

– Так, девочки, не пугайте нас, что случилось?! – тетя уставилась на свою дочь.

Давай же, Рэйчел, ты сильная, ты должна это сделать. Ради любви к Нансену. Главное не заплакать…

– Мама, я должна лететь домой, – вырывается у меня наконец. Женщина с безумием посмотрела на меня, приоткрыв рот.

– Зачем это? Мы только вчера приехали. Рэйчел, не неси пургу, – мама продолжила разбирать пакеты.

И вот, она меня опять не понимает, принимая мои слова за какую-то чушь, но это все не бред, совсем не бред. Обида играет внутри.

– Девочки, вы что, поругались? – Клариса улыбнулась.

– Нет, – отвечает Джесс.

– Мама, я говорю, что должна вернуться домой, ты слышишь меня?! – я повысила охрипший голос. Женщина обернулась и поправила прядь волос за ухо, нахмурив тонкие брови.

– Зачем? Назови хоть одну причину. Твоё поведение меня пугает…

Хватаюсь руками за голову и смотрю вверх, пытаясь остановить слезы. Внутри с каждым вздохом все сжимается, я будто сижу в тесном ящике. Снова перевожу дыхание.

– Мама, прошу тебя, умоляю отправь меня домой, ну пожалуйста! Пожалуйста! – тут я не выдерживаю и начинаю плакать. Дрожащими руками провожу по волосам, взъерошивая их. Все тело горит, но мне и одновременно холодно. Мама, видя моё нестабильное состояние смутилась ещё больше. Шмыгаю носом, а затем закрываю лицо руками. Джесс кладёт свою руку на моё плечо, показывая, что она рядом. Ноги задрожали.

– Боже, да что случилось? Ладно, я принесу успокоительное, – Клариса проходит мимо меня, оставив после своего ухода запах духов. Слышу шаги. Мама подходит ко мне и руками касается моего липкого от слез лица. От этого я начинаю плакать ещё больше.

– Дорогая, что случилось? Пожалуйста, объясни мне. Я переживаю… – мама гладит мою голову.

– Эрик… Он… о-он уезжает, мама, навсегда уезжает… если я не вернусь, то… то… потеряю его, мама, помоги… мама… – я бросаюсь в её объятия и со всей душой начинаю реветь, громко всхлипывая. Все тело дрожит, сердце вот-вот взорвется. Я чувствую себя бомбой замедленного действия. Мама целует меня в лоб и с жалостью смотрит на меня. Ненавижу, когда меня жалеют… Это ужасно…

– Мне очень жаль, дорогая, – шепчет мама, с грустью на лице. Я опешила. Вот и взорвалась бомба. Она меня не отпустит.? Я перестаю плакать и с каменным лицом смотрю на женщину, пытаясь остановить сердце. Господи, как бы я хотела повернуть время вспять и все исправить… Как же больно.

– Тебе жаль.? Жаль.? Почему всем меня жаль, но никто не пытается мне помочь?! Почему?! – кричу я во все горло. Мама опустила глаза. – Прошу, умоляю, отпусти меня!!! Я должна лететь! Он же уедет, мам!!!

Женщина неуверенно посмотрела на меня и медленно помотала головой. Я вновь заплакала.

– Прости, не могу. Я не могу отправить тебя домой одной, это небезопасно! К тому же, тебе нет восемнадцати, не могу.

Я резко подхожу к ней и хватаю её ладони, умоляюще смотря ей прямо в глаза, которые она прячет.

– Ну пожалуйста, я не могу его потерять, мам… не могу!!!! Я люблю его!!! Мама!!!

– Рэйчел…

– Умоляю! – я начинаю целовать её руки. – Пожалуйста!

Слышу голос тети Кларисы, которая замолкает, как только видит эту жалкую картину. Мама вырывает свои ладони из моей хватки и говорит:

– Мне правда жаль, но ты не успеешь.

– Успею… я успею!

– Рэйчел, – мама хватает меня за щеки, – не изводи себя, родная. Ты не успеешь. Единственное, что ты можешь, только лишь позвонить ему.

Надежда иссякла. Я опускаю разбитый взгляд в пол, бесшумно плача. Это выше моих сил, я очень устала. Пустота поглотила меня. Вокруг ничего нет, только чёрный фон и нескончаемая боль. Мне не удаётся понять ход своих мыслей; мне не удаётся перестать плакать. Я убита. Обещая себе никогда не любить, я нарушала клятву и полюбила, и в конечном итоге, умерла. Мне разбили сердце, растоптали его, уничтожили. Все кончено… Печальный конец – финал любого любовного романа. Любовь – совокупность яда, который впрыскивает в тебя человек, когда разбивает сердце. И я повержена.