По рукам и ногам (СИ)

И этот постоянный клиент был в шаге от того, чтобы зверски нарушить мое личное пространство, что уже заставляло задумываться о последствиях и искать пути отступления. От его слов меня попросту перекосило так, что это не осталось незамеченным ни для единого человека в каюте, и, кажется, здорово взбесило обоих дядек. Хайме Хиль, второй чернорабочий, повыше и, вроде бы, лет на десять помоложе первого, изобразил уважительное лицо, щеки раздул изо всех сил, и протянул издевательски:

– А ты разве не знал? Она теперь Ланкмиллерская подстилка, ва-а-жная из себя, про простой народ забыла. Только мы про тебя не забыли, куколка.

Путь отступления мне был отрезан этим самым Хайме, наглухо замуровавшим своей тушей дверной проем. Я умоляюще взглянула на Марко, но там надеяться не на что было, он сидел бледный, как мел при своей-то смуглости, и предвкушал свое получение качественных пиздюлей сначала от этих ребят, потом от Розы. То ли сталкивался раньше с кулаком этих товарищей, то ли угроза на этот раз обрисовалась ему более материальной.

Томас плюхнулся на кровать и широким размашистым жестом опустил руку мне на плечо. И я бы отползла, но весь трагизм ситуации заключался в том, что мне было, в общем-то, и некуда.

Я заерзала, порываясь скинуть ненавистную руку, пахнущую машинным маслом.

А от самого рабочего будь здоров, как спиртом несло, и что-то мне казалось, он вовсе не детальки им протирал в целях дезинфекции.

– Пошел к черту, – раздраженно рявкнула я, когда мои потуги не возымели и тени успеха, а презрительно-насмешливые взгляды так резали остатки самолюбия, что я чуть ли не пыхтела от негодования.

И мне ли не знать, что портовых мужиков лучше не злить подобным образом, потому что у них в случае чего разговор короткий. Но куда лучше меня об этом, видимо, известно было Марко, потому что тот продолжал сидеть тише воды и даже признаков жизни не подавал.

– Ну, это ты зря, – примирительно проворковал Сунде. – Раньше куда учтивей была, – и ручонки его полезли за границу дозволенного этикетом и всякой вежливостью. Чуть ли не в лифчик, короче говоря.

Хиль наконец с широченной улыбкой шагнул внутрь, ждать видимо надоело, и захлопнул за собой треклятую дверь. У меня сразу же екнуло сердце и неприятно сдавило горло. Я с самого начала предчувствовала, что визит этот не кончится для меня ничем хорошим, и мурашки липкие по коже уже давно ползали, но только сидела я все время, как тормознутая в надеждах на лучшее. А намерения мужиков становились все чище и чище. В плане ясности. И не ограничатся они никаким «посмотреть на хозяйскую дочку».

– Да что вы тут за балаган устроили?! Возомнили себя безнаказанными?! Это дочь госпожи Розы, и то, что было в прошлом, не волнует ни госпожу, ни меня! – судя по лицу и голосу Марко, это был его последний выпад, и последний аргумент, у которого был еще хоть какой-то шанс возыметь влияние.

– Розы? – Хиль скривился. – Твоя Роза не платит нам уже третий месяц. Так хоть натурой возьмем, верно, куколка? Отсосешь нам, как в старые добрые времена?

– Я тебя, скорее, член откушу, паскуда, – я предприняла еще одну отчаянную попытку вырваться, хотя у меня даже пальцы от страха ослабли.

От Марко, конечно, мало толку, но может за него хоть спрятаться можно?

– Да ты не рыпайся, рыбонька, – уже без всякого сахарного тона посоветовал Хайме, – мы все как надо сделаем.

– Немедленно меня выпустите, не то я…

Я… Действительно, что я? Что я против двоих здоровых мужиков?

Самое глупое применение, которое только можно было найти шаблонной фразе…

– Не то – что? Закричишь? А тут еще целый корабль голодных до баб мужиков, и все они, поверь мне, не прочь будут с тобой развлечься, – прошипел на ухо Сунде, сопевший от предвкушения, как паровоз.

Я сделала кислое лицо и принялась прикидывать, как можно вырваться хитростью, потому что от попыток, основанных на физической силе толку было, как от козла молока.

Ну мы же еще не в Антее, а значит, я вроде как Ланкмиллерская… собственность? И к Розе пока имею весьма туманное отношение. Да и это делу не поможет, что уж тут. Но легко я им не дамся, пусть даже не ждут расслабляющих потрахушек!

А Томас и Хайме, однако, окончания моих мыслительных процессов ждать не стали и от словесных прелюдий перешли к делу с головокружительной резкостью. Набросились так, что моему серому свитеру на размер больше спокойно можно было панихиду заказывать. Подавившись чуть было не вырвавшимся из горла протестующую криком, я зашипела, расцарапывая все, до чего смогла дотянуться, и, продолжая извиваться, даже несмотря на то, что держали меня в четыре руки. На кровати завязалось что-то вроде обещавшей быть кратковременной схватки, в ходе которой мне даже пяткой в глаз удалось попасть одному из «бывших клиентов». С таким достижением и помирать не страшно, в чем мне, видно, в скором времени собрались помочь, судя по посыпавшимся в ответ матюкам и проклятиям. И тут случилось то, чего никто даже близко и предугадать не мог.

Удар в глаз получил Хайме, а замер на месте даже Томас. Это было последнее, чего я ожидала от всесторонне притухшего Марко.

– Я приказываю вам покинуть помещение, – тихо, но очень уверенно велел он в резко наступившей тишине.

– Ты – чего?.. Ты на кого зубы скалишь, щенок? – медленно и очень злобно проговорил Хиль, хватая несчастного за грудки.

Тот и рта не успел открыть, как получил разбитую губу и, наверное, даже перелом челюсти. У меня сердце екнуло от вида крови, но жалеть никого, как выяснилось, времени не было.

Пока Хайме бедного Бьянки по стенам размазывал, Томас порывался расстегнуть уже и брюки мои, но только все никак не соображал, что пуговица декоративная. И это вакханалия сопровождалось моей отборной бранью и пинками. В конце концов, Сунде удалось спихнуть меня с кровати и поставить на колени, не позволяя подняться: он за волосы меня держал. Хиль оказался тут как тут. Ну как же, кто упустит такую возможность ткнуть девке членом в лицо.

– Соси, дорогая, – нетерпеливо подсказали мне, для верности и ускорения зажимая нос.

Омерзительно было до блевотины. Я немедленно без предупреждения воплотила в жизнь свою угрозу.

Весь сексуальный настрой у обоих, словно морской волной смыло. А пострадавший от моих зубов Томас еще и взвыл, как дикий степной койот.

– Ах ты потаскушка портовая, хочешь к нему присоединиться?! – взревел Хиль.

Кивок его был направлен на полуживого или уже полумертвого Марко, валявшегося возле двери с неестественно вывернутым запястьем.

Мужики быстро сообразили, что если не удастся трахнуть, всегда можно избить. Я даже оцепенела от такого града ударов, скорчившись на полу. Черт морской, а это больно, жутко больно. Куда хуже, чем я ожидала.

Кто-то – теперь я даже и по голосу не могла определить – поднял меня с пола за волосы и начал плевать в лицо какими-то уничижительными и не особо оригинальными оскорблениями. Потом две короткие пощечины, удар в скулу, и я снова оказалась на полу.

Не кричать, когда на твои пальцы всем своим весом наступает здоровый мужик оказалось очень сложно.

Я прижалась лбом к полу, стискивая зубы. В глазах темнело.

Только когда мужики взяли себе минутку то ли отдыха, то ли любования своим творением, до них дошел один важный нюанс.

– Слышь, Томас, мы ей товарный видок-то подпортили. Слышь, красотуля, скажешь мамаше своей, что с лестницы полетела. Усекла?

Я была не в курсе, как можно объяснить падением с пятиступенчатой лестницы три сломанных ребра, оторванную селезенку и пять шесть гематом.

Отговорка покрывала максимум рассеченную бровь.

Но я и звука издать не успела, как воздух сотряс такой грохот, что даже уши заложило.

Корабль ощутимо тряхнуло. Как будто в него врезалось что-то многотонное.

Комментарий к

Я пишу каждый день по столько, по сколько успеваю до того, как отрубаюсь прямо с планшетом в руках. Поэтому НЕ НАДО доставать меня вопросом, когда будет новая глава. Я не знаю, как у меня все сложится, и не могу подгадать даже примерно.