Пятьдесят оттенков хаки (СИ)

– Есть! – хором выпалили молодые офицеры.

– Операция «Цугундер» начинается, – усмехнулся Николай.

– Почему «Цугундер»? – удивился Тополевский.

– Непьющий ты наш, – улыбнулся в ответ майор. – Так офицеры величают спирт. Ну, ни пуха. Или чего вам пожелать? Семь футов?

– Семь ведер, – иронично подсказал Андрей.

– Да уж, не семь стаканов… – согласился Крючков.

В курилке Волгин и Тополевский наметили план предстоящей операции. Старослужащие солдаты, работающие на старте, не видя их, сбились в группку, обсуждая перипетии прошедшей ночи.

– Никто ничего не заметил, – бахвалился Панченко. – «Кулибин», завтра очередная промывка, будь на стреме. Усек?

– Не тупой, – вальяжно усмехнулся Варданян, полагая, что своим изобретением заслужил привилегированное положение среди «стариков» и младших командиров. – У меня на примете еще одна идейка.

Товарищи окружили его и выслушали новое предложение.

– Ну ты – башка! – прикинув предстоящую выгоду, Панченко одобрительно похлопал Варданяна по плечу. – Учитесь, – начальственно порекомендовал он сослуживцам. – Молодец, студент!

– Это что за демонстрация?! – приблизившись, уточнил Волгин. – Почему не собираете схему?

Солдаты бросились врассыпную.

После отбоя в казарме закипела работа. «Кулибин», Панченко и еще несколько человек из обычного банного таза соорудили емкость, увенчанную своеобразным фильтром из противомоскитной сетки и ватина из старого матраца. Довольные результатом проделанной работы, дружно отправились на старт. За действиями предприимчивых солдат, погасив в канцелярии свет, наблюдал Волгин. Слыша, что входная дверь казармы хлопнула, он переместился к окну. Так и есть – пошли на «дело». Антон позвонил дежурившему на старте Тополевскому:

– Андрей, минут через тридцать жди «диверсантов».

– Что так долго? – удивился тот. – Тут же рукой подать.

– Не через КПП же им идти. Идут в обход, лесом.

– Понял. Перезвоню, когда провожу их восвояси.

Крадучись, умельцы с устройством и лопатами пробрались на техническую зону. Ушлый Панченко потайной тропой привел старателей прямо к табличке «Место слива отработанного спирта». Тополевский из-за деревьев с интересом наблюдал за искателями приключений. Варданян с кем-то из «салажат» выкопал достаточно глубокую яму и ловко установил в ней хитроумное приспособление. Забросали его землей и тщательно утрамбовали, а лопаты замаскировали по месту, в кустах, едва не сбив с ног Тополевского. В эйфории ударили по рукам и, насвистывая победоносный марш, удалились.

Едва нарушители порядка скрылись из глаз, Андрей выкопал чудо-таз, перевернул его вверх дном и снова засыпал землей. Вернувшись в дежурку, позвонил Волгину:

– Встречай своих «партизан».

– Ну, и что они там нагородили? Что-то дельное?

– У твоего «Кулибина» голова варит, лучше некуда. Устройство на уровне изобретения, хотя и простое, «как грабли». Потом объясню.

Утром офицеры направились к промывочной комнате. В ожидании их у входа маячил Варданян, умело замаскировав под робой клизменное «спецснаряжение». Всем своим видом солдат источал неистовую сосредоточенность и готовность, и был сбит с толку, обнаружив, что в его услугах никто не нуждается. Едва дверь за офицерами закрылась, «Кулибин» сник. Панченко нервно хрустнул пальцами и вопросительно посмотрел на умельца. Тот обескуражено развел руками. «Ничего, – сержант подмигнул компаньону в предвкушении удачи, – на этот случай у нас есть запасной вариант».

Закончив промывку, Тополевский и Волгин вынесли из «спиртовой» комнаты ведра с отработкой и направились к месту слива. Солдаты проводили их взглядом, полным торжества.

Не дожидаясь ночи, Панченко собрал в каптерке «дедов» и по-барски распорядился: «Кулинар, тащи жратву! «Кулибин», бегом за «пузырем». Варданяна обидело пренебрежительное обращение, но спорить было себе дороже. Не мешкая, он рванул на старт, рассчитывая, что принесенная «старикам» выпивка быстро вернет их расположение и снова возвысит его в казарменной иерархии.

Добравшись до места, умелец активно взялся за работу. Через некоторое время он обнаружил свое творение перевернутым вверх дном и зарычал от бессилия. Придя в себя, «Кулибин» закопал изобретение, как следует, и, сломя голову, помчался в казарму. Бледный от волнения, он замер на безопасном расстоянии и объяснил ситуацию дедам.

– Ты че городишь, сволочь? – взорвался от негодования восседавший во главе стола Панченко. – Гони спирт, с…!

– Не брал я его! Кто-то перевернул наш агрегат вверх дном!

– Пушкин что ли? Ты же сам его закопал, козел! – взбесился сержант. – Ты же не меня, ты честных пацанов обул! Да я тебя, урод, щас урою! Твой дом – сортир!

В следующую после очередного слива спирта ночь Варданян под присмотром «дедов» отправился на промысел. Когда обнаружилось, что фильтровка вновь перевернута вверх дном, солдаты испуганно переглянулись и трусцой вернулись в казарму.

Трясясь от страха, Закидайло доложил Панченко:

– Там кто-то шуткует! Вин снова повирнут донизу.

– Какого хрена опять?! – отказался верить сержант.

– Да-да, Панченко, не опять, а снова, – урезонил его показавшийся на пороге каптерки Тополевский. – Тайная вечеря отменяется. Встать! – скомандовал он. – На улицу строиться выходи!

– Товарищ старший лейтенант, цэ ж ночь, змэрзьнем…

– Ничего страшного, Закидайло, согреемся работой, а не спиртным. Оставите части добрую память о себе. Лопаты в руки! Бегом марш!

Андрей возглавил строй и по прибытии на место объявил:

– К утру здесь должна появиться траншея для посадки деревьев. Копать будете, как в анекдоте, – от меня и до рассвета.

– Деревья же не в траншеи, а в ямки сажают, – заупрямился сержант.

– В ямки вы, Панченко, сажаете другие приспособления, – осадил ретивого бойца старлей. – Отставить разговоры. Глубина и ширина траншеи – один метр. Приступить к работе!

Практически всю ночь любители хмельных застолий трудились, не покладая рук. К рассвету они смотрели на появляющегося время от времени рядом с ними Андрея с нескрываемой ненавистью.

Въехав в часть, Надеждин заметил работающих солдат и приказал водителю остановиться. Вместе с ним из машины вышел замполит. Командир удивленно посмотрел на канаву и потребовал:

– Тополевский, доложите, что здесь происходит!

– Комсомольский коллектив решил оставить о себе добрую память: ко дню части сажаем на закрепленной территории аллею интернациональной дружбы, – доложил Андрей.

– Дело хорошее, – Надеждин одобрительно улыбнулся. – Когда же успели? Я вчера уезжал, траншеи не было.

– Ночью, товарищ полковник.

– Надо заложить традицию! – возбужденно подхватил замполит. – Замечательный порыв – комсомольский субботник!

– Подождите, – нервно отмахнулся от него командир и уточнил. – Как это ночью?

Тополевский потупил глаза.

– Доложите вместе с Крючковым после развода, – приказал Надеждин, направляясь к машине. – Поехали!

Панченко зло сплюнул и с вызовом посмотрел на Андрея. Мысль, что полковник наверняка накажет их мучителя, согрела ему душу. Поймав на себе требовательный взгляд старлея, он в момент вернулся на грешную землю и прикрикнул на товарища: «Закидайло, это что за перекур? Активнее, активнее!»

Часом позже Надеждин внимательно выслушал доклад Крючкова и сурово посмотрел на Тополевского:

– Известно ли вам, что такими салдофонскими методами добиться сознательной дисциплины невозможно?

– Товарищ полковник, все было сделано строго по Уставу. Траншею рыли только нарушители, те, кто непосредственно был задействован в организации и осуществлении хищения спирта с последующей попойкой в казарме.

– Почему сразу же не доложили мне? – запротестовал замполит. – Я бы провел разъяснительную беседу…