Пятьдесят оттенков хаки (СИ)

– Я вам помогу! Идемте – машина уже ждет!

Маша силилась, но не могла ничего понять.

– Скорее, до поезда – всего ничего! Я дам вам денег!

– Я не сумею их скоро вернуть…

– Не о том вы сейчас думаете! Главное – здоровье сына. Рапорт на отпуск у вас есть? А то ведь признают дезертиром.

– Господи, нет никакого рапорта…

– Без паники, составим дома. А я подпишу за вас по команде! – Людмила потащила ее к выходу и вручила пакет с фруктами. – И не спорьте: это витамины больному ребенку.

Маша забрала сына из госпиталя и принялась паковать чемодан. На вокзал их обещала подвезти Яна. Она появилась, когда до отправления поезда осталось чуть меньше часа.

– Только без слез! – потребовала подруга, подхватывая сумку. – Машина заглохла, дороги занесло, но мы успеем! За цветы не волнуйся – буду поливать.

Маша растормошила сына и помогла ему одеться.

– Из-за мороза еле завелись, – оправдывалась Яна уже на лестничной клетке. – Я вдрызг переругалась с Серегой. Он даже не решился выключить двигатель. Не переживай, подруга! Тут дороги-то на четверть часа. Не застрять бы на переезде.

Стоило машине тронуться, Миша заснул. Мать уложила его голову себе на колени и нежно гладила непослушные вихры.

– Тебе деньги за все месяцы выдали или только за последний? – оглянувшись, поинтересовалась подруга.

– А мне их вообще не выдали!

– Митрофанов тебе отказал?! – не поверила она.

– Командир как раз разрешил. Начфин отказал.

– Вот сволочь! – вырвалось у Сергея. – На любовницу и свой бизнес деньги есть всегда! Эти чертовы финансисты прокручивают наши зарплаты, жируют-пируют, наживаются на людском горе…

– Тише, ребенок спит! – цыкнула на него Яна и всем телом развернулась к Маше. – И на какие шиши ты едешь?

– Спасибо одной милой даме: дала в долг. Бессрочно.

– Это кто ж у нас нынче такой состоятельный?!

– Ты ее не знаешь. Наша новая кассирша. Интересная такая.

– Что ли Людка Дубова?

– Она самая, – кивнула журналистка. – Ты и с ней знакома?

– Машка, ты дура или только прикидываешься? – буквально взорвалась Яна. – Ты что и впрямь не в курсе?

– Замолчи! – решил вмешаться Сергей.

– Отвали! – отмахнулась супруга.

– Ребята, стоп! Вы это о чем? Ну-ка, выкладывайте!

– А вот и скажу! – оттолкнула руку мужа Яна. – Пусть знает! Людмила жила с твоим Митей до вашей свадьбы. Это ее он бросил ради тебя, хотя обещал жениться!

– Не может быть! Он что, со всем гарнизоном переспал?

– Про гарнизон не знаю, а женскую часть пощипал изрядно.

– Сережа, а почему ты раньше молчал?

– Из солидарности, – хмыкнула Яна. – Все они одинаковые.

Справившись с волнением, Маша решила сменить тему.

– Ребята, сколько может стоить комплект химзащиты?

– Тебе что, одеть больше нечего? – удивилась подруга.

– Носить его не собираюсь, но сдать на склад обязана. А костюм – пропал. Наверное, Митя стащил. Не пойму только, зачем.

– Чтобы загнать промыслам. Они для рыбалки скупают.

– А мне теперь что будет? – растерялась Маша.

– Святая простота! Тебе крупно не повезло: во-первых, неслабое взыскание обеспечено, – со знанием дела «утешила» Яна. – Во-вторых, высчитают с тебя кругленькую сумму. У нас у одного чудака костюм туранули, так он больше года рассчитаться не мог, выплачивал по частям. А офицерская зарплата не в пример больше твоей, – она ужаснулась. – Вот Митька, сволочь! Подвел тебя под монастырь. Придется тебе выложить годовое денежное довольствие – не меньше!

– Может, спишут?

– И не надейся. Если бы все так легко было, мужики бы защиту регулярно тырили – за ней рыбаки, знаешь, как гоняются? Хорошие деньги дают. Вот Митя ее и толканул, еще и заработал, подлюка!

– Пропьет, – голос Маши дрогнул. – Выходит, зарплаты мне как своих ушей не видать? Как же нам с Мишкой жить?

– Подавай на алименты! Чего с ним церемониться? А пока суд да дело, не будь дурой и забери у него что-нибудь ценное.

– У него на такую сумму отродясь ничего не было!

– Опаньки, – запаниковала Яна, глядя на дорогу. – Переезд уже закрыт! Значит, поезд на подходе. Что будем делать?

– Успеем! – подхватился Сергей. – Мы, считай, уже на вокзале. Тут напрямки метров двести по шпалам. Ноги в руки и бегом!

Он припарковал машину, взял на руки спящего Мишу и понесся прямо по железнодорожным путям: «Дамы, за мной!»

Маша сделала правильный выбор: уже через пару недель провинциальные врачи помогли сыну. К концу месяца они с Мишей вернулись на космодром ночным поездом. Однако друзей беспокоить не стали: решили добраться самостоятельно.

«Вот мы и дома», – обрадовалась Маша, спрыгнув на платформу. Сын недовольно осмотрел сугробы в человеческий рост и поежился.

– А у бабушки снега нет совсем, – вздохнул он, и, протащив тяжелую сумку несколько метров, сердито присел. – Вот эта бабушка! Нагрузила нам гостинцев, а мы теперь тащи!

– Ты что же подаркам не рад?

– Сильно уж тяжелая радость, – поднимаясь, буркнул сын.

– Ничего, мы с тобой сильные! Нам ведь не привыкать!

С большим трудом они добрались до дежурного автобуса, а потом короткими перебежками и до дома.

В подъезде и на лестничной площадке было темно – в ее отсутствие побеспокоиться о замене перегоревших лампочек было некому. Маша с трудом вставила ключ, но замок не открылся. Она на ощупь изучила номер на двери и убедилась, что не ошиблась этажом. Сделала новую попытку, но дверь опять не поддалась. В какой-то момент ей показалось, что в квартире началось активное движение. Маша прислушалась и настойчиво позвонила. Признаков жизни не было. Часы показывали 3.50.

– Мамочка, я спать хочу, мне холодно.

– Потерпи. Наверное, замок сломался.

– Давай позвоним тете Свете.

– Будить ее глубокой ночью неловко. Ты приляг на чемодане, а я постою рядом. Сейчас достану что-нибудь теплое и укрою тебя, – она нащупала свитер и услышала, что в квартире что-то упало.

– Ма, у нас там кто-то есть, – испуганно прошептал Миша.

Маша прислушалась и снова настойчиво позвонила.

– Как видишь, это не у нас. Спускайся к батарее, там немного теплее.

– Ма, ты не стой, а сядь на сумку. Будет легче.

– Там банки, я лучше постою, чтобы их не раздавить.

– Под лестницей же есть старый табурет, сейчас принесу!

Кое-как они устроились на ночлег. Маша накрыла сына свитером и вскоре задремала сама. Меховая шапка сползла ей прямо на глаза.

Дверь их квартиры скрипнула, из нее показалась голова мужа. Митя оглянулся и подал кому-то знак. Из-за его спины появилась растрепанная женщина и, держа в руках шубу, осторожно проскользнула мимо. Маша не шевелилась, чтобы не спугнуть любителей ночных утех – ей не терпелось поскорее попасть домой. Следом за подругой прокрался Митя. Маша решила не дожидаться, пока они выйдут из подъезда, и стала заносить вещи в квартиру.

Вид наспех заправленной кровати вызвал у нее отвращение. За дверью в коридоре валялся забытый мужем дипломат, на нем – женская шапка. Маша открыла балконную дверь и, вглядываясь в темноту, заметила метнувшиеся под козырек подъезда тени. Решительно сбросив в сугроб забытые любовниками вещи, она разложила диван и, прогибаясь под тяжестью, перенесла на него сына. Засыпая, Маша успокаивала себя: «Ничего, жили без тебя раньше, проживем и сейчас. Главное – есть работа. Работа – лучший доктор. Прорвемся!»

Тряхнув головой, Маша прогнала воспоминания и обняла мужа:

– Что-то мы заболтались, мой дорогой. А ведь завтра рано вставать. Давай-ка на боковую. Укладывайся, я скоро.

Вернувшись из ванной, она прислушалась: из спальни доносилось ровное сопение мужа. А ей снова не спалось. Маша включила телевизор, но, глядя в экран, не понимала ни слова – в ее голове калейдоскопом прокручивались события недавних лет.