Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани

— Я просто хотела сделать тебе приятное и не понимаю, Джон, почему ты злишься. И вообще, Джон, чуть больше выражения на лице, чуть больше жизни. Не поскупись и ты для меня на парочку «ахов» и «охов», можешь даже вздохнуть с наслаждением, а не то мне от завтрака не будет никакой радости.

Стефани отложила вилку в сторону.

— Джон, ты хочешь знать, за что я тебя люблю? Интересно, раньше по утрам у меня никогда не было такого аппетита, а теперь я смотрю на тебя и мне ужасно хочется вкусно поесть.

— Я здесь ни при чем, — ответил Джон, — это все любовь и океан.

— И ты, — добавила Стефани. — Джон, так мы поедем сегодня куда-нибудь? Или вечно будем говорить о еде, о выпивке?

Джон задумался.

— Конечно, если у нас есть машина, то можно куда-нибудь и поехать.

Но Стефани посмотрела в глаза мужу и поняла, что ехать ему никуда не хочется.

— Насколько я понимаю, ты решил поработать?

Джон молча кивнул.

— А я не хочу тебе мешать. Так что я поеду одна. Ты не обидишься на меня за это?

— Смотря куда ты поедешь.

— Я поеду одна, Джон, вдоль побережья. Мне говорили, что милях в десяти отсюда есть какой-то уникальный пляж с чудесным песком. Там никогда не бывает больших волн.

— Ты не любишь волны?

— Я уже почти оглохла от их шума, — призналась Стефани, — а там полностью закрытая бухта с узким проходом в скалах. Я хочу съездить туда и посмотреть. Если понравится, то мы съездим туда потом вместе.

Джон некоторое время колебался.

— Я не хотел бы отпускать тебя одну.

— Если хочешь, я могу прихватить с собой кого-нибудь из мужчин, — рассмеялась Стефани, — но думаю, тебе будет еще менее спокойно. Ну, хотя бы… — Стефани огляделась по сторонам, — одного из тех двух, скорее всего, маленького, лысого.

— Тебе, наверное, понравились его уши? — не оборачиваясь, сказал Джон.

Стефани присмотрелась и только сейчас заметила, какие у Билли огромные уши. Она даже улыбнулась.

— У него уши, как у кролика — такие же большие и прозрачные.

— Вот этого кролика и можешь взять с собой. Думаю, он сможет тебя развлечь. Так что же ты не идешь? Я жду.

Стефани так и не поднялась.

— Но если ты не хочешь приглашать сама, я могу подойти и попросить его.

— Давай не глупи, — попросила Стефани, — все это хорошо как шутка.

Если бы Билли знал, что Стефани хочет его пригласить на прогулку вдоль побережья на машине с полуотвинченным колесом, то он бы, наверное, сошел с ума от страха. Во всяком случае, не поедал бы с таким аппетитом креветок. А может быть, он широко улыбнулся бы Стефани и придумал какую-нибудь историю, чтобы отказаться: например, сослался бы на рези в животе.

Но Стефани так и не подошла к нему. Она потрепала Джона по плечу и тихо сказала:

— Так я поеду одна, Джон, ты не будешь в обиде?

— Конечно, нет. Тем более, у меня есть над чем поработать.

— Ну вот и отлично, — сказала Стефани, — тогда успехов тебе и я посмотрю, чем ты занимался в мое отсутствие. А если эта бухта на самом деле так хороша, как мне ее расписывали, то поедем туда вместе и будем загорать голыми. Ты не против, Джон?

— Если будет хорошая погода, то почему бы и не позагорать.

Стефани поцеловала мужа, поднялась и двинулась к машине. Джон проводил ее немного грустным взглядом.

Билли даже отставил стакан с виски в сторону.

— Чак, она садится в машину.

Чак заскрежетал зубами и сжал под столом кулаки.

— Сейчас, сейчас она поедет, — комментировал Билли, — лишь бы колесо не отвалилось до того, как она выедет из города.

— Да замолчи ты, — прошипел Чак, — и без тебя тошно.

— Я могу и помолчать, — пожал плечами Билли, — но ведь тебе нравится получать деньги?

— И тебе тоже.

— Но их платят за работу, за хорошо выполненную работу.

Завелся мотор джипа, машина развернулась во дворе и медленно выехала на дорогу.

— Ну все, теперь остается только ждать, Чак. С этого момента мы должны оставаться на глазах у людей, чтобы потом никто ни в чем не мог нас упрекнуть.

Билли поднялся из-за стола и подозвал Луизу.

— Еще, пожалуйста, виски.

— Ты решил напиться сегодня? Я тебе запрещаю это делать.

— Нет, Чак, когда я в напряжении, алкоголь меня не берет. Могу выпить сколько угодно и хоть бы в одном глазу. Нам с тобой сидеть здесь долго, так что будем растягивать удовольствие.

Чак неохотно пригубил стакан с апельсиновым соком и скривился.

— Чем ты недоволен? — спросил его Билли, — по-моему, все идет отлично. Ну, понервничаем мы немножко, в конце концов, думаю, все обойдется.

— Для кого обойдется?

— Для нас с тобой, конечно.

Билли усмехнулся.

— Хорошо, что этот придурок с ней не поехал, — Билли кивнул головой через плечо на столик, за которым сидел Джон, — а то разбились бы оба. За его смерть нам никто не заплатит, да и на душе у тебя будет спокойнее, ведь правда, Чак?

Тот ничего не отвечал. Он сильно сжимал стакан в руке и казалось, тонкое стекло вот-вот лопнет.

— Да не нервничай ты, смотреть на тебя противно Бери пример с меня, — сказал Билли. — Раньте ты таким не был, это все твоя жена. Я знаю, Чак, можешь мне не возражать. Это она тебя испортила. Говорил тебе — не женись, а ты меня не послушал. Так что теперь пеняй на себя.

Чак зло посмотрел на Билли.

— Заткнись, придурок.

— Если мы будем сидеть в баре молча, то все подумают, что мы с тобой из похоронной процессии, а мне бы этого не хотелось, Чак. Пусть нас во Фрипорте запомнят веселыми парнями.

— Заткнись, Билли.

— Ну, Чак, это уже серьезно. Я смотрю на тебя — ты прямо-таки весь посерел, сделался таким же, как этот неспелый салат. Нет, Чак, оставлять тебя в баре нельзя, у тебя слишком постная физиономия, ты испортишь людям аппетит. Лучше давай-ка пойдем отсюда.

— Куда? Нам нужно быть на виду, — Чак даже немного растерялся.

— А мы и будем на виду, но в отдалении, так, чтобы никто не мог увидеть твоего кислого лица, а тем более, чтобы никто не услышал, о чем мы с тобой разговариваем. Я пойду возьму удочки и спиннинг. Мы пойдем на пристань удить рыбу. Пусть нас запомнят веселыми удачливыми рыболовами к пускай о нас рассказывают, что мы поймали с тобой самую большую рыбу.

Не дожидаясь согласия Чака, Билли поднялся в номер. Вскоре он вернулся в бар, сжимая в руках две удочки и спиннинг. На его голове была идиотская кепка ярко-красного цвета с прозрачным пластиковым козырьком. Билли перехватил ехидный взгляд Чака.

— Не беспокойся, я и тебе такую же прихватил. Не хочу один смотреться идиотом.

Он нахлобучил на голову Чаку такую же кепку с козырьком и подтолкнул приятеля.

— Пошли, рыба уже заждалась нас, того и смотри уплывет.

Чак неохотно поднялся и двинулся вслед за Билли.

Вскоре на конце причала уже маячили две фигуры: одна большая, другая маленькая. Каждый, кто проходил по набережной, смотрел на эту странную пару рыболовов.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

— Даже камешки на пляже и те все разные. — Нацепив на крючок маленькую рыбку, можно поймать большую. — Зачем ловить то, что тебе не нужно? — Старый друг лучше дохлой рыбы. — Стефани учится водить машину ногой. — Белая скала стремительно вырастает перед ветровым стеклом. — Доктор Корнер был прав. — Нужно ли любить мертвых сильнее, чем живых?

Джон расплатился с Луизой и поднялся в номер. Он раскрыл папку с последними рисунками. Долго смотрел, откладывая, один лист за другим. Ни один из них ему не понравился. Каждый в отдельности был неплохим, но все вместе они смотрелись слишком однообразно и скучно.

Джон с досадой закрыл папку и пожалел, что не поехал со Стефани.

«Все равно сегодня работы у меня не будет», — твердо решил он.

Джон вышел из номера и направился к океану.

«Если не удается рисовать, — подумал мистер Кински, — то стоит хотя бы подумать, набраться впечатлений. Ведь я обещал Гарди нарисовать картину — одну только воду, без земли и без неба. И я должен выполнить обещание».