Танец Опиума (СИ)

— Ну, а ты? — вдруг воскликнула девушка. — Когда ты найдешь своё место?

«Я его уже нашёл».

— У меня работа и мой младший брат, — соврал Итачи, усмехнувшись. — У меня нет времени до своего места…

— Забрасывать своё счастья из-за работы и брата? Глупо же, Итачи. Подумай хоть раз о себе.

«Ты — моё счастье…»

Затем Итачи сменил тему разговора, чтобы не капать ни себе, ни ей на нервы. Они беседовали очень долгое время и наслаждались обществом друг друга. Иногда к ним подбегали Саске и Дейдара, с каждым разом всё пьянее, и снова убегали восвояси. Всюду кружился народ. Танцы, пляски, веселья, и только одно не менялось на площади — местоположение Сакуры и Итачи.

Иногда они молчали, но это молчание было уютным. Стоя друг возле друга они думали о своем и были рады находиться так близко. Особенно им нравилось смотреть на воду. Она текла медленно и нерасторопно, как время, протекающее из прошлого через настоящее в будущее. Такие тихие минуты блаженства окутали друзей с ног до головы, пока неусидчивые Саске и Дейдара носились где-то неподалеку (по крайней мере, так говорили они, не особо отчитываясь о том, что делают в отсутствие своих «нянек»), бестолку растрачивая деньги.

Они простояли так еще минут с сорок, а затем Итачи объявил, что уже слишком поздно и пора бы возвращаться домой. Праздник, и правда, подходит к долгожданному концу. После финального фейерверка усталый люд расходился, кто куда. Всем не терпелось добраться до кровати и насладиться желанным сном.

— Спасибо за хорошо проведенный день, — улыбнулась Сакура и поцеловала Итачи в щеку. Тот в ответ несколько долгих минут смотрел на девушку, а затем слегка улыбнулся печальной улыбкой и кивнул.

По дороге домой единственную трудность составил поначалу Саске и Дейдара, которых Итачи и Сакура никак не могли отыскать в толпе. Затем они вчетвером добрались до машины и остановились перед камнем преткновения.

Мотоцикл был уже неинтересен чуду-юду-Саске (к тому же, пьяного за руль его никто сажать не собирался), поэтому позаботиться о железном коне доверили одному из подчиненных Итачи, которому он среди ночи без особого стыда или неудобства позвонил и отдал приказ. Затем Сакура усадила полусонного Саске, от которого разило крепкой водкой, на заднее сидение и пихнула туда же уставшего за день Дейдару, который, между прочим, был не совсем трезвым.

Все двадцать шариков каким-то чудом девушка умудрилась запихать в машину. Половину — в багажник, другую половину — в салон, на заднее сиденье к пьяным друзьям.

— Ты почему не на работе, Тсукури? — ворчал Итачи со своего водительского места, глядя через зеркало заднего вида на то, как блондин закрывает глаза и притворяется перед ним мертвым. — Зла моего на тебя не хватает! Если отчет мне вовремя не сдашь, отправлю прямиком в ад!

— Да ладно тебе, Итачи, — захихикала Сакура, присаживаясь на переднее сидение. — Они и так редко видятся. Пусть веселятся, пока могут.

Учиха укоризненно покачал головой, мол, о чем ты говоришь? Им же по двадцать два года каждому! Какое еще веселье?!

— Еще и налакались, идиоты, — не прекращал ругаться Итачи. — Всюду они себе приключения на задницы найдут.

Около получаса они простояли в пробках, а когда препятствие было преодолено, Учиха-старший выехал на ровную загородную трассу и устремился домой. Друзья умиротворенно посапывали на заднем сидении. Сакура изредка проверяла, живы ли они там и не придавили ли эти две громилы друг друга, а затем улыбалась и, задумавшись о своём, смотрела на мимо мелькающие в окне деревья.

— Итачи, — тихо позвала его Сакура.

— Что?

— Я рада, что встретила тебя и Саске…

***

Девушка наклонилась над уже сопевшим в обе дырки Саске, которого только что уложила в кровать, и мягко улыбнулась. Парень был пьян встельку, и если бы не этот фактор, то обязательно бы набросился на Сакуру с целью покорить себе и этой ночью. Однако брюнету даже глаза было трудно открыть, когда машина остановилась возле крыльца дома (Итачи забрал на время у своего младшего брата привычку парковаться там, где ему вздумается). Дейдара посапывал в соседней гостевой спальне и знать не знал бед.

Харуно тяжело вздохнула, поправила одеяло, поцеловала своего незадачливого бойфренда в лоб и выключила ночник на прикроватном столике. Темнота накрыла её с головой, и девушка поспешила выбраться из темной комнаты.

Оказавшись в коридоре, Сакура краем уха услышала приятную мелодию. Медленная и запоминающаяся. Одна из тех, о которых говорят: «Заразная музыка». Она не разобрала, кем был исполнитель и на каком именно языке он пел, но звучало это превосходно. Невольно ей стало любопытно, отчего в столь поздний час в доме раздается музыка. Притом при всем, что Итачи предпочитал в большинстве своём тишину, а Саске, если и слушал что-либо, то обязательно в наушниках.

Сакура преодолела еще один поворот и вышла в холл. В огромный холл вели вниз две лестницы, между которыми уместился дверной проем в золотом обруче. Молодая официантка стояла на небольшом балкончике, опираясь о перила и разглядывая интересную картину: на высокой тумбе стоял патефон, а возле него — Итачи, с задумчивым выражением лица перебирая доисторические диски.

Учиха уже принял душ и переоделся в домашнюю одежду, а именно — просторные лосины и голый торс. Непослушные волосы собраны в низкий хвост, и впервые слегка растрепаны. Девушке такое приходилось наблюдать впервые. Она еще никогда за весь год их знакомства не видела Итачи в таком откровенном виде. Да и сама Сакура уже была в ночнушке, но отчего-то не стеснялась парня. В её глазах Учиха был сейчас более всего уязвим, проводя время наедине с собой и не подозревая, что за ним тайно наблюдают. Он тоже устал за день…

В конечном итоге Итачи сложил диски обратно в небольшую коробочку и поставил на тумбу возле патефона. Музыкальный аппарат все еще играл, издавая приятную музыку. Странно, что такой продвинутый человек, как Учиха, вместо планшета или музыкального центра пользуется таким старьем. Однако для девушки это означало не что иное, как открытость. Вот что любил скрытный и бездушный Итачи-доно.

— Нравится, как воспроизводит музыку старый патефон? — громко сказала Сакура, привлекая к себе внимание.

Итачи вздрогнул от неожиданности, повернулся к ней и с каким-то очарованием взглянул на эту чудо расчудесное. Макияж снят не до конца и глаза от туши черные, волосы растрепаны, а нескладную фигурку подчеркивает короткая ночнушка.

— И ведь не постеснялась выйти ко мне в таком виде, — слегка улыбнулся Итачи, сложил одну руку за спину, а другую протянул девушке, как истинный джентльмен, приглашая спуститься.

— Да чего тебя стесняться? — засмеялась Сакура, походкой истинной леди спуская по лестнице. — К тому же, ты и сам тут не особо одет.

Девушка остановилась на последней ступеньке, с интересом и поднятой головой разглядывая протянутую руку. Грех ведь не подыграть! Сакура вложила свою маленькую ладошку в руку мужчины и позволила ему проявить аристократические манеры. Итачи слегка приклонился, а Харуно коряво изобразила реверанс, оттянув в разные стороны концы короткой ночнушки.

— Позвольте пригласить вас на танец, — загадочно промурлыкал Учиха, улыбаясь.

Сакура взмахнула короткими розовыми локонами и дала своё согласие. Начался танец, который с начала до конца вел Итачи, понимая, что девушка ничего не смыслит ни в танго, ни в мазурке, ни даже в обыкновенном вальсе. Парень придумывал на ходу какие-то незатейливые движения под музыку и начинал партию. Харуно всё схватывала налету, поэтому со стороны это выглядело изумительно. Учиха каждый раз улыбался её успехам и повторял: «У тебя очень хорошо получается, дурнушка».

Сакура не обижалась на прозвище. Она уже давно перестала это делать, понимая, что простое словечко значит для Учих нечто больше, чем оскорбление. Оставалось только понять, что именно оно значило…

Вдруг музыка сменилась на другую, медленную и плавную, поэтому, сделав финальное движение, Итачи закончил предыдущий танец и, протянув руку, спрашивал разрешение на следующий, более откровенный и близкий им обоим. Сакура не думала. Она сразу сделала шаг вперед, положила ладошки на крепкие плечи и взглянула в черные безданные глаза. Руки брюнета обвили тонкую талию и притянули ближе. Итачи дал волю своим эмоциям и желаниям. Они медленно покачивались из стороны в стороны, переваливаясь с ноги на ногу.