Танец Опиума (СИ)

— Ты обо всем этом знаешь, философски верно размышляешь, — начал Учиха, — но стоит тебе окунуться в неправду, насилие или предательство, это ломает тебя… Почему ты прячешься от реальности? Каждый раз прячешься…

Сакура поняла, что имел в виду Итачи и что стремился до неё донести. Он старался лишний раз не упоминать о том далеком инциденте на трассе, поэтому доносил до девушки эту самую истину в мягкой форме.

— Так легче, — ответила Харуно, с какой-то грустью взглянув себе под ноги.

«Ну, раз так легче, значит, я буду охранять твой маленький внутренний мир наивностей и добра…» — подумал про себя Итачи, связывая это с кровавыми воспоминаниями. — «Я не позволю тебя никому обижать…»

Внезапно объявился Саске с кучей воздушных шариков в руках. Парень выпрыгнул из толпы так внезапно, что напугал девушку. Итачи же остался спокойным, уже закаленный с детства привычкой брата вдруг появляться где-то, распугивая окружающих. Младший Учиха выглядел счастливым до нельзя. Рядом с ним оказался блондин. Оба были немного подвыпившими и явно уже где-то нашли приключения на задницу.

Парни были потрёпанные и вспотевшие, как будто бы только что бежали марафон. Дыхание их было сбито, а волосы взъерошены. Причем, если некоторая неопрятность, безусловно, шла Саске и делала его капельку сексуальнее, то блондин с гнездом, вместо приглаженных волос, казался либо домовенком, либо бомжонком (Сакура еще не решила, к чему больше склоняется).

— Смотрите! — весело объявил Саске, указывая на свои приобретения.

— Когда же ты повзрослеешь, — скептично проговорил Итачи, закатывая глаза. — И где вы вообще носитесь?

Сакура улыбнулась, подалась вперед и встретилась с брюнетом поцелуем. Тот охотно ответил на ласку, приобнимая свою девушку за талию и притягивая её к себе. Затем его руки медленно опустились ниже и коснулись попы. Харуно захихикала смущенно, поцеловала того в щеку и отстранилась, опасаясь, как бы парень не позволил себе больших вольностей.

«Ты будешь счастлива, Сакура», — про себя подумал Итачи и прикрыл глаза, слегка приподняв уголки своих губ. Объявившийся братец привел его в чувство.

Эти приятные мелочи еще больше обрадовали Саске и тот, так и не найдя объяснения своим скромным путешествиям, пихнул блондина вбок и вместе с ним слился с толпой. Вот только перед этим он вручил все приобретения Итачи и Сакуре, поэтому теперь пара друзей снова осталась наедине с двумя десятками воздушных шариков…

— Он любит праздники, — слегка улыбнулся Итачи. — В детстве я редко водил его на карнавалы, ярмарки и городские праздники. Отец был занят мной, и Саске занималась мать… К сожалению, в нашей семье не принято лишнего сюсюкаться с детьми. Как бы мама не хотела дать моему брату больше любви и заботы, отец не позволял этого делать.

— Ваш отец строг?

— Я не знаю, как правильно объяснить, — нахмурился Учиха. — Он такой же, как я.

Итачи умолчал о том, что чаще всего его отца считали ангелом в сравнении с его старшим сыном. Многие из подчиненных прошлого поколения, глядя на будущего главу семьи, качали головами и с неоднозначными чувствами вторили: «Это будет самое жестокое и с тем же самое легендарное поколение за всю историю древней семьи Учих».

Порой даже сам отец Итачи удивлялся способности своего сына так безжалостно расправляться с теми, кто мешался под ногами. Наказывать тех, кто провинился. Проливать кровь даже самых близких друзей, которые сделали что-то поперек приказа своего начальника. Всё было справедливо и по существу. Каждое принятое решение сделано с умом и расчетливостью. В каждом действии жили план и причина. Однако жестокость собственного сына всё чаще пугала нынешнюю главу семьи.

— Уверена, вы разные, — улыбнулась Сакура, и её взгляд упал на руку брюнета, покоящуюся на железном ограждении. Девушка накрыла её своей маленькой ладошкой. Итачи вздрогнул и с удивлением посмотрел на молодую официантку. Та улыбалась своей доброй улыбкой и захлопала большими наивными глазами. Поднялся ветер и подхватил короткие розовые локоны девушки, растрепав окончательно искусную прическу.

«Так она выглядит даже лучше», — подумалось Учихе.

Он осторожно, чтобы не спугнуть дурнушку, перехватил её руку и взял в свою. Итачи преподнёс маленькую ладошку к губам и жадно вобрал в себя пьянящий аромат её кожи. Сакура замерла, не понимая до конца, что значил этот жест.

— Ты замерзла, — спокойно отметил брюнет и освободил руку так, словно бы ничего секундой ранее не произошло. Это получилось так ненавязчиво, что Сакура мигом расслабилась, повторяя про себя, что это был не более чем дружеский жест.

Итачи снял с себя олимпийку и накинул её на хрупкие плечи дурнушки. Официантка почувствовала тепло, исходящее от ткани и, если бы могла мурлыкать, то обязательно замурлыкала бы от удовольствия. Вещь пахла брюнетом. Это был его родной запах, ни с чем несравнимый и неповторимый.

— Зато теперь я счастлива, несмотря на всё то, что мне пришлось пережить, — заключила Сакура несколькими минутами спустя. — У меня появился двадцати двух летний парень, который где-то достал двадцать шариков и в форме Спанч-Боба. Что может быть лучше?

Итачи засмеялся.

— Он, кстати, всегда таким был? — с обжигающим любопытством в голосе спросила Сакура.

— Да, — усмехнулся Учиха. — Только с тобой он менее агрессивный. Вся его злость с твоим появлением исчезла.

— Почему?

— Ты признала его, — безмятежно объяснил Учиха. — Ты первая, кто признал его, как индивидуальность, как отдельного от своей семьи человека, а не как мою тень, тень моих родителей или простую фамилию и богатства. Ведь если вдуматься, ты и правда с самого начала твердила, что Саске может быть лучше, чем он есть. — Итачи улыбнулся воспоминаниям. — Сейчас я признаю, что ошибался в нем и своих убеждениях. Пусть он большой ребенок, но если относиться к нему, как к индивидуальности, он станет незаменимым фруктом в монархии моего будущего правления.

— И ты это знал еще тогда, когда объявил его своей правой рукой на вступлении?

— Да, — подтвердил Итачи.

— После этого он стал более внимательно относиться к работе и семейному бизнесу… — с гордостью в голосе заметила Сакура.

Учиха снова кивнул.

— Он наладил отношения со мной и со всеми теми, в ком он нуждается. Стал с умом относиться к деньгам и к своему «я».

— В смысле? — не поняла девушка. — Поподробнее про «я».

Итачи несколько долгих секунд молчал, подбирая нужные слова.

— Ну, говоря о том, каким Саске был в недалеком прошлом, я отмечу его злость и агрессивность. Тогда я не понимал, чем вызвано недопонимание между нами. Пытался держать его в ежовых рукавицах и не спускать с него глаз. Но становилось только хуже… и это продолжалось до тех пор, пока по его вине не пострадал один невинный человек из правоохранительных органов, и меня с братом не отправили подальше от всех этих разбирательств.

— Полиция?

— Да, — подтвердил Итачи. — Затем мы встретили тебя, и ты объяснила мне, как правильно, так сказать, воспитывать его. А дальше дело пошло в гору. Саске стал тем, кем, по сути, является, а не тем, кого я хотел видеть. Когда ты встретила моего брата впервые, он просто играл уготованную мной роль. Я хороший манипулятор и психолог, но вот с собственным же братом прогадал… — Он вздохнул. — Недавно братец сказал мне, что выбрал тебя из всех в том кафе сразу. Мол, он выбрал тебя и знал, что выбрал надолго, но кем именно ты будешь в его жизни — не знал. А когда ты ударила его, он понял, что такую, как ты, нельзя оставлять прямо посередине забегаловки.

— В его духе, — захихикала Сакура, вспоминая, как Саске взвалил её на плечо и поволок к своей машине.

— Вы вместе уже больше года, и я не вижу в его глазах скуки. Он ворчит на тебя, не доволен какими-то твоими решениями…

— …часто командует, — продолжила девушка, — чудит и делает глупости…

— …но он счастлив, когда ты рядом, — заключил Итачи, прикрывая глаза. — Я рад, что мой брат сумел найти хоть кого-то, ради кого он старается быть лучше. Его место — рядом с тобой.