Однажды под Рождество (СИ)

— Я и не собирался. Я принимаю свою судьбу покорно и с уважением.

— Покорно? С уважением? Значит, Вы покорно замерзли бы здесь насмерть из уважения к Вашей судьбе?! — я почти кричала. Такой кретинизм не поддавался логике!

— Нет, конечно.

— Ну, слава Богу!

— Я просто не успел бы замерзнуть. Примерно через пять минут открыли бы ворота, и я отогрелся бы в доме. В машине же довольно высокая температура, пригодная для жизнедеятельности. Она не согреет как «одеяло и что-то без кофеина», однако для выживания вполне пригодна.

— Что ж Вы так себя не любите-то?

— А за что мне себя любить? — искренне удивился он. Я запнулась.

— Ну… Вам лучше знать.

В который раз за сегодняшнее утро я почувствовала себя полной идиоткой, а он лишь усмехнулся:

— Смею Вас заверить — не за что.

========== История одной смерти ==========

Мы зашли в дом. Все еще спали, а я диву давалась — как можно было спать при таком шуме? Я думала, мы весь квартал разбудили! Вчера я не успела изучить расположение комнат, а потому блуждать по дому в поисках гостиной с парнем в полуобморочном состоянии я не решилась, а просто отвела его в свою комнату, дала два теплых одеяла — всё, что имелось — и поспешила на кухню. «При переохлаждении противопоказан кофеин. Надеюсь, у них здесь есть что-нибудь подходящее», — думала я, копаясь на кухне, а раздобыв наконец нужную баночку, вскипятила чайник и приготовила напиток. Тихонько зайдя в комнату, я поставила поднос с чайником и чашкой на прикроватную тумбочку и посмотрела на кровать. Он спал. Видимо, он не лег и заснул, как это обычно бывает, а сел, завернулся в одеяла и отключился, потому как по позе было видно, что он просто упал на бок, пока ждал меня. Я осторожно закинула ноги парня на кровать, укутала его в одеяла и подошла к окну. Интересно, сколько же сейчас на улице градусов?

«Минус двадцать шесть?!» — я чуть не заорала от возмущения, когда увидела показания термометра. Это же настоящий кошмар! «Тогда понятно, почему он свалился, как подкошенный. Не понятно другое: что у него за нервная система, раз по нему вообще не было видно, что он замерз? Либо он владеет тайнами медитации мастеров Йоги, либо постоянно находится в таком диком стрессе, что его рефлексы сильно заторможены. Причем, скорее всего, правильный вариант — второй, как это ни печально», — тяжело вздохнув от собственных мыслей, я бросила взгляд на больного. С одной стороны, парню явно нужно было выспаться, но с другой ему не менее нужна была медикаментозная помощь, ведь судороги породила явно не обычная простуда. Однако больше всего меня пугало то, что у него не было жара, а потому я всё же решила его разбудить и дать ему лекарства. На удивление, мне это удалось. Хоть его сознание и было затуманено, он всё же выпил все таблетки, что я дала ему из своих далеко не скромных запасов, также выпил всё еще горячий напиток, а затем вновь провалился в сон, хоть и держался изо всех сил.

«Интересно, кто же он такой? — думала я, сидя на стуле напротив кровати и разглядывая больного. — Не похоже, что он работает водителем. У него слишком ухоженные руки. Очень тонкая, чистая кожа, совсем без мозолей или следов машинного масла… Да и вообще, не заметно, что эти руки привыкли к тяжелому физическому труду. Он, скорее, музыкант…» Через два часа пустых размышлений о том, кто этот парень, что спит сейчас в моей кровати, чем он занимается, а, самое главное, почему же он стал таким, я и сама задремала, откинувшись на спинку стула. А проснулась от назойливого ощущения, что меня пристально разглядывают. Странно, но от подобного я вообще всегда просыпалась, даже если взгляд принадлежал близким мне людям… Я приоткрыла глаза — мой новый знакомый лежал под грудой одеял так, что видно было лишь глаза и кончик носа. Эта картина рассмешила бы меня, если бы не одно но — грустный, одинокий, внимательно изучавший меня взгляд бездонных глаз. Мгновенно поняв, что я не сплю, больной выбрался из своего убежища и, слегка пошатываясь, встал с кровати.

— Но Вам нужен покой! — вяло попыталась сопротивляться я, хотя понимала, что это бесполезно. Почему-то рядом с ним я становилась почти такой же фаталисткой, как и он сам.

— Мне нужно работать. Я потерял слишком много времени из-за своей небрежности. Уже девять часов утра, я давно должен был покончить с этим и вернуться на фирму.

— Я провожу Вас к дяде.

Он слегка кивнул и вышел. «Его что, не удивляет, что я племянница Мартина? Я думала, здесь обо мне не знают».

— Мартин — брат моего отца, — решила всё же пояснить я. Он не ответил.

Вломившись к дяде и застав его за утренней зарядкой, я ни капли не растерялась (хотя могла бы! Такое зрелище не каждый день увидишь: пожилой человек в полосатой облегающей пижаме приседает с видом йоги, вошедшего в глубочайший транс), а сразу же сказала, что прибыл груз, который они ждали. Дядя сморщил нос и заявил:

— И что с того? Ты новенький, да? — он мельком глянул на моего нового знакомого и отвернулся к стене, продолжив делать упражнения. — Надо было просто подъехать к воротам и позвонить Дину, моему помощнику. Он отвечает за расходные материалы.

— Простите, я раньше не бывал здесь.

— Ну так иди, звони.

— У меня нет его номера телефона.

«Неужели его ничем не смутить? Дядя же всем своим надменным видом его в грязь втаптывает! Мол, я здесь босс, а все остальные — так, мусор под моими ногами!» — опешила я, с раздражением покосившись на дядю. Впрочем, не раздражаться и не показывать, что раздражен — вещи разные. Только почему-то мне казалось, что ему и правда наплевать, кто и как с ним обращается.

— А я что могу сделать? Я зарядку делаю, мне надо беречь здоровье. Хочешь — жди, — тем временем продолжил гнуть свою линию дядя.

— Я подожду.

— Пойдем, — шепнула я парню и поспешила к комнате Лили. Постучавшись, я тенью проскользнула к ней, оставив «болезного» в коридоре.

— Лили, прости, что помешала, но мне срочно нужен телефон помощника твоего отца.

— Дина? Вот, можешь позвонить с моего мобильного, — она улыбнулась, протянула мне изящный телефон-раскладушку и продолжила красится. Я вышла в коридор и отдала телефон парню. Лили, услышав мужской голос, заинтересованно выглянула за дверь. Глаза ее испуганно распахнулись, когда она встретилась взглядом с обладателем того самого голоса.

— Быть не может, — прошептала она и спряталась в своей комнате. Парень словно не заметил ее странного поведения, отдал мне телефон и направился к выходу. У двери он замер и, не оборачиваясь, быстро произнес:

— Спасибо за помощь. Вы единственная, кто помог мне. Наверное, это потому, что Вы не местная… Видимо, впервые мне нужно благодарить судьбу, а не проклинать ее, — и он вышел. Секунду спустя мне пришла в голову мысль, которая должна была там появиться часа эдак четыре назад. Я выскочила на крыльцо и крикнула вслед уходящей фигуре:

— Я даже не знаю Вашего имени!

— Эрик Джейнз, — не оборачиваясь, ответил он.

— Мериан Вейнс! — крикнула я и закрыла дверь.

Когда я подошла к комнате Лили, дверь резко распахнулась, и девушка втянула меня внутрь.

— Откуда ты его знаешь? — шепотом спросила она.

— Сегодня утром познакомились, а что такое?

— Ох… Не говори отцу, кто это был, хорошо?

— Да что случилось-то?

— Ну, понимаешь… — она замялась. — С семьей Джейнзов в нашем городе связана

одна очень и очень неприятная история.

Девушка присела на кровать и похлопала ладошкой рядом с собой. Я опустилась на предложенное место и приготовилась слушать. Было видно, что Лили не терпится поделиться страшной историей.

— Так вот. Отец Эрика, Стюарт, был врачом. Когда Эрику было пять, по всему городу разлетелся слух, что он неизлечимо болен, а помочь ему может только сложнейшая операция с какой-то пересадкой. Я точно не знаю, чем он болел и что ему должны были пересадить, но больницы его не принимали, а так как Стюарт был великолепным хирургом, он решил прооперировать сына сам. Но рисковать он не хотел: сын был слишком ему дорог. Поэтому он начал свои жуткие эксперименты. Сначала он тренировался на животных, а потом в городе стали пропадать люди. Говорили, это маньяк, но потом поняли, что это был доктор Джейнз. Только доказать ничего не смогли. Но и это еще не всё. Доктор Стюарт Джейнз также изучал особенности личности и пытался на них воздействовать. Говорят, именно так он и заманивал жертв. Но потом его сын чудесным образом исцелился! Доктор сам всем говорил, что провел-таки ту операцию, но его репутация была ужасна, и, естественно, никакого признания он не получил. Правда, ему всё же отомстили. Одной темной-претемной ночью, — Лили понизила голос, — когда Эрику было десять лет, родственники погибших пришли к дому его отца. Они ворвались внутрь и схватили всю семью Джейнзов! Когда они их связали, начался снежный буран, и горожане не могли выйти на улицу. Но они шли отомстить доктору за гибель родных, и решили, что чудовищная смерть от переохлаждения — лучшая месть! Доктора и его жену выбросили на улицу, и они замерзли. Так было уничтожено зло в человеческом обличье. Но ходят слухи, что дух доктора Джейнза вселился в его сына, и теперь он станет таким же монстром! — последнее слово Лили выкрикнула, и я подпрыгнула от неожиданности. — Ага, испугалась?