Грейте ладони звездами (СИ)
Грейте ладони звездами (СИ) читать книгу онлайн
Казалось бы, у тебя есть все, что нужно для простого женского счастья, то бишь прекрасный любящий муж и чудесные дети, воспитанию которых ты полностью себя посвятила - что еще может судьба преподнести тебе в виде нежданного и даже как-то не совсем желанного дара? Может быть, новую подругу, эксцентричную мать-одиночку в окружении трех сыновей, один из которых - хочешь ты того или нет! - сыграет в твоей судьбе весьма значительную роль...
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Ник! - восклицает Элиас, вбегая в прихожую со скоростью ракеты и повисая на Доминике, словно обезьянка. - Ты пришел в гости? Я по тебе скучал...
Лицо моего гостя делается смущенным и немного более живым от прилившей к нему крови... Он глядит на меня, на Еву, безмолвно застывшую на пороге, и наконец произносит:
Я тоже по тебе скучал... и не забыл про наш уговор.
Тот рад этой маленькой как бы тайне, и потому начинает канючить:
Ты сыграешь со мной в «Монополию»? Я получил ее в подарок на Рождество...
Доминик смущенно переминается с ноги на ногу.
Я бы сыграл, - отвечает он моему сыну, - но сейчас мне надо поговорить с твоей мамой...
Он настолько трогателен в своем смущении, что, да, признаюсь, я немножко любуюсь им и потому не особо спешу на помощь, но тут, к счастью, Ева произносит:
Давай я с тобой поиграю. Я просто монстр Монополии... Вот увидишь, разделаю тебя под орех!- И она, схватив брата в охапку, скачет с ним по дому в свою комнату, где тот радостно верещит, как все та же маленькая мартышка.
Хочешь чаю? Или кофе? - спрашиваю я, чтобы разрядить наконец ватную тишину, в которую мы неожиданно погрузились. Нужно разорвать ее, пока она не поглотила нас целиком...
Нет, ничего не хочу... только поговорить...
Тогда пойдем ко мне, там нам никто не помешает. - И я веду его в свою комнату, по дороге пытаясь припомнить, все ли там в порядке... по-девчачьи чувствуя внутреннее волнение от мысли, что вот он, любимый мною мужчина, окажется в моей спальне. Глупость какая-то! Я давно не девчонка, а в спальне у меня всегда идеальный порядок ( еще бы и в голове царил подобный же, но, нет, мысли с такой скоростью мятутся в моем сознании, что там явно должен произойти какой-нибудь критический для разума сбой).
Мы входим и словно по команде останавливаемся посреди маленького, пушистого коврика около кровати... Дивана здесь нет. Мы молчим... Минуту, две, три – долго, как мне кажется, а в голове одна-единственная мысль: «поцелуй, поцелуй меня снова».
Ты хотел поговорить, - наконец произношу я, - говори, я тебя слушаю... Жаль, что мы не сделали этого раньше. После тех поцелуев ты упрямо избегал меня...
Доминик переминается с ноги на ногу.
Я боялся того, что ты могла мне сказать, - признается вдруг он, впервые посмотрев мне прямо в глаза. - Немного немужественно в этом признаваться, я знаю, но ты... ты, Джессика, мне всю душу исстрепала, я устал с этим бороться... Стоит только закрыть глаза и представить тебя с моим братом, как... как он касается тебя, как шепчет тебе на ухо, словно пылкий любовник, как держит за руку... я дышать не могу! Эта сцена вчера, - Доминик запускает пальцы в свои непослушные волосы, - он специально это делал, я знаю, но все же, понимаешь ли ты, насколько жестоко это было...
Он говорит, открывая мне свою душу, а я вижу лишь движение его губ, от которых не могу отвести своих глаз, и сердце... мое глупое, влюбленное сердце бухает прямо у меня в ушах, словно набат. И моя рука, движимая незримым магнитом, поднимается и ложится на щеку молодого человека... горячую, покрытую минимум двухдневной щетиной щеку, прикосновение к которой кажется таким привычным и таким... необыкновенным.
В тот же момент мы оба выдыхаем, словно всплывшие на поверхность жертвы караблекрушения...
А понимаешь ли ты, что мне нет никакого дела до твоего брата? - отвечаю я просто. - Ни до него, ни до кого-либо другого, кроме тебя? И если бы ты раньше осмелился спросить меня об этом - я так бы тебе и ответила... - Я замолкаю, наслаждаясь теплом Доминиковой кожи, просачивающимся в меня сквозь ладонь, прижатую к его щеке. Он слегка склоняет голову и трется об нее, как маленький пушистый котенок. - Ты выглядишь уставшим, - констатирую я наконец. - Неужели, действительно, хотя бы на йоту поверил Паулю?
Вы были очень убедительны...
Глупый... Иди сюда! - я скидываю тапочки и забираюсь на кровать, похлопывая по покрывалу рядом с собой. - Не бойся, я не кусаюсь...
Помедлив секунду, Ник тоже неловко скидывает туфли и придвигается ко мне... Несмело, почти опасливо.
Ложись и послушай меня.
Он послушно ложится - большой маленький мальчик, заблудившийся в своих чувствах - и я льну к его спине, положив руку ему на грудь, где наши пальцы привычно сплетаются маленькими зверьками в зимнюю стужу.
Мой любимый... мой дорогой...
Через время ( мне трудно исчислять его точными отрезками) я приподнимаюсь и шепчу ему в самое ухо, так что кончики его встрепанной шевелюры трепещут от моего теплого дыхания:
Постоянно думаю о том, что могла бы никогда тебя не встретить, что прошла бы мимо читающего подростка на детской площадке или... мне бы не понравилась выпечка твоей мамы и мы бы не стали с ней подругами, - тихонько хихикаю, как девчонка, - но теперь ты есть в моей жизни, и это мучительно и восхитительно одновременно.
Чувствую, как тело Доминика расслабляется под моими руками, словно стальная пружина, сжатая в глубине его естества вдруг распрямляется... Он так крепко сжимает мои пальцы, что я едва сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть и не вспугнуть его.
Мне знакомо это чувство, - глухо произносит он. - Я целый год прожил словно в тумане, прежде чем меня отпустило... думал, что вывел тебя из своей крови, думал, излечился, уехав на край света, но стоило снова тебя увидеть... - Он двигается, прижимая мою руку к своим губам. - Джесс, ты мой наркотик, болезнь, от которой нет излечения!
Всего лишь час назад я бы все отдала, чтобы услышать эти слова, и от беспредельной нежности, затопившей меня теперь, снова сжимается горло... Доминик поворачивается, ложится на спину... и я прижимаюсь к желанным губам, словно истомленный жаждою путник приникает к источнику воды, его руки мягко обхватывают меня, и я оказываюсь прижатой к его груди.
Эта трепетная близость вызывает дрожь по всему телу и словно взрывает тысячи фейерверков под моими прикрытыми веками. Мы целуемся долго и трепетно: может, несколько долгих лет, а, может, лишь одну крошечную секунду, не могу сказать. Но у этого времени абсолютный вкус счастья...
Не хочу, чтобы ты излечивался от этой болезни, - шепчу ему в губы с легким придыханием. - У меня тот же недуг, если ты еще не заметил...
Он проводит рукой по моим волосам...
Это словно какое-то святотатство, - Ник заглядывает мне в глаза и касается пальцами припухших от поцелуев губ, - я целую жену Юргена, я обнимаю его жену... она вся здесь и только моя...
Ему не следовало этого делать, вспоминать Юргена было неправильно, особенно теперь, когда я лежу в объятиях другого мужчины... Я на секунду замираю и вижу, что Ник понимает свой промах - его лицо утрачивает блаженное, опьяненное выражение, и я снова тянусь к нему за поцелуем, но он уже поднимается с кровати...
Куда ты? Не уходи.
Глаза моего мальчика – мне больно это видеть - утрачивают свою открытость - моя реакция вспугивает его...
- Останься, - прошу я с нежностью в голосе, - ты выглядишь уставшим, не хочу, чтобы ты сейчас садился за руль. - Откидываю край покрывала. - Если, конечно, тебе не надо ехать...
«К Ванессе» хочу было добавить я, но не решаюсь: мысль о ней, ожидающей Ника в своей теплой постели, мне весьма неприятна, если не сказать больше... После всех наших поцелуев мысль о губах Ника на других губах нестерпима, словно ожог!
Он молчит, и я с удовлетворением понимаю, что это мысль о ночевке в моей постели, делает моего мальчика чуточку немым... Главное, он не говорит «нет».
Посмотрю, как там дети, а ты можешь пока ложиться, - кидаю я быстро, чтобы не дать ему времени передумать, и выхожу из комнаты.
Сердце продолжает клокотать... Надрывно и глухо.
Моя дочь сидит на диване в одиночестве и смотрит телевизор. Боюсь, я не сразу замечаю ее, слишком много всего происходит в моей голове...
Мам, - зовет она меня из темноты, пристально всматриваясь в мое лицо, - как ты? Все в порядке?
Где Элиас? Спит?- отвечаю вопросом на воспрос.