Грейте ладони звездами (СИ)

Половина из этих людей Хелены до сегодняшнего вечера даже в лицо не видела, но теперь они начинает наперебой поздравлять их с Гертом с предстоящим событием и вспоминать собственные свадебные истории. Настоящий застольный ажиотаж! Я даже вижу как Ванесса наклоняется к Доминику – моему Доминику – и шепчет ему на ухо нечто пикантное, судя по ее раскрасневшимся щекам... Может быть, тоже предлагает ему  выбрать подходящую дату свадьбы.

Я слежу за ними голодным, убийственным взглядом - даже сообщение о скорой свадьбе подруги не особо меня взбадривает -  и тут, как ведро холодной воды, рука моего застольного соседа осторожно обхватывает меня за талию и слегка тянет ошалевшую меня на себя... Одариваю Пауля многозначительным «уж не ошибся ли ты адресом» взглядом, но он лишь улыбается мне в лицо и так близко склоняется к моему уху, что я ощущаю горячее дыхание его губ, обжигающих мне кончики ушей, словно огнем.

Ты сегодня хорошо выглядишь, Джессика, - шепчет он мне с интимными придыханиями в голосе. - Думаю, я бы тоже смог влюбиться в тебя при случае...

Я резко отшатываюсь от него, сведя нахмуренные брови на переносице. Это что еще за шутки такие?!

Тебе шампанское ударило в голову? - шепчу я сердито. - Что на тебя нашло?! Сейчас же перестань.

Но он и не думает меня слушаться: наоборот, снова подается ко мне и начинает водить пальцем по моей обнаженной руке, от чего меня невольно передергивает.

Что он творит, бъется отчаянная жилка на моем виске, а потом я ловлю взгляд Доминика, который смотрит с такой непримиримой ожесточенностью в своих голубых глазах, что я начинаю задыхаться. Буквально...

Перестань! - отдергиваю я руку и смотрю на Пауля с полнейшим отчаянием. - Зачем ты все это делаешь?

Он отвечает мне взглядом умудренного опытом родителя, который как бы намекает на мое полное незнание реалий этой непростой жизни... Сама частенько использую такой по отношению к своей дочери, поэтому легко его узнаю...

Я обещал, что все у вас будет хорошо, - присовокупляет он к своему красноречивому взгляду, - вот и доверься мне, Джессика. - А потом снова проводит пальцем по моей руке снизу вверх.

Хелена смотрит на нас! - пытаюсь урезонить я парня, тактика которого хоть и становится мне ясна, но покоя на сердце не вызывает.

Она ничего не поймет – все ее мысли заняты предстоящей свадьбой. - И так дерзко улыбается мне, что я даже покрываюсь испариной, а потом сердито произношу:

 Я серьезно подумываю о том, уж не влепить ли мне тебе смачную пощечину... Ты, определенно, переигрываешь.

Тот продолжает улыбаться.

Можешь ударить, если очень хочется,  - миролюбиво дает он добро, - делу это не помешает... - И вдруг заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос, а потом, опуская руку,  как бы ненароком касается моей левой груди. Той самой, что мое слегка фривольное платье обнажило сверх всякой меры...

Это уж слишком! Я так резко вскакиваю со стула, что фужер с шампанским опрокидывается на скатерть. Все головы поворачиваются в мою сторону, и я, неловко извиняясь, пулей вылетаю из комнаты...

Извините, пойду узнаю, не нужна ли Джессике помощь, - слышу я за спиной голос Пауля, и вот он уже в два счета догоняет меня и вталкивает в двери гостевого туалета.

Что ты вообще творишь?! - злобно шиплю ему в лицо, пытаясь оттолкнуть руки, зажавшие меня в кольцо. - Думаешь, Доминик не разгадает твои неумелые манипуляции?

Пауль смеривает меня все тем же дерзким взглядом и хватку не ослабляет.

По-моему, очень даже умелые, - шепчет он, снова заправляя мне за ухо выбившуюся прядь волос. - Вот увидишь, он это оценит...

Не знаю, оценит ли весь этот «цирк» Доминик, но лично я сыта им по горло.

Не надо меня трогать, хорошо! - отталкиваю я его руку. - Здесь нас никто не видит, вот и прекрати этот балаган. Чувствую себя совратительницей малолетних, - в сердцах добавляю я.

Парень продолжает смотреть на меня с лукавой полуулыбкой, словно знает нечто такое, что доступно только ему одному, а потом загадочно произносит:

А теперь постарайся не убить меня, хорошо? - хватает меня за бедра, прижимая к себе. В ту же секунду распахивается дверь...

О, я, кажется, забыл запереть дверь, - произносит Пауль спокойным голосом, не выдающим ни йоты его внутреннего волнения. Хотя я стою достаточно близко к нему, чтобы почувствовать быстрый перестук его сердца!

Повернуться и посмотреть, к кому обращены эти слова, сил нет абсолютно... Чувствую, как горят щеки и как отчаянно хочется провалиться сквозь землю!

Не будем мешать! - продолжает между тем Пауль и выводит меня вон, словно послушную марионетку.

Пожалуй, это я вам помешал, - скрежещет зубами Доминик – ну, конечно же, это он! - провожая нас негодующим взглядом. На самом деле я всего этого не вижу, потому что от стыда не могу поднять головы... Но Пауль живопишет мне все это в самых мельчайших подробностях, едва мы оказываемся вне поля зрения его брата, и тогда я бъю его кулаком в плечо... Бъю так сильно, что он отшатывается от меня к стене! Глаза большие и испуганные.

Я не просила тебя этого делать! - почти ору я, не заботясь о приличиях. - И ты не имел права вытворять все это... Мы делаем ему больно... он этого не заслуживает...

Слезы начинают течь из моих глаз, размазывая подводку, и я едва успеваю их смаргивать.

Слушай, - осторожно говорит Пауль, явно шокированный моей реакцией, - я лишь хотел как лучше... Ты же видела, он сидел с этой Ванессой как ни в чем не бывало... Небольшая взбучка ему не повредит!

Этого больше не повторится, - тычу я в него пальцем. - Никогда!

Хорошо, - соглашается тот покорно и начинает рыскать по карманам в поисках салфетки.

Туда я тоже больше не вернусь, - говорю ему жестко, как проштрафившемуся пажу, - пойди и скажи, что у меня что-то с желудком... Скажем, желудочный грипп или еще что похуже. Мне все равно, - не могу смотреть на него. - Я буду ждать в  машине, приведи моих детей. И еще, - торможу парня на полпути, - скажи матери, что мне так плохо, что я никого не хочу видеть! Даже ее.

Пауль кивает головой – и вот мы уже едем домой, оставив позади весь этот отвратительный и абсолютно несносный вечер.

                                                                      Глава 18.

«Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит «да», не так ли?»

                                                 ****************************

На следующий день у меня выходной, и я весь день сижу дома с книжкой в руках; Хелена звонит узнать о моем самочувствии, и я вру, что меня постоянно рвет... Хочу отбить у нее охоту навестить меня. На душе так тоскливо, что хоть волком вой... Я скучаю по Доминику. Я боюсь, что потеряла его, даже толком и не имея.

А потом вдруг раздается звонок в дверь, и мое глупое сердце замирает ровно на долю секунды, после чего пускается в бешеный, безудержный галоп, словно уже знает, кто нажимает на кнопку звонка. Я распахиваю дверь настежь...

Там стоит Доминик... немного другой, даже чуточку непривычный, но все же он: все то же красивое лицо, слишком совершенное, чтобы быть настоящим, все те же завораживающие голубые глаза под тенью черных рестниц, но нынче эти глаза какие-то блеклые и словно полинявшие, с беспредельной усталостью в уголках...

Сердце невольно бъется сильнее, словно в него вкололи дозу адриналина, даже дышать становится тяжело...

Доминик, - произношу я как можно спокойнее, хотя хочется взвиться юлой и заключить этого упрямого мальчишку в объятия. Чего только мне стоит это кажущееся спокойствие...

Мы можем поговорить?

Голос тихий, почти неживой. Как же его однако пробрало... Горло сдавливает так сильно, что даже свое «конечно, проходи» я продавливаю почти через силу, покосившись на своего жданного – ох как жданного! - гостя, не заметил ли он этого. Не заметил – слишком поглощен своими ботинками.