Приходите за счастьем вчера (СИ)

Елена же опьянела от этого вина успеха, и опьянила им Кет. Локвуд, обернувшись к Кетрин, замешкался – женщина перед ним была новой, какой он ещё не видел её ни разу в периоды деловых встреч и коротеньких прогулок, в ней всё горело возбуждением, крошечные кудри, которые не удалось собрать к остальным волосам в причёску трепетали на шее, и хотя держалась Кетрин сейчас особенно статно, но румяные щёки и дрожащий блеск в глазах выдавали в ней то волнение чувства, которое не может не вызвать ответа в мужчине. Если невеста не подвела традицию и несмотря на удивительно большое для любого собрания количество красивых гостий, вправду была лучше всех здесь по лёгкости движений, по тому невесомому флёру, который даёт невинность, казалось, уже совершенно чуждая девушкам этого скоростного двадцать первого века, то женщина в его руках была... Кетрин была женщиной. Такие не пленяют романтиков, слишком силён и потому груб их эффект для нежных сердец, но Локвуд давно романтиком не был. Не невинной, трогательной или мило кокетливой, а властной, понимавшей и принимавшей себя на вершине чувственности он подал руку и даже ощутил какую-то покорность, ведя её в танце. Ему казалось, что в ней больше чёткости и верности движений, хотя ведущим был в паре он, и Кетрин явно не думала этого оспорить. Совершенно утратив понимание того, что это может быть лишь интрижка – ничего больше, живя этими мгновениями обладания вниманием ослепительной женщины, он осторожно направил её по кругу.

- Простите, но я вынужден разбить вашу пару. – Голос прозвучал как гром среди ясного неба, и привёл Мейсона в замешательство. – Вопрос о нашей дочери, и не требует отлагательства. Катерина?

- Да, конечно. – Она оглянулась на Мейсона, как-то сухо бросив: – Извинишь меня?

И тут же просияла, изогнув губы в счастливой улыбке, возвращая своё обжигающее очарование.

- Разумеется.

- Что с ней? – Кет вытянула шею, позволив отвести себя в сторону.

- Со Златкой всё в порядке, – вопреки её предположению, Элайджа не потянул её из танцевального круга, а подстроившись под шаг положил руку на талию. Выдохнув, Катерина скользнула ладонью по его плечу и поколебавшись, оставила её в этом положении. Раз, два, три… Странно (а может и нет, кто же сейчас танцует академические танцы?) именно такой, классический вальс они танцевали лишь однажды – на своей свадьбе, но неудобства Кет не чувствовала и тут. Тревога ушла, и Кет искренне улыбнулась мужчине. Вечер Елены, когда им всё удаётся, почему бы не расслабиться и не потанцевать?

- Тогда о чём безотлагательном речь?

- Есть причина, но не хочу говорить здесь, и для этого ты не должна танцевать с мистером Локвудом в одном платье.

Мир из гостей, лестниц, люстр и цветов очень плавно вращался по кругу, и Катерина подумала, что это, наверное, из-за того, что у неё длинная юбка – в такой особенно не поскачешь.

- Нет, – она прищурилась, чувствуя, что вдруг запыхалась от быстрого после месяцев сидения с ребёнком танцевального шага, глаза нервно заблестели и случайно вырвалось раздражённо-нервное: – Если я правильно понимаю, для этого я всего лишь не должна танцевать с ним без платья.

Сообразив, что выдала свои планы на продуктивный вечер, Кет окончательно сбилась с шага.

- Пожалуйста, без пошлостей.

Она изобразила ослепительную улыбку:

- А чуть-чуть английского юмора, Элайджа?

- К сожалению, оно у меня с рождения немецкое.

- В смысле?

- В смысле, его нет.

- Аа… – Кетрин смешалась, уставившись ему в плечо и ни с того, ни с сего ляпнула: – Тогда давай просто потанцуем.

Кет вспоминалась собственная церемония – все женщины были такие сентиментальные, поглощённые церемонией, мужчины же отпускали шуточки и вообще не казались увлечёнными. Как же они был правы! Всё-таки хорошо, что Елена обошлась гражданской церемонией. Весь этот лицемерный бред, что Бог сотворил жену из ребра Адама, и что всё нерушимое таинство… Ей вдруг пришло в голову, что когда-то Элайджа назвал её своей личной Евой, и как много это было от своего не склонного к сантиментам…

- Тебе плохо? – окликнул её Элайджа, почувствовав, как она содрогнулась всем телом: – Ты меня слышишь? Катерина!

- Что? – Карие, несчастные и обиженные глаза непонимающе уставились на него. – Да. Просто задумалась, – она попыталась высвободиться, но Элайджа мягко удержал, настойчиво вглядываясь в лицо:

- О чём?

- Об операции по удалению рёбер, – легко бросила Кет. – Она ведь безобидна.

- Она подойдёт разве что для самых страшненьких женщин.

- Потому что им нечего терять, – согласилась брюнетка.

- Нет, потому что их почкам не грозит почувствовать на себе вес мужика в оргазме.

- Так ты уже не поклонник хирургического вмешательства? Почему-то я думала наоборот.

- Лет пять назад, я понял, что приятность закончить жизнь от удушения между грудями не так уж и велика.

- Удушения? – спертым голосом спросила Кет.

- Силикон плохо деформируется. Дик тоже не знал, когда прельстился, – скосив глаза на Нейтленда, Кетрин жалобно хрюкнула, подняв глаза на бывшего мужа и тот доверительно сообщил: – Что ты хочешь от топ-менеджера без технического образования? – Но следующая фраза её добила: – С тех пор он активно продвигает идеи NOP**.

- Ты, ты… – уткнувшись ему в плечо, брюнетка прогнусавила: – подставляешь друга!

- Друга… У меня типично человеческая привычка. Как там бывает… – Элайджа неожиданно тоненьким голосом сказал: – Мамочка, вот если бы, у одной моей подруги, даже скорее не подруги... Так знакомая, у неё тест на беременность показал две полоски, но она боится сказать родным.

- Эл!

- А как бы ты отреагировала на месте её матери, мамулечка? Да ладно, неважно, давай я помогу тебе порезать салат…

- Замолчи… – Кет вдруг в красках представила асфиксию бывшего мужа, и взвизгнув от смеха прижалась ещё ближе: – Так тебе и надо!

- А у тебя тушь потечёт!

- Ты самый гадкий…

- Прости. – Лёгкое прикосновение к щеке обдало скулу жаром. – За ту недопощёчину. Обещаю, я больше никогда тебя не трону, кошечка.

- Ты не был так уверен раньше, – вытянув шею, прошептала Кет. Когда больно, расслабиться и не думать ни о чем вроде не может быть возможно, но она ощущала себя уютно, разговаривая с ним.

- Теперь – да.

- Почему?

- Позже.

- Тогда я хочу вернуться в пару.

- Как пожелаешь.

Пара минут формальностей, и расслабленность и комфорт объятий Элайджи покинули тело Кет. И снова она была статна, уверенна и горела той же лихорадкой успеха и собственной красоты. Невольно обращала на себя внимание, что даже Дени, этим вечером влюблённая лишь в одну невесту в белом, разрешившую себя наряжать только ей, Ванессе и Кетрин, почувствовала энергетический напор их пары. Дёрнула мать за рукав, заставив Ребекку скосить взгляд на Локвуда и бывшую невестку, танцевавшись так, словно мир кружился вокруг них. Бекс тут же бросила быстрый взгляд на Елену со Стефаном – но та наоборот была счастлива фактом перетягивания одеяла сестрой, потому что едва не падала от усталости и незаметно прикрывала рот тыльной стороной ладони для зевка.

- Недурно танцуют, – голос брата рядом с собой заставил Ребекку улыбнуться. Элайджа подхватил Дени на руки и чуть подбросил – всегда крайне привередливая и церемонная с женщинами и чужими малышка обожала такое обращение со стороны своих мужчин и разулыбалась, требуя сделать это снова. И снова. И снова.

- Просто восхитительно, – согласилась блондинка, в глазах появились хитрые искры. – Только мне жаль беднягу.

- Он танцует с настоящей красавицей, что его жалеть?

- Он – лопух, – на ухо Элайдже прошептала Бекс, забирая девочку и ставя её на пол. – Потому что всё это торжество не для него, братец, а для тебя. Впрочем, подозреваю, никто больше об этом не догадается.

- Кроме тебя?

«Да, кроме нас с тобой…»

- Пойдёшь со мной танцевать, моя радость? – не успев ответить брату, Ребекка увидела спешащую к ним Елену, склонившуюся к Даниэлле с вопросом.