Однажды под Рождество (СИ)

— Я что, буду проводить допрос?! — восхитилась я. Мистер Бейен хмыкнул и прояснил ситуацию:

— Не допрос. Просто беседу. Они не должны понять, что мы их подозреваем, иначе не удастся ничего из них вытянуть. Если субъект узнает, что мы копаем в его направлении до того, как мы его серьезно допросим, он успеет продумать тактику поведения, и добиться результата будет гораздо сложнее, поэтому ты возьмешь на себя одного из подозреваемых, чтобы не терять время.

— Ясно. Тогда я возьму блондинку.

— Интересно, почему?

— Не очень хочется разговаривать с отцом Джейсона: он меня недолюбливает за то, что я, якобы, внушаю его сыну ненужные идеи. Думаю, не самый лучший вариант говорить с тем, с кем находишься в конфронтации.

— Логично. Бухгалтер на тебе, продумай линию допроса.

========== Человек, который всегда поможет ==========

— Лия, скажите… Эээ, я могу называть Вас по имени?

— Конечно, я не такая уж старуха, чтобы мне «выкать», — усмехнулась девушка.

— Просто Вы главный бухгалтер, так что не знаю, удобно ли это.

— Ой, да ладно, это же всего лишь должность, — улыбнулась девушка, кладя руки на подлокотники кресла. «Жест доверия? Не зря я читала ее досье, она „раскрылась” сразу, как только услышала грубую лесть. Интересно, почему она воспринимает только ее, а на тонкие намеки не реагирует?»

— Хорошо, тогда скажи, что ты думаешь о Риане?

— Вот так сразу? Хм. А зачем это нужно?

— Говорят, она не ладит с шефом, не думаю, что тут может идти речь о психологической совместимости для работы. Ты же в курсе произошедшего.

— Да уж, еще как в курсе. Эта старая мымра ведет себя так, будто ненавидит всех и вся: в жизни не улыбнется, слова доброго не скажет. Она раздражает.

— А ты не знаешь, как она относится к шефу?

— Ой, да как она относится? Ненавидит она его, вот и всё. Постоянно мстит по мелочи: то одному его тайны выболтает, то другому. Шефу-то плевать, он не в курсе, он вообще дальше своего носа ничего не видит, но весь завод знает, что он ел на ужин и какова прибыль за месяц.

— Получается, все здесь в курсе личной жизни босса?

— А то! Но таким поведением она всех только раздражает — ее здесь никто не любит и не уважает.

— Да уж, похоже, тут ни о какой «совместимости» и речи быть не может… не то, что у тебя.

— Конечно, мы шикарно ладим с коллегами.

— А с мистером Вейнсом?

— И с ним, конечно. Я же очень талантливый человек, с деньгами я могу сделать абсолютно всё. Поэтому он и назначил меня на должность главного бухгалтера.

— Не могу понять, почему он не платит тебе нормальную зарплату, учитывая, сколько ты для него сделала… — закинула удочку я.

— Ну, ничего, скупой платит дважды… Я своих денег не упущу, — девушка хмыкнула и начала рассматривать свои ногти.

— Думаешь, он образумится?

— Да хоть бы и нет, мне уже всё равно. Я уверена в своих силах и всегда смогу пробиться гораздо выше, чем это убогое захолустье. Ты не подумай, мне нравится здесь работать, — подняв на меня взгляд, поспешила пояснить она, — но я не собираюсь торчать в Олд-Гемпшире всю жизнь. Шеф меня не ценит, но я найду более значимую фирму, в которой меня оценят по достоинству и мне не придется больше сомневаться в своих способностях.

— Неужели поведение мистера Вейнса заставило тебя усомниться в себе? — отчасти неверяще и крайне сочувственно спросила я. Играть интонациями в разговоре надо уметь, этому меня научили чуть ли не в первую очередь…

— Был такой печальный момент. Но я с этим справилась, — расправив плечи, но отведя от меня взгляд, гордо ответила бухгалтер. Я же мгновенно состроила несчастную мордочку, склонилась над столом, слегка приблизившись к собеседнице, и таким тоном, словно просила старшую подругу сделать одолжение, сказала:

— Ох, подскажи, пожалуйста, как ты это сделала, а то он и меня заставляет в себе сомневаться!

— Хм, ну, думаю, моя методика тебе не подойдет, я всё же финансист, а ты психолог. Я с деньгами работаю, а ты с людьми. Ты на меня не похожа, — всё еще избегая моего взгляда, ответила Лия, но, заметив мою расстроенную физиономию, покровительственным тоном добавила: — Впрочем, думаю, сейчас у мистера Вейнса должно поубавиться спеси, и, будем надеяться, что он перестанет так собой кичиться. Ты же слышала, что недавно его ограбили?

«Вот оно».

— Да, конечно. Неприятная история. Но, будем надеяться, она его хоть чему-то научит. Впрочем, это вряд ли. Не его случай. По дороге сюда я слышала, как он кричал на работницу, заявляя, что она безмозглая и криворукая, что ей место в цирке, и спрашивая, за что только такое несчастье свалилось на его голову. И это при том, что весь завод эту девушку уважает, — соврала я.

— Вот ведь… — прошептала Лия, а затем возмутилась: — Нет, ну вот ничему его жизнь не учит, а! Опять он считает себя лучше всех и спешит растоптать остальных! Так нельзя! Это просто… — она на секунду замялась, но тут же взяла себя в руки и поспешила свернуть разговор: — Это непрофессионально! И вообще, такими темпами от него все сотрудники разбегутся. Тогда уже ни о какой совместимости персонала и речи не будет. Прости, мне нужно работать. Если это всё, я пойду.

— Да-да, конечно. Большое тебе спасибо, — улыбнулась я, но как только за бухгалтершей закрылась дверь, сбросила маску. Мысли роились в голове, складываясь в стройную цепочку, но не желая давать ответ на главный вопрос. «Ой-ёй. Тут всё не так просто. С одной стороны она явно что-то скрывает, а с другой — она слишком откровенна для преступницы. Деньги, деньги. Она сказала, что работает с деньгами, а не с людьми, а потому ее способ мне не подойдет. Видимо, она что-то сделала с финансами, но вот что? Если она причастна к ограблению, зачем так открыто о нем говорит? Если же нет, то каким образом она отомстила шефу? Что она отомстила, ясно видно, только вот как? И почему не боится, что это всплывет?»

Я вернулась домой и подождала мистера Бейена. Когда он пришел, я поделилась своими подозрениями и подвела итог:

— В общем, я думаю, дяде стоит провести финансовую проверку. Вероятнее всего, имела место крупная денежная махинация, а грабежу она просто рада.

— Может быть, может быть. Я поговорю с пострадавшим, возможно, ему действительно стоит провести независимый аудит. У меня тоже ничего. Похоже, придется отрабатывать знакомых дочери. Завтра я этим займусь.

Следующий день был дико суматошным: я проводила собеседования с сотрудниками, но моя голова была полна мыслями об ограблении. «Кто же это мог быть, кто?» — эта мысль не давала мне покоя. В обед пришел Джейсон и молча расположился за столом.

— Ты чего такой угрюмый? — спросила его я.

— Да нет, ничего. Просто настроение неважное.

— Так, рассказывай, что случилось.

Парень поджал губы, но всё же выдавил:

— Ты же знаешь, что я младший в семье. Все мои братья и сестры уже чего-то добились в жизни, родители ими гордятся. А я просто обуза. Я бесполезный…

— Ничего подобного. Мне кажется, мы уже выяснили, что это не так, — возмутилась я.

— Мои родители так не считают. Они каждый день говорят мне, какой я никчемный и никому не нужный. Знаешь, я всегда молчал, а вчера подумал, что, может быть, стоит сказать им, что я не такой…

— И что?

— Ну, я и сказал. Сказал, что только они считают меня ни на что не годным, а на самом деле я кое-что могу. Отец рассмеялся и спросил, кто это такой добренький, что пожалел бедного ребенка, а я сказал, что ты меня не жалела, и мы друзья. Отец взбеленился и закатил скандал, сказав, что запрещает мне с тобой общаться, потому что ты настраиваешь меня против семьи. Я ответил, что не сдамся и всё равно буду твоим другом, чтобы они там ни говорили. Плюс я ляпнул: «Кто вы такие, чтобы рушить мою жизнь?» Старший брат закричал, чтобы я не смел так говорить с родителями, и в результате мы подрались. Мама быстро нас разняла, но мне сказали, чтобы я подумал над своим поведением и отобрали телефон.