Приходите за счастьем вчера (СИ)

====== Глава XXII (Часть I) ======

США. Сан-Франциско.

Элайджа, садясь в самолёт до Франкфурта, мечтал поспать после раунда трудных переговоров в Сан-Франциско. Но это ему никто не собирался позволить – экстравагантная девица во всём розовом, как кукла барби, сидевшая по-соседству, устроила настоящую истерику. Ей то ли не дали мёда, то ли наоборот дали слишком много.

- Что это за дрянь? – Элайджа поморщился от акцента красавицы. Латиноамериканка. – Это разве похоже на мёд, это дерьмо…

Мёд ей не такой. Скажите, ну, где таких идиоток рожают?

- Везде их полно, – раздался спокойный голос справа. – Приедут из диких стран, так и ведут себя…

Открыв глаза, Элайджа увидел, что говорил его сосед, из-за случайно вырвавшегося вслух вопроса, решивший, будто обратились к нему. Видимо, мужчина был говорлив, не англичанин, потому что вежливую улыбку и взгляд собеседника неверно истолковал, как желание поддержать диалог, то ли просто заскучал:

- Иммигрантки. Сколько я их повидал по работе. И капризы чудные каждый раз – то мёд не такой, то коньяком волосы моют, и молоко пахнет козой. Дуры, одним словом, – в последних словах буркнутых уже себе под нос было искреннее негодование, – а у меня репутация упадёт.

- Молоко? – пробормотал Майклсон, не зная, как отделаться от собеседника. Девушка по-прежнему разбиралась со стюардессой на повышенных тонах.

- Я занимаюсь бизнесом по продаже натурального органического молока. Так у женщин мода пошла – купаться в нём.

Невольный смешок – такую девицу Элайджа знал, но в единичном экземпляре. Выходит, не одна на свете… И снова визави принял реакцию за интерес.

- Вы только представьте, купаться в таком прекрасном продукте! Свежайшем. Да люди сейчас сыр из химиката едят, не могут себе позволить… Раньше шлюх в шампанском купали, теперь в молоке. – Видимо, у мужчины накипело. – И что вы думаете, теперь я лечу с пересадкой в Болгарию… подумать только, в Болгарию! Лишь потому что ей не нравится качество молока, в котором она плещется там, и нужно найти нового поставщика. Вы представляете такую картину? – И сникнув, он забормотал себе под нос: – Майклсон, конечно, не простой клиент, но всё равно…

Элайджа вопросительно поднял брови, прежде, чем понял, что незнакомец-собеседник не обращается к нему. То есть обращается, но не по имени, он же не представлялся… Имя, Болгария, ванны из молока. Не связанные друг с другом образы сложились в неосознанное предчувствие и фразу, вырвавшуюся с силой, что визгливая девица могла позавидовать:

- Катерина! Она ведь Катерина…

- Что?!

- Эту девушку, которая купается, зовут Катерина, – сипло выдавил Элайджа.

Человек отшатнулся от дикой энергии в казавшемся аморфным соседе.

- Нет, её зовут Амалия. И это не девушка, а старушка.

Сердце пропустило удар, и Майклсон с трудом удержал «лицо» от того, с каким треском рассыпалась невольная надежда.

- Миссис Юнгельд, но племянница болгарка. Очень зловредная женщина, несмотря на годы… У Вас всё в порядке? – «Молочник» с некоторым сомнением глядел, как дёргается кадык, судорожно сглатывавшего мужчины.

Бывают в жизни случайности находок и встреч, которые крайне трудно объяснить теорией вероятности. Когда два человека, расставшихся много лет назад, случайно встречаются в городе, куда каждый прилетел на один день. Или находится потерянная собака, когда надежда давно угасла, и люди отчаялись найти, переехали в другой город и пришли в питомник подобрать новую. Или вещь, принадлежавшая тем, кто дорог, но забыт, всплывает на аукционе или у знакомых. Вероятность один на миллион, однако огромное число людей могут припомнить такое странное событие в своей жизни, а, может, и не одно, вопреки любым математическим раскладкам. И сегодня это случилось с ним.

- Скажите, а там была молодая девушка? Эта племянница? Темноволосая и высокая, похожа на куклу?

- Откуда же мне знать внешность?

Действительно – откуда? Он американец, а с Катериной общались в Болгарии. Лицо Элайджи стало холодным, взгляд мгновенно приобрёл жестокость.

- Имя клиентки Майклсон?

И, конечно, продавил.

- Я сказал Юнгельд… – Лицо пассажира стало замкнутым.

- Не волнуйтесь, мы с ней хорошие знакомые. Никуда не уходите, – не в силах больше оставаться на людях и сохранять вежливо-холодное выражение лица, Элайджа поднялся. На губах его зазмеилась улыбка. – Я и есть Майклсон, и вас озолочу, только не уходите.

- Куда же я уйду с самолёта, – ещё более растерянно пробормотал американец, но Элайджа уже не слушал.

- Ты нашлась, моя маленькая кошка. – позволив себе треснуть кулаком по дереву, на котором покоилась фаянсовая раковина, он улыбнулся отражению. Болгария, ребёнок... У него просто отобрали ребенка. Кровь ударила в голову, но Элайджа сумел взять себя в руки, выдохнул, умылся холодной водой и скоро о повышенном давлении напоминали только лопнувшие сосудики на белках глаз. – Нашлась.

Болгария.

Деревянные половицы чердака тихо поскрипывали под ногами, словно говоря, что дом старый и требует бережного отношения. Хотя куда уж бережней…

- Ты снова не спишь? – голос женщины был укоризненным. – Есть нужно.

- Я не хочу. – Она легла на диван и вздохнула. – Уже двадцать шестая… Ещё неделя и всё.

Кетрин знала, что Амалия ею недовольна, и дело совсем не в еде, но по поводу мужа девушка старалась отмалчиваться. Но разве старушку заставишь замолчать? Эти бесконечные монологи “бу-бу-бу”, “бу-бу-бу”…

- Ты меня не слушаешь. Твой муж совсем не похож на человека, который позволяет такие вещи.

- Эл никакой не тиран и не шовинист. Это шутка. Он очень… – Кетрин устало ткнулась носом в спинку дивана, объясняя: – У него довольно мягкий характер. Относительно меня, многое позволяет. Да почти всё, только иногда недоволен бывает. И никакой не сноб или ханжа.

- Мой супруг бы…

- А это мой супруг. Тётушка, хватит уже. Я, наверное, знаю лучше человека, которого люблю.

- А я не уверена, что знаешь. Вы современная молодёжь ничего не понимаете в людях. Всё с тычка да с рывка. – Начинался очередной раунд причитаний. – При чём здесь ханжество? Разве можно сбегать из дому? Да ещё беременной?

- Он о беременности не знает.

- Пока не знает! Скоро узнает. Какой мужчина вытерпит такое? Только тряпка и подкаблучник и, если твой Эл не такой, а ты говоришь, да и я помню, что не такой. Что ты творишь?

- Если я не смогу выносить ребенка, наоборот ему будет легче. Я ничего не скажу, – сказала Кетрин, лениво водя пальцем по завитку сучка. – И всё. Если смогу – Элайджа достаточно рационален, чтобы оценить мои резоны. Закроем тему, это личное.

- Милая, а ты насчет рациональности не перепутала счета за дом с отпрысками? Человек за рулём Ламборджини не станет обгонять чайников, показывая мощь авто, он и так знает, что выиграет в отличие от BMW.

- Ты смотришь Top Gear в своём возрасте?

- Я много что смотрю, в отличие от некоторых, которые только и умеют, что нюни распускать. Порой, именно мягкость – крайняя степень гордыни, которая настолько сильна, что не разменивается на мелочи.

- Ну, хватит же, – схватив хлопковый палантин, девушка вышла из комнаты.

Скрип половиц чердака, такой уютный, вызывал мороз по коже, но неуверенности в сердце не было. Что Амалия знала, кроме того, что Кетрин ушла из дома? Ничего. Красиво и умно говорить, что супруги должны делить всё поровну. Красиво, но не правда. Заторможенная, Кет неловко опустилась в кресло. Иногда нужно просто пожалеть своего мужчину. Ах, да – ещё одна пошлость из бабских романов, что унизительно жалеть. Ерунда. Что Эл не потянет ещё одного круга их бедствий, даже веди она себя как ангел, Кет уже знала с того момента, как он попросил покоя. А разве же она ангел? Ему и впрямь нужен был покой и, да, эта дурацкая корпорация, в которой он получал уверенность и цели, а не возня с истерящей женой. Две недели достаточно, чтобы понять, насколько выпиты из него соки, и потеряно душевное равновесие. Тоже ложь самой себе. Всё было понятно ещё тогда в Сан-Франциско. Элайджа, берущий силой женщину? Нет, просто смешно…