Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Я же сказал, что мне наплевать хорошая ты или нет. Для меня ты всегда будешь такой, как сейчас. – Он развернул её к себе лицом. – Стань ты хуже, я буду хотеть тебя так же. И лучше – тоже. Мне не нравится каждый раз выворачивать перед тобой нутро и ждать твоих бесконечных решений, и даже несмотря на то, как поступил с тобой, я не могу жить, вечно умоляя бросить на себя благосклонный взгляд. Либо – да, и я постараюсь сделать тебя счастливей, либо – нет, больше не трогаю. Какого хера ещё нужно?

- Не указывай мне, я не ребёнок.

- Не ребёнок не означает мозгов. Полгода ждать у моря погоды, выполняя любой бред, это по-твоему меня должно устраивать? Ты часом не забываешься, кто перед тобой? – в чёрных глазах заплясали холодные огоньки злобы, – не думаешь, что бы было позволь себе такие игрища какая-нибудь другая девка и?.. – мужчина осекся, овладев собой, – Разочарую – больше топтаться по мне ты не будешь. Всё ясно?

Ошарашенно отступив, Кет кивнула, разжав пальцы. С неё спало не только полотенце, но и пелена желания быть лучше для Элайджи. Быть благородной, доброй, славной, способной родить… Быть достойной своей любви. Пронизанная дрожью и впрямь какого-то животного инстинкта повиновения более властному существу и неожиданно отпущенной пружины страстей, Кетрин обвила руками шею мужчины и прошептала.

- Ты обещаешь, что не будет других кроме меня? Я про занятия любовью.

- Мы давно всё выяснили.

- Повтори ещё раз. Это будет последний в твоей жизни, прошу тебя.

- Хорошо, – он раздражённо поджал губы, но в глубине души был рад её настойчивости – прошлая покорность и трусость в Катерине его пугала, порождая беспомощность, с которой у него не было возможности справиться: – Если ты будешь со мной, то больше никого не будет.

- По рукам. Но есть ещё один вопрос – я хочу поскорее родить ребёнка.

- После операции.

- Тогда я буду изменять тебе ровно столько, сколько мне потребуется, чтобы забеременеть. Поэтому мы не можем оставаться вместе.

Но вопреки её ожиданиям, Элайджа не только не разозлился, но и бровью не повёл.

- Прекрасно можем. Сделай операцию, если не повезёт, детей можно взять приёмных.

- Эл, не делай из меня дуру, – она передёрнула плечами, отстраняясь. – Я лучше всех знаю, что тебе хочется и своих, ради этого ты собирался отправиться под венец с Мередит. Ты можешь их иметь, я только в случае риска, а от другой женщины я растить не буду.

- Выход есть. Я тебе его предлагал.

- У моих детей не будет суррогатной матери, а, значит, мне он не подходит.

- Что за бред? Ты никогда не была религиозна.

- Это не значит, что я хочу уничтожать лишние эмбрионы. Эл, прошу тебя, – от напряжения между бровей пролегла складочка, – Ты ведь не будешь счастлив без ребёнка, я знаю.

- Без тебя я таким тем более не стану. – Подчинившись охватившему странному чувству дежавю от вредности и абсолютно несвойственной Катерине истеричности, Элайджа впился зубами в её губы. – Твои слова, что ты уйдёшь – блеф, тебе не к кому, а если и найдёшь – нет смысла. Никто не станет возиться с тобой так, как я.

- Я так плоха?

- Тебя трудно любить.

- Но…

- Нет. Я не могу заставить тебя силой подписать согласие на операцию, но рожать сейчас не дам.

- Это эгоизм.

- Классный образец перед глазами. – Но тут же пожалев о своём неуместном сарказме, кивнул: – Просто забудь на пару лет, пока придёшь в себя, попробуй медицину, а потом мы сделаем ещё детей.

- А если нет, то что? Думаю, ты не почтишь особым доверием мои заверения о таблетках. Мне не увидеть стандартного секса без резинки?

- Ты теперь ещё стала и против неё? Кошечка моя, тебе в школе не рассказали, что к примеру анальный секс без резины для тебя вредно, нет? О’кей, с меня книжонка.

Если волосы могут зашевелиться от ярости, то именно это сейчас ощущала Кетрин при виде его усмехающейся физиономии.

- Может ещё расписание повесим? Когда на живот, когда на спину?!

- Если это нужно будет, чтобы уменьшить риск, то обязательно. Распечатаю, сделаю копии и повешу над кроватью в каждом нашем доме. – Силой закутав брюнетку в халатик, он склонился к её уху. – Ты у меня взрослая, так что не жди пожизненных вальсов на коленных чашечках из-за Сан-Франциско.

- Мне всего-то нужно сделать так, чтобы буквы расплылись у тебя в глаза, – оттолкнув его, Кетрин звонко рассмеялась. Думала, что у них покер и на руках флеш-рояль, а оказалось двадцать одно, и перебор…

- Ты знала на что шла, я объяснил ещё год назад, поэтому, надеюсь, мы всё выяснили.

- Что выяснили? Как ты контролируешь это? – Поцеловав, девушка начала настойчиво поглаживать языком губы Элайджи, раздвигая их. Когда отстранилась, они уже лежали в постели в его комнате, а перепуганный Мартин, поджав уши, нёсся вниз по лестнице в ужасе от творящегося наверху погрома. Крепко сжав коленями торс Элайджи, Кетрин прошептала в ухо на вдохе: – Ты не можешь себя контролировать, мой дорогой.

- Посмотрим.

- Не так, – вязкая патока нежного поцелуя утопила Майклсона в позабытом желании ласкать партнёршу. Запустив пальцы в ещё влажные локоны, он начал медленно исследовать тёплый рот, наслаждаясь, на мгновение оторвался, чтобы устроить её поудобнее.

– Так?

Тяжёлый вздох с женский губ. Поле битвы окончательно перенеслось в спальню.

- Да! Ещё! – Небольшой рот брюнетки искривился, издавая резкие протяжные звуки, игравшие на струнках души нежнее любого классического инструмента, пусть эта «мелодия» порой переходила в мат на эмоциональных срывах. – Бл*… Ещё!

По прошествии месяцев Элайджа понял, что ошибка была сделана как раз тогда – не стоило перекатываться вбок и отстраняться в последний момент перед разрядкой.

- Ты чувствуешь то же? – вернувшись к реальности, через какое-то время прошептала Кет и, сложив губы трубочкой, подула, заставляя мышцы груди мужа сократиться. – Мне просто интересно.

- Как ты, Катерина? – Намотав прядь волос на палец, Элайджа чуть потянул за неё, заставляя брюнетку глядеть себе в лицо. – Откуда же мне знать, что у тебя на сердце.

- Нет, как ты тогда в Штатах.

Он надолго замолчал, и ответ был резкий и холодный:

- Нет. Я не получил тогда особого удовольствия. Просто выплеснул накопившуюся агрессию.

- На меня? – Она села, глаза заблестели слезами. – Ты выплеснул её на меня, Эл!

- Да.

- Ты не должен так делать! – С неожиданной яростью тёплые ладони, минуту назад ласкавшие его, сжались в кулачки, и они застучали по плечам. – Не ты!

- Я знаю. – Не сделав попытки перехватить кулаки, он чмокнул её в нос и начал покрывать поцелуями щёки. – Знаю, что тебе тогда было больно, Катерина.

- Да больно, не больно – плевать! Ты унизил меня! Заставил!! Ты меня трахнул! – Бить она перестала, голос, не утратив визгливой энергии, стал глуше. – Просто трахнул меня как… как… остальные… Как все.

Последнее слово коротенькое и простое камнем сорвалось с губ, и наступила тишина.

- Пожалуйста, хватит. – Молчаливое сопение. – Я же сказал – знаю. Мне тоже от всего… – унизительное признание, он отвёл взгляд.

Дрожь… Сообразив, что тело рядом лихорадочно трясётся, девушка замерла. Дыхание Кет оборвалось, руки ослабли, глаза заволокло подступившими слезами, и она рухнула на постель, не давая договорить извинения.

- Не надо. – Её пальцы крепко лежали на губах. – Я не должна была. Это ведь я тоже виновата. Не только ты.

Кроме них самих утешать их больше было некому, и когда их дыхание выровнялось и кровь побежала по венам с обычной скоростью, никто не испытывал неловкости от бессмысленности происходящего. Лучше поздно, чем никогда? Это о них и их потере. Вздохнув, брюнетка сжала дрожащие губы, проведя ладонью по начавшей отрастать щетине супруга. Счастье не живёт там, где истерики и ссоры... Не живёт. По тому как спокойно она в итоге устроилась в его руках, Элайджа понял, что эмоциональный взрыв ею преодолён, и в благодарность погладил Кет по голове. Ему не хотелось чувствовать раздражение и беспомощность вновь, если бы она начала плакать. Слёзы Кетрин теперь напоминали ему о той ночи в Сан-Франциско... Повернувшись, девушка крепче прижалась щекой к плечу, и вновь они замерли, разглядывая тёмный просвет окна, но прошло полчаса как Кетрин встала и, стараясь не разбудить мужа и накинув рубашку, выскользнула за дверь.