Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Она не понимает, что пока не готова к семейной жизни, – хмуро заметил Элайджа, уставившись на столешницу и судорожно глотая горький дым. В отличие от побагровевших от злости Клауса и Бекс, во втором раунде он остался невозмутим. Впрочем, только внешне – уровень злобности от этого был не меньше, но он всё же жалел о своём порыве из-за душевного покоя сестры. – Сальваторе, сука…

- Он тебе звонил? – поджал губы младший брат, отказавшись от сигареты. В отличие от Эла, Николаус готов был рвать и метать, и жалости к проштрафившейся сестре не испытывал.

- Звонил. Завтра прилетает в Лондон.

- Мне хочется его убить.

- Мне тоже.

В своей спальне, свернувшись в клубок, плакала Ребекка. Деймон просил её обождать с разговором с братьями до его возвращения в Лондон, но он забыл – разве может ждать девятнадцатилетняя девушка, окрылённая счастьем? Возможно, будь она хитрее и расчётливее по отношению к Элайдже и Николаусу, Бекс была бы хоть как-то подготовлена к сцене в кабинете, но когда дело доходило до отношений в семье младшая Майклсон оставалась самой простодушной, и даже скорее наивной из всех Майклсонов, поэтому получив от Деймона самое восхитительное в мире кольцо, и проводив его в аэропорт, она продержала их тайну всего четыре дня. На пятый, вернувшись домой между занятиями и случайно услышав голоса братьев в кабинете, Ребекка не устояла – ворвалась в комнату и одним духом выложила им новости.

Но никогда она не могла предположить, что братья отреагируют так ненормально на её желание устроить свою жизнь. Этого не мог предположить даже Сальваторе, неплохо знавший семейство, не могла понять Керолайн, впервые в жизни вздрогнувшая от слепой ярости, с которой муж разнёс кабинет, придя домой, и сами Элайджа и Николаус, которые считали себя цивилизованными людьми, совсем не склонными к диктату.

У любой медали есть обратная сторона, и она почти всегда неприглядна. Семья Майклсонов была сплочённой до крайней степени, достойной восхищения всех их знакомых, больше не знавших в жизни подобных примеров. Живя отдельно и в разных домах, братья и Ребекка находились в постоянном контакте друг с другом, общей была не только корпорация, но, казалось, Майклсоны и дышали одним только им понятным составом воздуха. Только вот теперь с эгоизмом, достойным эпитета «фанатичный», забыв о логике, поиске компромисса или хотя бы элементарной вежливости, старшие представители этой фамилии боялись отдать кому-то девочку, которую вырастили. Особенно сильной боязнь была теперь.

Четыре месяца назад. Франция. Предгорье.

Небольшой домик стоял на краю посёлка, отделённый от улицы большим садом, а с других сторон окружённый лесополосой. Мрачновато, но снявшие его девушки были, во-первых, не из робких, а во-вторых, городок N. находился на расстоянии получаса езды на автомобиле.

- Тут может быть неплохо, – заметила Мария, встряхивая мокрыми волосами и одновременно расправляя полевые цветы в вазе, – отоспимся заодно.

- И ещё ушифса мошно, – Ребекка, напихавшая в рот сыра, купленного ими на местном рынке, развешивала их мокрые купальники.

- Учиться? Ты точно перегрелась, – захохотала девушка. – Будем плавать, ловить рыбу, ходить на пикники и всё такое… Да и то вряд ли, мы всё время будем заняты в церкви.

- Да, у меня смутное ощущение, что мы здорово лопухнулись с этой реставрацией. – Закончив своё занятие и вымыв руки, Бекка прошла на кухню. – Там мрачно, да?

- Немножко есть. Хотя, я думаю, Бекка, дело в том, что он не очень богатый. Мне так показалось. Даже странно, что именно туда передали экспозицию.

- Он шестнадцатого века, памятник культуры. И ты ошибаешься насчёт богатства – одни сегодняшние мозаики на амвоне чего стоят. Это целое состояние. Просто как-то на отшибе расположен. Ладно, тебе налить кофе?..

Речь шла о небольшом монастыре, на северо-востоке от поселения, где они сняли дом. В белоснежных стенах храма когда-то располагалось отделение ордена цистерцианок*, первые упоминания об обители датировались аж началом шестнадцатого века, и девушки, решившие отдохнуть от шумной компании в этом тихом местечке, сразу нашли себе дело по душе. Мария страшно интересовалась древностями, да и Ребекке было не в новинку, поэтому они подвизались помогать с экспозицией, выставлявшейся в монастыре. Хотя Майклсон догадывалась, что неспроста её синеокая подружка полностью погрузилась в размеренный деревенский быт, но старалась не лезть в сердечные дела.

Два месяца спустя.

«Милая моя Бекка, приглашаю тебя. Мне есть о чём рассказать. Мария:))»

Перечитав ещё раз сообщение, Ребекка улыбнулась. С тех пор как они пожили в той французской деревушке прошло уже два месяца, но работа с антиквариатом настолько поглотила её подругу, что взяв в ВУЗе отпуск, Мария осталась до завершения описи экспозиции.

На небе появились первые тучки, и девушка зябко поёжилась, покрепче перехватив ручку дорожной сумки и разглядывая огни, окантовывавшие порог гостиницы. Рейс из Лондона задержался, в итоге выехала из аэропорта в Прованс она только к вечеру, в городке N. оказалась к ночи, устала и решила остановиться гостинице. Тем более дозвониться до Марии не сумела сегодня и вчера – та, такая кропотливая, если дело касалось художественных ценностей, в быту была на удивление безалаберной и частенько забывала зарядить телефон или заглянуть в компьютер.

Устроившись в номере и приведя себя в порядок с дороги, девушка спустилась вниз – желудок требовал горячей еды. Ресторанчик в гостинице был небольшим, но симпатичным, по нему разливались ароматы хорошей кухни и, довольно жмурясь, Бекс устроилась за крайним столиком в углу. Заказав по-английски сытный ужин – вина, бульон, антрекот и сладкие булочки, – девушка достала планшет и попыталась погрузиться в чтение, но сосредоточится не получалось, невольно мысли Бекс перескочили на события трехмесячной давности.

Восхождение в Альпы для Сальваторе завершилось невероятно удачно – в группе был и сын одного известного режиссёра, и – очевидно, дело не обошлось без вездесущего Ларселя, – Деймону предложили быть ведущим в документальной ленте об истории покорения Альп, что позволяло шагнуть за грань популярности англоязычной аудитории. Превосходная возможность, поэтому наскоро попрощавшись с Ребеккой после спуска, он уехал на, как позже выяснилось, успешные переговоры, а она сначала повидалась с родными, потом они с Марией отправились во французскую глушь. Дальше Деймон улетел в Южную Америку, и с тех пор от него не было ни слуху, ни духу. Наверное, к лучшему – Бекс до сих пор испытывала смущение от ляпнутого ею на Монблане, да и не была уверена, что отношения останутся как прежде спокойными и уютными, а насколько ценно и необходимо ей это ровное тепло начала осознавать только теперь, когда ему появилась угроза, рождённая её же глупостью. Для того, чтобы желать чего-то большего девушка до сих пор не созрела…

Появление официанта вернуло её к действительности, и Ребекка полностью отдалась в лапы чревоугодию, с наслаждением пережёвывая каждый кусочек мяса и из-под ресниц оглядывая зал.

Многолюдно здесь точно не было – за дальним столиком компания мужчин обсуждала что-то политическое, кажется, набирающую силу партию крайне правых, ещё была семья с детьми, судя по дорожной экипировке, просто остановившаяся перекусить, воркующая парочка подростков на увитой хмелем веранде и молодой мужчина в углу, с интересным профилем, который не чуждая художественному вкусу Бекс именовала «истинно французским». Девушка усмехнулась, но тут же была поймана за разглядыванием. Поднявшись с места, парень направился к ней.

- Привет, можно?

- Конечно. – Она оправилась от удивления. – Европа опять такая кроха. Какими судьбами ты здесь?

- Я приехал к Марии, но пока не узнал адреса и остановился здесь, – вздохнул Орланд, пододвигая стул. – Она не берёт телефона.

- Я тоже к ней, – без задней мысли ответила Бекс. – Адрес со мной, поедем завтра вместе. Она последнее время забывчивая – то телефон отключит, то адрес не даст…