Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Сама виновата, – в раздражении схватив котёнка за шкирку, он приподнял его и поднёс к лицу. – Твою мать… – выругавшись, перехватил лапу, дёрнувшуюся в направлении его носа, больно тряхнув кошку.

- Мя-яу!!! Мяаа…

- Ах ты, неблагодарная… – но он остановился, увидев ржавого оттенка кровь, оставшуюся на пальце. Котёнок завертелся юлой. Лапа, которую она всё время, сидя в полотенце, поджимала, оказалась порвана и сильно кровоточила. Вздохнув, мужчина оставил животное в покое, посадил на край кровати, и кошка начала снова жаловаться и хныкать, назойливо мяукая на все лады.

«Завтра…» сегодня же ему требовался отдых и нестерпимо хотелось спать, поэтому, заперев пищащего котёнка внизу в гостевой ванной, чтобы не мешала, Майклсон погрузился в сон.

Но завтра был аврал, перенеслась встреча в Сан-Франциско, и лишь скользнув краем мысли по воспоминанию, что он оставил своего новоявленного питомца одного, Элайджа улетел в Штаты. Только через неделю, вернувшись с другого континента и бросив взгляд на кровавое пятнышко, темневшее на простынях, у Майклсона выпала минутка для найдёныша. Успокаивая себя тем, что кошки могут прожить без еды очень долго, Элайджа бросился вниз, рывком распахнув дверь в ванную комнату.

- Ты кто?! Где кошка?

- Она – это я, а я твоя Катерина. Если бы выросла, – закашляв кровью, лежавшая на полу девочка закрыла глаза. – Ты же обещал позаботиться обо мне и бросил.

- Это правда ты? – Затряслись руки, которыми он обхватил маленькое лицо, удивительно похожее на личико из детских фотографий бывшей жены. – Сейчас вызову врачей.

- Я уже превратилась. Ты опять опоздал.

Судорожно сглатывая, Элайджа провёл ладонью по тёмным кудряшкам, моргнул. Нет, он погладил липкую от предмертного пота шерсть околевшего котёнка. Показалось. Просто показалось... Нет, не показалось.

- Катерина!

Скатившись с кровати, Майклсон бросился в туалет, вырвав весь ужин в унитаз. Просто дурацкий сон. Холодный пот застилал глаза, руки дрожали и неожиданно мужчина понял, что боится открыть дверь в ванную. Это было дичью, но, так и не повернув ручки, он набрал номер личного секретаря.

- Миссис Кендрик, я летал в Сан-Франциско на этой неделе?

- Кхм, Вы летали в Болгарию. И вылетаете снова завтрашним рейсом в час тридцать после полудня.

- Спасибо. Извините за ночное время.

Сон. Конечно, сон. Да и вообще, сразу можно было понять ещё во сне, что это фантазия. Он бы никогда не бросил кошку подыхать от голода. Усмехнувшись про себя, Элайджа почувствовал, что успокоился. Каждый сходит с ума по-своему… Переел что ли сегодня? Восхитительно реалистично – ему с детства ничего настолько эффектного не снилось. Уже с наслаждением приняв душ и включив кондиционер, мужчина довольно опустился на простыни. Но всё равно – сердце было не на месте.

- Джон? Это Майклсон. Как моя жена?

- Согласно наблюдениям, она спит. Но пока дом не в собственности, большего сказать не можем.

Логично, ночь.

- Спасибо.

Беременные женщины те ещё соньки, но Катерина даже Керолайн с Ребеккой переплюнула. Майклсон улыбнулся в темноту. Как ни позвонишь, спит да спит… Третий день уже пошёл… Третий день?

- Джон, а Вы видели мою жену не спящей за это время?

Молчание.

- Если честно, то нет.

- Кто в доме?

- Миссис Юнгельд.

- Узнайте у неё просыпалась ли Катерина. Поживее.

Через десять минут Элайджа в ужасе уставился на дисплей телефона, переваривая услышанную от Юнгельд информацию. Катерина спала, хорошо дышала – это правда. Но вот только добудиться её не могли.

Около шести с половиной лет назад. Великобритания. Лондон.

- Я считаю, что тебе слишком рано выходить замуж, Ребекка. Ник придерживается того же мнения.

- Мне уже девятнадцать.

- Тебе ещё девятнадцать. – В диалог вступил Николаус, до этого молча сидевший в кресле. – Я правильно понимаю, что ты спала с Деймоном и это тебя сподвигло на мм...

- Я думаю это мои личные отношения, и они не могут быть предметом обсу…

- Ты несовершеннолетняя, поэтому у тебя не может быть никаких личных отношений, Ребекка. – В голосе Элайджи звякнул лёд. – Как твои опекуны мы имеем право знать.

- Именно так.

Бекс попятилась, хлопая ресницами. Она просто не представляла, что её, взрослого, разумного человека, допрашивают как юниорку двое мужчин. И о чём допрашивают?! Гнев бросился в лицо, и блондинка сделала шаг вперёд по направлению к Николаусу.

- Дорогой мой братец, ты что-то запамятовал. Совершеннолетие наступает в восемнадцать. К моим годам ты уже сделал Керолайн ребёнка, а перед свадьбой, когда нас пригласили мистер и миссис Форбс погостить и дали две отдельные спальни, вы каждый вечер «гуляли» в Мистик Фоллзком лесу так, что её стоны слышала вся округа. Прямо в лесу!

- А ты, Эл... Может, милочке Кимберли к тридцати и катит, – рывком обернувшись, пока средний брат хватал ртом воздух, она подошла к Элайдже, облокотившись кулачками о стол: – но разве не ты в своё время мысленно переимел мисс Пирс во всех позах? Можешь играть в покер фейс с кем угодно, но не со мной. Я видела, как ты зажимал её на свадьбе, что в церкви вообще-то недопустимо. Точнее это видели все, включая Джорджа, и никогда не поверю, что ты не представляешь, что у неё между ног. Ей было семнадцать, а тебе даже не двадцать пять как Нику.

Повисло оглушительное молчание. Природная холодность Бекс к воздыхателям в школе убаюкала внимание старших братьев, они перестали волноваться о том, что кто-то покуситься на их ребёнка, и тем паче самой девушки коснётся трепет первой любви, да и просто позабыли о том, что являются опекунами красавицы, ограничивались подтруниванием над её кавалерами, и теперь сообщение о замужестве стало ударом, к которому ни Элайджа, ни тем более Клаус не были готовы. Сначала, узнав о свадьбе они бледнели, краснели и зеленели в разных степенях – блондин-Николаус явственнее, более смуглый Элайджа меньше, – потом пили залпом, что под руку попадётся, потом высказали всё, что думают о Сальваторе и уме их сестры не стесняясь в выражениях, но в итоге всё же взяли себя в руки. Если это можно было так назвать.

И всё же в претензиях Бекка перегнула палку – оба брата онемели не от аргументов – от вновь нахлынувшей ярости. В приливе мстительности девушка влезла, куда не стоило совать нос и в грубейшей форме. Элайджа начал первый:

- Я не собираюсь отчиты…

- Вы оба просто ханжи!

- Мы оба старше тебя, поэтому не смей говорить с нами в таком тоне, – голос Клауса сел, а это не предвещало ничего хорошего, – до двадцати одного года ты состоишь на нашем попечении, и, Ребекка, с сегодняшнего дня ты под домашним арестом. Ступай в свою комнату.

- Серьёзно, что ли? – И без того раздавленная их реакцией Бекс гневно расхохоталась. – Может, в угол поставите? Или на чечевицу, замаливать грехи? Кто же будет меня контролировать? Неужели ты, Эл?

- Я. У тебя сейчас возможность дать себе шанс, сестрёнка. Используй её с умом.

- Почему я должна что-то использовать? – Она вскинула подбородок. – Я выйду замуж за Деймона. Это решено.

- Закончишь институт, выходи за кого захочешь, – с пафосом сообщил старую как мир фразу всех ретивых мамаш и папаш старший брат. – А пока будь добра учиться.

- Одно другому не помеха. Я не вижу смысла ждать ещё пять лет, – фыркнула Бекс.

- Бл*, Ребекка! – Кулак Клауса впечатался в журнальный столик, с него посыпались журналы, стекло украсилось кровавыми пятнами, но вскочивший мужчина этого не заметил, подойдя к девушке: – У тебя отсохли мозги?! Сальваторе не тот мужчина, и ты не в том возрасте! По сумме он переимел половину баб в Англии. Что ещё не доходит?!

- А когда будет «тот» возраст?! Кто «тот» мужчина?!

- Будет, – прошипел Николаус.

- Нет, не будет! Потому что их не существует для вас! Кто бы ко мне не подошёл, ты всегда их… – разрыдавшись, Бекка вылетела из кабинета, оглушительно хлопнув дверью.

Наступила молчание. Подойдя к бару, Николаус щедро полил рану виски из ближайшей бутылки и после глотнул из неё же, грязно выругавшись. Элайджа закурил.