Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Ты мне поверишь, если…

- Да какая теперь разница, – прервала она, сморщив лоб. Кетрин и так ему верила – ну какой ещё мужчина честно и сразу ответит на вопрос, когда нет ни одного доказательства и лишь смутная, интуитивная догадка? Верила абсолютно, но верить не хотелось. – Я, оказывается, очень ревнива. – Она не имела в виду то, что сказала, просто сорвалось с губ: – Это сумасшествие, оно засасывает в себя, так же, как убийство…

- Ты убивала?

- Почти… – Потухшие карие глаза поднялись на Элайджу. – Это было долго. А может уже мёртв…

- Этого ты боишься? – Майклсон вновь развернул её лицо за подбородок к себе, сжал ставшие ледяными кисти рук. Такая хрупкая девушка, чудесная и тонкая, словно экзотический цветок. – Что я узнаю?

- Да. – Голос девушки стал безразличен, но чёрные глаза, уже высмотрев что-то важное, буравили её взглядом, не разрешая промолчать. – Ты никогда не сможешь относиться ко мне как сейчас, а я очень хочу, чтобы у нас осталось…

«Чтобы меня так ценили». Но Кетрин этого не сказала – не собиралась быть в его глазах жалкой и несчастненькой, ограничившись лишь:

- Так.

Снова дрожь в пальцах. И шестым чувством Элайджа уловил, что сейчас ей не нужна ни его мягкость, ни ласка. Иногда, чтобы человек не испугался, доверившись простоте маски, требуется спокойствие. Которого у него не было.

- Прости. – Он отпустил её руки, поднялся, прошёлся по комнате.

Кетрин зажмурилась, сползая с дивана. Кому нужна такая женщина? Неслышным шагом она направилась к двери.

Элайджа не заметил, его сознание полностью заполонили вопросы самому себе, уже в который раз набатом бьющие по мозгам: важно, что она когда-то натворила? Важно. Меняет ли это его отношение? Конечно, да. Они оба изменились за шесть лет. Но оставить её и отдать кому-то… Если бы Кет обернулась и увидела, как упрямо выпятился подбородок мужчины, то поняла бы, что решение принято навсегда и обжалованию не подлежит.

Очнувшись от мыслей, Элайджа предельно ровно произнёс:

- Подожди. Давай сделаем так: если ты узнаешь об измене, ты уйдёшь и оставишь меня без пенса в кармане и с букетом долгов, но забудь о разводе.

- Брачный контракт в виде гарантии?

- Да.

- Это по-твоему нормально: бояться сходить налево, потому что зависим от денег? – с горькой насмешкой поинтересовалась девушка.

- Думай, как тебе угодно. – Когда-то давно после гибели брата разучившийся демонстрировать чувства мужчина не умел сделать этого и сейчас. Достаточно было сказать, что любит её, обнять и подставить плечо. Он не сказал, не обнял, и ничем не помог, лишь скупо обронив: – Если видишь лучший вариант, чтобы ты могла спать спокойно, говори.

- За все грехи нужно платить? Высоконравственно-то как, – съязвила Кетрин. Их привычное соответствие – поплакать сейчас, зажатая и испуганная, она не могла. Слишком мало времени, чтобы отогреться. – Контракт сойдёт, но изменим пункт, – передёрнула точёными плечиками, – не больше двух недель друг без друга без экстремальных причин. Как бы ты ни злобничал и мы не ругались. И да, если бы я приняла первое предложение: почему ты не боишься, что я тебя разлюблю, найду подставную любовницу и оставлю банкротом?

Элайджа поднялся на ноги, непонятно разглядывая её снизу вверх. В следующее мгновение Кет взмыла в воздух и громко охнула от неожиданности, стиснутая так, что пришлось со стоном вдыхать.

- Не разлюбишь, – с железной убеждённостью объявил Элайджа, ставя её на диван перед собой.

Прикоснулся к тёплым губам. Но, сначала ответив на поцелуй, спустя пару секунд Катерина застыла, словно деревянная.

- Куда ты? – увидев, что мужчина направился к дверям, встрепенулась девушка, спрыгивая на пол.

- За кофе.

Стоя на кухне и глядя, как Элайджа неумело полощет опрокинутые ею в злости чашки и вытирает стойку, брюнетка раздумывала. Нет, поднимать тему Бернера не стоило. Она молча отобрала посуду, смолола, сделала таблетку и налила кофе. Протянула ему.

- Эл, я не хочу скандалить, – увидев кивок, Кет опустилась ему на колени. Девушка сделала глоток бодрящей жидкости, собираясь с мыслями. – Но почему так случилось? Я тебе чего-то недодала?

- Всё, что нужно у меня есть. – Не зная, как объяснить, Майклсон про себя улыбнулся иронии ситуации – лучшей любовницы, чем Катерина у него не было. Страстная, безо всяких табу, чувственная и умелая. Последнее означало немалый опыт, но это было уже неважно. – Но ты же знаешь, мужчина такое глупое животное – всегда ищет, где лучше.

- И ты? – голос брюнетки дрогнул удивлёнными нотками. Она сделала ещё один глоток.

- Учитывая, что у меня и есть лучшее… Откровенная глупость. – Элайджа развернул её лицом к себе. – Катерина, только раз в жизни я чувствовал себя настолько идиотом.

- Когда же? – Она надула губки, заблестев глазами.

- Любишь добить и потоптаться по телу? – хмыкнул мужчина. – Когда не выполнил своих прямых обязанностей относительно вас, моя леди.

- Теперь перевыполнил и не только относительно меня. Швыряет из крайности в крайность, – констатировала Кет. Кофе и вправду унял дрожь, расслабил и освежил мысли. – Ты ещё можешь исправиться и прийти к гармонии.

- Предлагаешь заняться медитацией или йогой?

- Расположить меня и диванчик по фен-шую.

- Роза… – со вздохом напомнил Элайджа.

Девушка фыркнула:

- Майклсон, ну не устроила бы я тебе истерику с воплями, будь дома Роза. Просто по бесстыжей физиономии бы двинула. – Она развязала поясок халата, скинула сам халат и оставшись в ночной сорочке, направилась в гостиную. Но оживлённый голос сорвался, изменил тембр, став мягким и едва слышным. Немного неловкости и ожидания: – Пойдём туда, где ты хочешь.

- Красивая у него девка, – прокомментировал мужчина происходящее на экране монитора. – И страстная.

- Профессиональная, – скучающе бросил его напарник. – Сукин сын умеет жить.

Он радости не демонстрировал – смысла от просмотра подобного видео было немного, да и когда на твоих глазах уже битый час трахают красивую женщину, и это не ты… Мужчина давно вышел из подросткового возраста. – Пойдём, в карты сыграем.

Толку от установленного в доме баснословно дорогого оборудования не оказалось. Учитывая, что скоро подходила плановая проверка службы безопасности, а это означало, что фонящую технику, сколь бы замечательно она не была спрограммирована и скрыта, всё равно засекут, то и вовсе никакого. Не везло по всем фронтам: сам Майклсон, ни с того, ни с сего поменявший расписание встреч по объектам, укатил на три недели; по телефону болтала не жена президента корпорации, живо интересующаяся бизнесом, а обслуживающий персонал; младший Майклсон и вовсе отправился в неизвестные дали… За все эти дни подобное видео было единственно разбавляющим скудные будни, и особого разнообразия не предвиделось.

Вряд ли Элайджа порадовался бы, узнав, что его частная жизнь последнюю неделю транслируется в прямом эфире, но даже если бы и узнал – в данный момент это не имело никакого значения.

Удерживая равновесие, пальцы брюнетки сжались, острые ноготки крепко впились в уже располосованные плечи, мешая острое удовольствие с саднящей болью... Он уже привык к таким отметинам.

- Умница!

- Я не могу...

Напрасно.

- Можешь.

Прошла минута… Протяжный стон и, подавшись вперёд, женщина, рухнула ему на грудь.

Думать ни о чём другом, кроме дрожащей в очередной разрядке Катерины, он был не способен, а через мгновение вовсе утратил способность хоть как-то мыслить.

Ещё не достаточно придя в себя и восстановив дыхание, Элайджа вздрогнул – что-то тёплое капнуло на плечо. С усилием приподняв веки, мужчина скосил взгляд вниз в сторону. Из-под ресниц Катерины медленно выкатывались слёзы, чертили дорожку к подбородку и стекали ему на руку. Потрясение этого утра требовало выхода и, наконец, нашло свою минуту беспомощности. Брюнетка не двигалась – сегодня она отдала все силы, сначала пытаясь стереть из памяти мужа всех женщин до себя и после, особенно эту из Перу. А дальше, как голодающий не может насытится нормальной порцией, забывает о правилах этикета и приличия и лишь требует ещё и ещё…