Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

— Ничего не понимаю. Ты ни с кем не встречалась, а потом вышла замуж за первого, с кем начала встречаться?

— Да. А что в этом такого?

— Твой возраст. Тебе было двадцать четыре.

— И что? На что ты намекаешь?

— Я не намекаю, я пытаюсь понять, почему ты не вышла замуж раньше или позже? Если девушка сумела остаться одна до двадцати четырёх, значит, вполне способна продолжить в таком же духе и до двадцати восьми, и до тридцати. Но если ты не выходила замуж, потому что никого не любила, то почему вышла за Чарльза, которого не любила тоже? В чём причина? В чем отличие Чарльза?

— Да дело не в нём, а во мне — я год прожила одна, и мне это надоело. Вот и всё.

— Угу, понятно.

Девушка видела, что Александр ходит вокруг да около своего самого интересного вопроса и не знает, как к нему лучше подойти, но помогать ему не намеревалась.

— И всё-таки, я не понимаю, как можно ни с кем не встречаться до двадцати четырёх лет, — это юноша уже чуть ли не пробубнил.

Жаклин не выдержала и всплеснула руками.

— Александр, — развернулась она к нему почти всем корпусом, — у меня Чарльз был первым мужчиной! — Она помолчала. — Доволен? Ведь именно это ты хочешь знать, так?

Тот пожевал губы.

— И это тоже. — Но тут же подскочил как ужаленный. — Что?! Как это «первым мужчиной»? Ты хочешь сказать, что до двадцати четырёх лет была девственницей? — «тюльпаны» раскрылись максимально, брови взлетели чуть ли не под линию волос.

— И что? Это проблема?

— Проблема? — судя по всему, у парня начались проблемы с усвоением информации. Он, закусив уголок губы, видимо, что-то обдумывал, хотел сказать что-то важное. Но сказал просто: — Я надеюсь, Чарльз это ценил.

— Да нечего здесь ценить, — с мученическим выражением лица выдавила она из себя. — У меня так получилось не потому, что осуждаю секс до брака или секс без любви, или ещё что-то там, совсем нет. Я врач, не забывай об этом, я знакома с физиологией, и моральная составляющая вопроса меня трогает, честно признаться, очень мало. Просто я… просто у меня не было мамы, которая бы меня воспитывала, мне приходилось воспитывать себя самой, и как видишь, это оказалось гораздо действеннее — я не сделала это из любопытства или потому что это делают все вокруг, как, могу биться об заклад, это сделал ты.

— О не-е-е-ет, — МакЛарен тут же закатил глаза и запрокинул голову на тёмное небо.

— Во сколько лет ты лишился девственности? — быстро-быстро выпалила Жаклин, пока её смелость её не покинула.

Александр уронил голову в подол своего килта и закрыл лицо руками. Его отросшее пепельное «золото» свесилось ему почти до споррана.

— В четырнадцать, — поднял он голову и зажал ладони между голых коленок.

Наступила тишина, разбавляемая только потрескиванием поленьев в костре и еле слышимым плёском воды о причал и корму катера.

Жаклин невидимым взглядом уставилась в костёр перед собой. Пару раз моргнув, она как робот повернула голову к своему спутнику.

— Я надеюсь, ты шутишь?

Юноша посмотрел на неё очень серьёзно. И молчал.

Девушка отвернулась. У неё даже вылетели из головы все вопросы. Она запустила себе руку в волосы.

— Мне спрашивать: «Понравилось тебе или не понравилось»?

Парень равнодушно скривил губы.

— Спроси.

— Не буду.

— Мне понравилось. Только не спрашивай: кто она была, я всё равно тебе не скажу.

— А мне и не надо. Я и так знаю.

— Кто она была?

— Да.

— И кто же?

— Педофилка.

Он раскатисто, во всё горло, рассмеялся.

— Попробуй опровергни! — чуть повернулась к нему Жак и выставила на него указательный палец.

— Да запросто! Почему ты решила, что она не была моей сверстницей?

— Пф-ф-ф… за кого ты меня принимаешь! Зачем тебе в четырнадцать лет сверстница? Что ты с ней смог бы сделать? Не-е-ет, такие, как ты, начинают с «учительницами», — девушка пальцами показала знак кавычек. Александр вздрогнул сквозь смех. — Что? — встрепенулась она. — Я угадала? — её глаза округлились. — Она была учительницей?! — Жаклин выпихнула из себя всё своё возмущение.

Юноша отрицательно покачал головой.

— Не скажу. И вообще, я в четырнадцать был ростом выше всех выпускников, — немного приукрасил он ситуацию.

— И что это меняет?

Парень всё ещё посмеивался и не произносил ни слова. О лишь пожал плечами и действительно не собирался распространяться о своей первой половой партнёрше.

— А вот что было бы, если бы это твоя педофилка забеременела? А ведь тебе четырнадцать лет!

Наконец он перестал смеяться и вздохнул.

— Малыш, я ни разу в жизни, — сделал паузу, как бы предлагая верить его словам, — я ни разу в жизни, до той нашей с тобой первой ночи, не занимался сексом без презерватива. Ни разу. — Он опять замолчал. Молчала и Жаклин — она была искренне удивлена и даже не собиралась этого скрывать. — Никому никогда не доверять — это моё железное правило. — Опять тишина. — Я ему изменил только с тобой, малыш. Меня не интересовало, кто там из девушек и что принимает: таблетки, уколы, обо всём этом я даже не слушал.

— И Кира?

— Кира в первую очередь.

Девушка прищурилась, что неминуемо должно было означать её бурную мозговую деятельность.

— Отрицательный опыт? — спросила она.

Александр кивнул.

— И он тоже. Всему этому меня научил Кирк.

— Опять Кирк?

— Опять.

— А твои родители? Они какое-то участие принимали в этой стороне твоей жизни?

Алекс даже подскочил.

— Да Боже меня упаси! Чтобы моя мать заела меня поедом? «Камикадзе», конечно, слово красивое, но я лучше побуду МакЛареном.

— Ну вот о чём я и говорила, — Жаклин закивала головой как болванчик. — Мне очень хочется верить, что моя мама не ныла бы и пилила меня. Она у меня была другая.

— Ты помнишь свою маму?

— Помню, — уверенно кивнула головой девушка. — Она была такая… настоящая, — Жаклин сжала кулачки, — никогда не кричала, но и не сюсюкалась со мной. И всегда, когда требовала, объясняла, зачем это делает, и что будет плохого, если я ослушаюсь.

— Извини, что спрашиваю, но… — Александр почесал себе шею, — как погибли твои родители?

Девушка сцепила руки в замок.

— Они разбились на машине. Возвращались с папиной командировки из Саффолка. За рулём сидела мама. Одна женщина пошла на обгон перед подъёмом дороги. Было лобовое столкновение. Никто не выжил. — Жаклин обняла ладонями свои колени поверх платья.

— Извини, что напомнил, — Александр накрыл своей рукой одну из них.

— Я и не забывала. Это не забывается, — она отрицательно покачала головой.

— А кем были твои родители?

— Папа — менеджером спортивных команд по лёгкой атлетике, а мама работала специалистом по пожарным сигнализациям в управлении пожарной безопасности, разрабатывала схемы на компьютере.

— И у тебя совсем нет никого, кроме мистера Фортескью?

— Есть. У меня есть какие-то дальние родственники по маме, но они живут во Франции. Дядюшка иногда с ними созванивается. По папе тоже вроде бы была какая-то родня, но он с ними не общался и, кажется, их тоже нет в Англии — насколько я помню, они уехали в Австралию, или уезжали, а потом вернулись, точно не знаю.

Юноша обнял её за плечи, притянул к себе и поцеловал в щеку. Он целовал медленно, не торопясь, и вовсе не спешил врываться ей в рот. Жаклин даже показалось, что ещё чуть-чуть, и он оставит её губы в покое и пойдёт поцелуями по лицу.

Так он и сделал. Александр нежно, немного полизывая языком, немного прикасаясь губами, проследовал по её щеке к уху. Пососав мочку, он рукой отстранил её волосы с шеи и, опустившись, лизнул там. Девушка сделала глубокий вдох и, выдохнув чуть с придыханием, откинула голову, чтобы ему было удобней. Он одобрил нечленораздельным мычанием и принялся уже нешуточно зарываться лицом ей в шею. Жаклин запустила пальцы ему в волосы на затылке и стала перебирать в ладонях пряди.

Вдруг ни с того ни с сего он отстранился и вскочил на ноги. Жак, не успевшая переключиться, даже потеряла равновесие.