Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

— Может быть, вон там она, — сказала Жаклин, показывая ладонью на крупную двухэтажную постройку в скандинавском стиле с верандами.

— Может быть.

Это действительно оказалась гостиница.

«Abhach Dаcair» — было написано крупными голубыми печатными буквами над окнами второго этажа. А чуть наискосок, в уголке, мелкой прописью приписали перевод: «Funny Anchor». Видимо, для тех, кто не знает ни гэльского, ни английского, тут же повесили ещё и кованый якорь с лукавыми глазками и улыбкой от рога до рога.

— Весёлый якорь, — улыбнулась англичанка.

Перед зданием стоянка машин была почти заполнена, примерно так же, как и паб, устроенный на первом этаже заведения.

Первое, что увидела Жаклин, зайдя в помещение, так это несколько мужчин в килтах, сидящих за столиком прямо возле входа. Она даже хотела дёрнуть Александр за руку, чтобы он увидел, что он будет здесь не один такой… аутентичный, но потом, проведя глазами по залу, поняла, что это совсем не обязательно — на большинстве представителей сильного пола, сидящих за столами, виднелись верхние подолы килтов, закреплённые на плечах. Рядом с ними сидели женщины в грубых вязаных свитерах, кофтах и льняных мятых платьях, натуральных, как будто вылинявших, красок. Складывалось ощущение, что дамы просто не захотели выделяться среди мужчин и нарядились как можно более простецки.

«И всё-таки, кэжуал не зря появился именно в Шотландии», — пришло на ум англичанке. Но и стыдиться своего кашемира она не собиралась, тем более что цвет осоки самый что ни есть натуральный.

Похоже, почти все уже были хорошо навеселе, и гомон стоял порядочный. Равно как и запах — пахло стойким перегаром виски, жареной рыбой и какойто не то травой, не то приправой.

«Ого! — округлила глаза девушка на проследовавшего мимо официанта в килте, который, лавируя между столами, зазывно вилял подолом. — Вот это я попала!» И тут же очнулась, почувствовав, что её шотландец подозрительно притих. Она резко повернулась к нему и застала за внимательным наблюдением за собой — он прищурил глаза и сжал губы в тонкую линию.

— Пойдём, сядем, — тут же потянул он её за руку вглубь зала.

Им достались места в отдалённом углу, но близко к импровизированной сцене, которую соорудили здесь явно не так давно.

— Такие сцены прямо в вестибюле устанавливают на праздники, потом убирают, — пояснил Александр, увидев, с каким интересом девушка разглядывает помещение.

Итак, они находились в гостинице, в её вестибюле размером примерно футов сорок на сорок пять с чистыми стенами цвета слоновой кости и невысоким белым потолком с продольными, крашеными морилкой деревянными балками. Напротив входа, между двумя дверьми, скорей всего, служившими проходами к номерам на втором этаже, была сооружена невысокая временная сцена. Вокруг расставили деревянные модули из столиков с лавками, оттеснив стойку администратора в самый дальний левый угол от входа. В противоположном углу установили бар. Повсюду на стенах и дверях висели украшения из веток хвои, ёлочных и мягких игрушек и разноцветных лент, какими друиды во время обрядов обвязывают деревья. Ну и, конечно же, здесь тоже красовалась новогодняя растяжка с названием праздника: «Hogmanay».

— Ты будешь хаггис? — спросил её Александр, намереваясь пойти сделать заказ, поскольку в пабах, даже в Highlands, заказы делают только у стойки бара, сообщая номер столика, которые указаны прямо сбоку столешницы.

— А? Что? Хаггис? — встрепенулась Жак и часто-часто заморгала. — Да, конечно, — кивнула она утвердительно. — Я уже ела его как-то в Глазго, но — да, я буду хаггис.

Парень покровительственно улыбнулся.

— Пиво, виски или эль?

Девушка почесала себе висок.

— А ты сам что будешь?

— Эль.

— Мне тогда тоже эль.

— Если не будет верескового, — он оглянулся на зал, — не исключено, что его уже выпили — то яблочный или медовый?

— М-м-м, — сжала губы девушка, — яблочный.

— Ясно. Я понял, — кивнул юноша. Он уже хотел идти делать заказ, но задержался. — По праздникам здесь очень многие надевают килты, — заговорил он приглушенно. — Это примерно как в Манчестере надеть шарфик болельщика во время игры их «Единого» с «Ливерпулем». — После чего подмигнул. — Это хайлэндс, детка, — и, пристукнув по столу подушечками пальцев, как бы придавая безоговорочность своим словам и ставя точку, развернулся и направился делать заказ.

Как только он отошел, тотчас же к девушке повернулись пара мужских голов за столиками по соседству. Гостья их Оксфорда расправила плечи, свела коленки, чопорно сложила губки бантиком и неприступно вскинула подбородок. Головы отвернулись.

— В три часа здесь начнутся танцы, — через пару минут обрадовал её вернувшийся МакЛарен, приземляясь на лавку. Бармен сказал: у них тут одна семья из Куайга танцует и поёт. На праздниках они выступают по местным пабам.

Они ели суп-рагу из ягнёнка, который парень заказал для них обоих по порции, и всё шло своим чередом: люди разговаривали, смеялись, пили, жестикулировали руками, кто-то входил, кто-то выходил, два молоденьких официанта (оба в килтах) сновали туда-сюда между столиками. В один из моментов появилась целая группа молодых девушек и шеренгой проследовала в двери возле сцены. В руках они несли много пакетов и сумок, а на плечах — рюкзаки. За ними прошел мужчина с волынкой в руках.

— Танцоры приехали, — резюмировал Александр, отправляя в рот кусок картофельной запеканки с окороком и черносливом.

— Сейчас начнётся, да? — воодушевилась его спутница, хоть её в данный момент занимало совсем другое — перед ней стояла тарелка с двумя запеченными фаршированными патиссонами довольно внушительного размера. Один был доверху набит анчоусами, копчено-вяленым сыром и помидорами, а в другой вместо рыбы добавили грибы. И у одного, и у другого вместо крышек использовались гренки, вырезанные ровно по размеру отверстия в патиссонах и сбрызнутые чесночным маслом. Только потом девушка подумала, что это ловушка — когда ты съедаешь два таких похоже-непохожих блюда, одно вкуснее другого, то невольно начинаешь их сравнивать, мучаясь выбором. И мучаешься очень долго.

— Уважаемые постояльцы этой уютной гостиницы и посетители этого гостеприимного заведения… — Жаклин, увлёкшись патиссонами, даже не заметила, как к краю сцены подошла какая-то женщина, одетая в складчатую юбку с тартаном фирмы «Burberry» и белую блузку. Дама, заявив о себе приветствием, подождала, пока в вестибюле установится тишина, — здравствуйте, — закончила она свою фразу.

Зал ответил громким гомоном, кое-где даже взлетели вверх руки.

— Мы рады представить вашему вниманию небольшие сценки и зарисовки по мотивам народных шотландских танцев. Встречаем наших артистов.

Зал наполнился довольно дружными аплодисментами.

На передний план сцены вышли четыре девушки в таких же, как и женщина, складчатых юбках с тартаном «Burberry» и в такого же рисунка гольфах. Обуты они были в мягкие кожаные тапочки. Позади них на сцену поднялся мужчина-волынщик, женщина отошла к нему и откуда-то достала скрипку, и ещё к ним присоединился парень с бубном.

С первыми звуками волынки зал преобразился сразу же. Во-первых, некоторые посетители тут же начали притопывать ногами, некоторые — прихлопывали в ладоши, некоторые — даже пристукивать кружками из-под пива об стол. Жаклин тоже хлопала и стучала и всячески глазами и руками призывала к этому Алекса, который так и остался сидеть, откинувшись на спинку лавки и положив запястья на кромку стола. Но смотрел очень внимательно.

Девушки танцевали легко и плавно, выделывая ногами различные сложные, витиеватые па, помогая себе руками, что отличает шотландские танцы от ирландских — в последних руки почти не участвуют, а всё время сложены в замок за спиной. Чуть позже стало понятно, почему выступающие в костюмах используют тартан именно «Burberry» — протанцевав первый, вводный, ознакомительный танец, они достали шарфы от «Burberry» и продолжили танцевать уже с ними. Танцовщицы махали ими в воздухе, как спортсменки в художественной гимнастике — своими лентами, связывали их вместе как карусель и крутились вокруг неё, прыгая вокруг друг дружки, плели из шарфов косички и тут же их расплетали в танце.