Секвойя (СИ)

— Ты что себе позволяешь? — возмутилась она.

— Может, объяснишь? — поднял он бровь. — Я думал, у нас уговор.

Каролина не нашла, что ответить. Она отвела взгляд. Боже, как же тяжело ей было играть. Опустив голову, она шумно вбирала в себя воздух, пытаясь успокоиться.

— Эй, — тихо сказал Джастин, обнимая ее за плечи, и пытаясь поймать ее взгляд, — все ведь хорошо, просто скажи мне, что происходит?

Похоже, намеков он не понимал. Она неторопливо освободилась от его объятий, поправляя блузку.

— Кэри, это какая-то новая дурацкая игра, правил которой я не знаю? Скажи мне, что это все шутка, — просил он.

— Прости, — покачала она головой, обняв себя руками.

— Не верю, — сказал он, закрыв глаза. — Я не верю тебе.

— Это твое дело, — сухо ответила она.

Громкий смешок нарушил тишину. Спустя секунду Джастин уже хохотал. Правда, смех вовсе не казался веселым.

— Ясно, — резко помрачнев, кивнул он, глядя в пол. — Ничего из этого не было правдой… В очередной раз… — снова усмехнулся он, словно поражаясь своей наивности. — Я в очередной раз поверил тебе… Как последний идиот! — Джастин схватился за голову, мотая ею из стороны в сторону.

— Можешь считать, что это была ложь во спасение, — немного помолчав, ответила она.

— Спасение? Ты понимаешь, о чем говоришь? Спасение от чего?

— От тюрьмы, — сказала Каролина.

Плохо видя от застилающей глаза пелены, он прищурился, и посмотрел на нее:

— Ты не спасла меня, ты меня уничтожила, — горько усмехнулся он.

Каролина не могла спокойно смотреть на это, хотя и старалась изо всех сил. Было невероятно обидно от того, что приходится сознательно рушить все, что так долго выстраивалось. Но рядом с ней он не будет в безопасности. А только этого она и хотела для него.

И все же, как бы ни было плохо ей, ему было в тысячу раз хуже. Джастин даже не смог посмотреть на нее снова. Он молча попятился назад, и, развернувшись, пулей вылетел из дома, провожаемый удивленными взглядами.

Оставшись одна в пустом темном кабинете, Каролина бессильно опустила руки. Слезы, перебарывая гордость, самоуважение, показное безразличие, подступали к глазам, создавая жуткое давление где-то в районе переносицы. Внутри все сжималось, как бывает во время тошноты, подкатывающей к горлу. Сильные спазмы сотрясали ее, заглушая внутренний голос, который вопил, что именно сейчас нужно быть сильной. Слабость в ногах стала настолько невыносимой, что колени подогнулись, и Каролина, словно желе, стекла вниз по стене, безжизненно глядя в пустоту.

Секунда за секундой, ее плечи, сначала изредка подергиваясь, а потом ускоряя темп, затряслись, и она разрыдалась.

***

Джастин шел от машины к дому, и в его голове не было ни единой мысли. Он даже не понял, как добрался до своего дома. Голова раскалывалась от какой-то неестественно сильной боли. Его не покидало странное чувство, будто он что-то потерял. Доволочив ноги до крыльца, парень устало присел на нижнюю ступеньку. Он поднял голову к небу, и закрыл глаза. Не было ни единого намека на ветер, только ужасная духота, от которой любому нормальному человеку захотелось бы спрятаться. Но ему было все равно. Ему было так плохо сейчас, что никакая, даже самая адская жара, не смогла бы сделать хуже.

Что он сделал не так? Почему она поступила с ним так снова? Какого черта она была так мила с тем парнем? Неужели, она и правда ничего не чувствовала к Джастину? Он не мог в это поверить….

Она только что собственными руками скомкала его сердце, фактически подаренное ей. И это именно сейчас, когда он только-только пришел в себя. Она словно носила нож за пазухой все это время и просто ждала удобного момента. Зачем?

Он со всего размаху ударил кулаком по темной кафельной плитке. Нервное отупение было столь велико, что он даже не почувствовал боли, только отстраненно наблюдал, как капли крови выступили на поверхности кожи. Он не мог понять, что чувствует. Приступы клокочущей ярости сменялись какой-то странной обидой, а потом наступала апатия, безразличие, пугающее своей глубиной.

Он ненавидел этого Ника. Да и наплевать, что он его совсем не знает. Наплевать, что он может быть самым лучшим в мире мужиком. Он забрал у него что-то, что было ему очень дорого. И пусть это был всего лишь очередной этап в его сокрушительном падении вниз, только сейчас Джастин понял, что теперь у него действительно не осталось ничего. Даже надежды.

Он поднялся, и поплелся в дом. Он захлопнул дверь и откинулся на нее, выпуская воздух из легких. Открыв глаза, он оглядел холл. Последнее, что он помнил, это кровь и кокаин. Много кокаина. Он был повсюду: на полу, на мебели, и даже на перилах лестницы. Сейчас здесь было чисто. Как в больнице. Ничего, что указывало бы на жизнь. А была ли она здесь вообще?

Он не был в этом доме с той самой ночи. Прошло уже больше двух недель, а здесь все еще были слышны крики, стоило только закрыть глаза. Молчаливые стены напоминали парню о том, что он больше никогда не сможет жить как прежде. Слез не осталось, глаза были настолько сухими, что даже моргать было трудно. Глаза горели, словно не хотели видеть этот дом больше никогда. Джастин все еще стоял у входной двери. Ему не хотелось делать ни шага вперед. Он собирался выйти и поехать в отель, но из кухни вдруг послышался едва различимый плеск воды.

Джастин принюхался. Знакомый запах пирога из ревеня? Его кухарка никогда не готовила такой. Только одна женщина делала это.

— Мама? — Джастин заглянул в кухню. Женщина обернулась и широко улыбнулась сыну, вытирая руки о полосатое полотенце.

— Милый мой, я так рада тебя видеть, — бросилась она к нему.

— И я, — выдохнул парень, крепко обнимая ее. — Когда ты приехала? Почему не сказала? Я бы встретил. — Она была именно тем человеком, который сейчас был ему нужен. Единственным человеком, который мог бы ему помочь. Не окажись ее здесь, кто знает, что он мог бы опять натворить…

— Я не хотела тебя тревожить, на тебя и так многое свалилось, — покачала Пэтти головой. — Скутер сказал мне про клинику, — сказала она, вздохнув. — И про твои проблемы с наркотиками, — она внимательно посмотрела на сына.

Джастин прикусил губу и виновато опустил взгляд. Ну вот. Ему так долго удавалось держать это в тайне от нее, и вот теперь она все знает…

— Если честно, я догадывалась, — пожала она плечами.

— Спасибо, что тебе хватило такта не воспитывать меня, — кивнул он.

— Можно подумать, ты когда-то меня слушал, — фыркнула она, и Джастин снова крепко прижал ее к себе.

— Скутер уже выбрал реабилитационный центр? — спросил он позже.

Она кивнула.

— Ну и куда он хочет сослать меня? — недовольно закатил он глаза.

— Брось, Джастин, — перебила его мать. — Не говори так! Ты же знаешь, Скутер всегда желал для тебя только лучшего.

— Конечно, — протянул парень, поджав губы. — Австралия? Гренландия? Арктика?

— Англия, — тихо остановила его Пэтти.

— Он это нарочно… — поморщился парень. — Он же знает, как я ненавижу Англию.

— Это не Скутер выбрал клинику, а я, — натянуто улыбнулась она. — Она расположена в старинном поместье в нескольких милях от Саутгемптона. — Пэтти прижалась щекой к плечу сына, а он приобнял ее одной рукой. — Родной, это очень красивое место, тебе там понравится.