Секвойя (СИ)

— Ммм, — довольно промурчал он, прикрыв глаза, и словно прочитав мои мысли, тихо прошептал, — скажи это еще раз…

— Джастин, — повторила я, растягивая звуки, словно купаясь в них.

— Боже, как приятно, — мычал он, проводя носом по моей щеке, — никогда не слышал ничего более возбуждающего…

Сноп мурашек окатил мое ослабевшее тело. Чертовы мурашки!

Чертов Джастин!

Его глаза были закрыты, и легкая улыбка появилась на губах, когда я повторила его имя опять.

— Джастин, — снова и снова повторяла я, пока не почувствовала, что его руки напрягаются все сильнее, а улыбка сменяется тяжелым дыханием из приоткрытого рта.

Мягко, ненастойчиво, словно давая мне шанс передумать, он коснулся моих губ своими. И я не была бы собой, если бы не воспользовалась этим шансом. Еле-еле подняв веки, налившиеся свинцовой тяжестью, я слегка отстранилась, чувствуя, что сил на это у меня совсем нет.

Джастин, тяжело дыша, прижался ко мне лбом, и прошептал:

— Я обещал тебе, что не сделаю ничего, пока ты сама не попросишь…

Давящая смесь смятения и ужасного разочарования охватила меня. Я вздохнула и закрыла глаза, кивнув.

— Так вот, — сказал он чуть громче, — я передумал.

Я не успела ничего понять, как его губы снова накрыли мои, и спустя мгновение, я оказалась в его крепких объятьях, чувствуя, что он, похоже, взялся за дело всерьез. Он был не намерен ни уступать мне, ни уж тем более, меня отпускать. Я даже попыталась отпрянуть, но, положив ладонь на мой затылок, и буквально прижимая мое лицо к своему, он ясно дал мне понять, что сделает это, даже если ему придется причинить мне боль.

И я сдалась.

Не для видимости, вовсе нет. Я даже сдалась не ему. Я сдалась самой себе. Я знала это. Отныне, не имело значения, что я скажу Габи, или кому бы то ни было, не имело значения, что я брезгливо фыркаю, когда слышу его имя. В самом деле, только его имя я и хотела слышать. Двадцать четыре часа в сутки. Семь дней в неделю. Каждую секунду своей никчемной, лицемерной жизни. В ней никогда не было ничего более искреннего, чем он. Более сильного, и более честного, и даже более красивого. Ничего. Только он был важен для меня, сколько бы я это не отрицала.

Он кусал мои губы, словно жить ему осталось несколько минут, и это было единственным, что он хотел успеть сделать в этой жизни. Где мы были? Как нас звали? Существовала ли жизнь вообще до этой минуты? Прямо сейчас, я не знала ответов на эти вопросы, но мне казалось, что это самые неважные вещи в мире. Важно было лишь то, что я держала его лицо в своих ладонях, сжимая так, словно его пытались у меня отобрать. Мне казалось, что если бы сейчас в палату кто-то вошел и сказал, что начался пожар, мы бы предпочли сгореть здесь заживо, только бы не отрываться друг от друга.

Но никто не вошел. Мы были предоставлены сами себе. И пока Лос-Анджелес погружался в темноту, мы даже не пытались найти в себе силы, чтобы остановиться.

========== Часть 53 ==========

— Вот так, — Габи протянула кончик галстука в образовавшуюся петлю и слегка отстранилась, осмотрев Клода. — Теперь то, что надо! — она приподнялась на носочках и чмокнула его в щеку.

Клод провел тыльной стороной ладони по своей щеке, чтобы убедиться, что бритье не требуется и еще раз оглядел себя в зеркале.

— Спасибо, — улыбнулся он Габи. — Я бы не справился без тебя.

— Тебе и не придется, — улыбнулась она в ответ.

Он накинул пиджак, и они спустились в гостиную.

— Подожди, — остановила его Габи еще на лестнице, — у тебя, кажется, пятнышко на плече, — она обеспокоенно всмотрелась в ткань. – Нет, показалось.

Ноэль, сидящий на угловом диване с электронной книгой в руках, нехотя поднял голову. Он читал жутко интересный детектив, и был не очень доволен, что ему пришлось отвлечься. Парень бросил беглый взгляд на Габи и нахмурился.

— Уже почти одиннадцать, — послышался из коридора голос Каролины. Через мгновение она вошла в гостиную с небольшим подносом, на котором дымились четыре крохотные чашечки кофе. — Клод, поскольку я впервые у тебя дома, я не все смогла найти. Поэтому сегодня мы пьем эспрессо со сливками и без сахара.

— Нет! — воскликнула Габи, заставив Каролину вздрогнуть. Чашечки жалобно звякнули о поднос. — Клод пьет только сладкий кофе, к тому же, у него непереносимость лактозы.

Каролина растерянно подняла глаза на Клода.

— Я не знала.

— Не бери в голову, — отмахнулся Клод.

— Ничего подобного! Дай-ка это мне, — Габриэлла взяла одну чашку с подноса, — я сама сделаю, — сказала она, и скрылась в коридоре.

Каролина и Клод переглянулись.

— Что это с ней? — спросил он.

— Волнуется, — пожала плечами Кэри.

— Не обращай внимания, она всегда сходит с ума, когда нервничает, — вмешался Ноэль, не отрываясь от чтения.

— А его это всегда дико бесит, — шепотом сказала Каролина Клоду, указав подбородком на брата. Клод обратил внимание, что чашки недовольно позвякивают на подносе. Он тронул Каролину за плечо.

— Ты уверена, что сама в порядке?

Каролина, задумчиво глядевшая куда-то мимо него, подняла взгляд, и рассеянно пробормотала:

— Ага.

Клод недоверчиво посмотрел на нее, но она снова уставилась в пол.

Спустя несколько минут, Габи принесла другую чашку.

— Вот, выпей, — сказала она, протягивая чашку Клоду. — Аккуратнее, не опрокинь ее.

Клод недоуменно посмотрел на девушку. Ее брови были сдвинуты на переносице, и она пристально смотрела на чашку в его руках, словно будучи наготове, если он вдруг попытается облить свой костюм.

Каролина поставила поднос и поплелась к окну, заметив, что некоторые части длинных нитяных штор перепутались, нарушая рисунок.

— Может быть, хочешь чего-то еще? — спросила Габи, когда чашка опустела. — Повернись, я поправлю ворот рубашки.

— Он в полном порядке! — раздраженно буркнул Ноэль. — Не будь наседкой! Твоя суета утомляет.

Клод рассмеялся, а Габи обиженно надула губы.

— Да я, вообще-то, не против, — пожал плечами Клод, притягивая девушку к себе.

— Черт бы вас побрал!!! — раздалось вдруг со стороны окна. Каролина швырнула нитки, которые пыталась распутать, и они обиженно заколыхались в воздухе. — Дурацкие туфли! — снова взвизгнула она, сбрасывая туфли с ног. — И вообще… — бурчала она что-то себе под нос, быстро удаляясь из гостиной.

— Это что, заразно? — спросил Клод, недоуменно глядя ей вслед.

Габи усмехнулась.

— Ее волнение мне понятно, но я не знал, что ты тоже нервничаешь, — сказал он ей, — с чего бы?

— Ну, во-первых, мой любимый сегодня представляет дело в суде, — Габи загнула большой палец.