Семь кругов Ада (СИ)

Поцелуи, поцелуи, поцелуи… без стонов, лишних слов и долгих пауз, в кромешной тьме под одним одеялом, обнимаясь, сплетая ноги и не открывая глаз… И я даже не заметил, как заснул…

====== Четвертый круг Ада: 27. Встань на одно колено! ======

ЧО

Ты кричишь, но тебя не слышат.

Ты бежишь, но куда не знаешь.

Ты не спишь, и уже не дышишь.

Тебя нет… В страхе ты утопаешь.

Ты безволен и слаб, глупышка,

Будешь съеден ты уже завтра.

Ты капризный ребенок, мышка,

Что попалась в ловушку страха.

А они уже близко, слышишь?

Подбираются, подползают.

Ужас, паника, слышишь, ведь слышишь?

Разрывают на части, ломают.

Убивают не монстры, не люди

Когти страха тебя разрывают.

Хруст костей, тихий стон, твои крики,

Ты лишь труп, с тобой просто играют.

Тело тебя больше не слушается. Пальцы немеют, ноги подкашиваются, горло пересыхает, а язык опухает. Сердце выбивает бешеные ритмы, гоняя кровь по телу с такой скоростью и напором, что, кажется, вот-вот вены не выдержат и полопаются. Легкие сжимаются. Ты хватаешь губами воздух, но надышаться не можешь, будто попал в чертов вакуум. Капельки холодного липкого пота катятся от затылка по спине, оставляя мокрые дорожки. Они имитируют десятки копошащихся насекомых, которых ты пытаешься с себя стряхнуть. Твой организм, кажется, на последней стадии самоуничтожения. Он кричит, он стонет, он просит, он требует прекратить все это. Немедленно. Закрыть глаза и отключиться. Забыться. Но выносливость не предоставляет тебе такой возможности. Ты остаешься в сознании и обречен и дальше испытывать животный, ни с чем несравнимый страх. Страх, что пульсирует у тебя в висках, вместе с кровью растекается по всему телу, добирается до кончиков пальцев и неприятно покалывает. Страх, что окутывает твою душу, тихо и незаметно, прощупывает ее в поисках слабины, проверяет, ищет прорехи, в которые бы смог вонзить когти. Осознание того, что он вызван искусственно, едва ли помогает тебе справиться с ужасом, из-за которого тело твое трясет, глаза лихорадочно блестят, а взгляд бегает от одного темного угла к другому, в ожидании неотвратимого нападения. Ты понимаешь, что в темноте ванной комнаты никого нет, что все это лишь плод подстегнутого препаратом воспаленного воображения, но твои чувства тебе больше не подчиняются. Паника с каждой минутой лишь нарастает.

Из последних сил заходишь в виртуалию, забиваешь пароль в программу-ловушку, дабы придержать компромат на Жизель еще на денек, затем скидываешь очки и уже с чувством выполненного долга перестаешь контролировать себя окончательно. Сползаешь с кресла, забиваешься в угол комнаты и лишь теперь понимаешь насколько опасно твое жилище. Каждый тихий шорох заставляет тебя вздрагивать, каждая промелькнувшая тень — сильнее сжимать колени. Тебе хочется кричать от ужаса, но ты лишь закусываешь губу, стараясь сдерживать в себе отчаянный вопль. Будь у тебя настоящее сердце, оно бы, наверное, уже остановилось, но искусственное дает возможность продолжать «наслаждаться» непередаваемыми ощущениями.

От очередного тихого скрипа подскакиваешь на месте. Стиснув зубы и чувствуя, как пальцы впиваются в ладони, ты пытаешься абстрагироваться от окружающего мира. Да, ты выдержишь. Не можешь не выдержать. А Жизель еще поплатится за то, что заставила тебя испытать все это.

— Эм… Зуо? С тобой все… — этот голос… голос насекомого неожиданно успокаивает тебя. И осознание этого тебя бесит. На каждое его слово ты огрызаешься. Твое отношение к нему начинает беспокоить тебя все больше. Очень хочешь, чтобы он ушел. А еще лучше, чтобы сдох! Свернул бы себе шею или сломал позвоночник. Ты сам не понимаешь, откуда такая внезапная вспышка жестокости к насекомому. Возможно все дело в том, что он слишком спокоен в этой жуткой темной комнате.

Фелини вновь что-то говорит и тебя это раздражает больше прежнего.

«Оставь меня в покое и иди спать!» — стонешь ты мысленно, но эта пиявка не отлипает. В конце концов, ты сдаешься и делаешь, как он хочет, а именно идешь в кровать. Тот факт, что приходится лежать в одной постели с безумным отрепьем, конечно же, не приводит тебя в восторг, но что не сделаешь ради того, чтобы он, наконец, заткнулся. Сейчас, увы, это самый простой вариант избавиться от его настырного общества. Да и ощущать его тепло спиной даже слегка приятно. Совсем чуть-чуть. Но заснуть в темной комнате ты и не надеешься. Лишь закрываешь глаза, как воображение рисует темную фигуру, что стоит у кровати и нависает прямо над тобой. Ты в панике распахиваешь глаза, уверенный, что увидишь незнакомца, а не найдя его, начинаешь бояться лишь больше. Наверняка он где-нибудь прячется. Ждет удобного момента для нападения.

— Замерз? — вновь слышится голос насекомого.

«НЕТ, БЛЯТЬ! МНЕ СТРАШНО! ОТЪЕБИСЬ ОТ МЕНЯ, ГАВНА КУСОК!»

Каким-то чудом берешь себя в руки и, придав голосу самый безразличный тон, на какой только способен, кидаешь сухое, односложное «Нет». Но насекомое остается непреклонным. Уже через мгновение он укрывает тебя старым покрывалом и только тогда ты понимаешь, что тебе действительно было холодно.

Закрываешь глаза, надеясь, что все же заснешь, но воображение продолжает рисовать жуткие картины, что якобы разворачиваются вокруг тебя. Темная фигура возвращается. Но это не демон. Не подкроватный монстр. Фигура наклоняется ближе, протягивает руку и гладит твою щеку. Ты всматриваешься в знакомые черты лица и захлебываешься воздухом, когда узнаешь в существе своего отца.

Распахиваешь глаза, вцепившись в одеяло, как в спасательный круг. Смахиваешь со лба выступившие капельки пота и боишься даже моргать. Мало ли что может произойти за те милисекунды, пока твои глаза будут закрыты!

Ты не знаешь, сколько еще будет действовать отрава, которой тебе накачала Жизель. Может час, а может и целые сутки. А сможешь ли ты выдержать столько времени? Или крыша поедет раньше? Быть может на это босс Серебра и рассчитывала? Нет. Надо успокоиться и заставить себя заснуть, ибо сон — единственный способ остаться вменяемым. Но как это сделать, когда в голову лезет подобная дрянь? Если бы только был способ отвлечься…

Полностью уверенный в том, что эта самая безумная идея, которая когда-либо приходила тебе в голову, ты все же поворачиваешься к насекомому и нерешительно обнимаешь его со спины. Тихое дыхание, ровное сердцебиение, человеческое тепло и неповторимый запах его тела. Все это почему-то действует на тебя удивительно успокаивающе. И ты уже неосознанно прижимаешься к нему плотнее, обнимая крепче и зарываясь носом в пряди его волос. Признание в критичности твоего состояние происходит само собой. Ты даже не до конца успеваешь осознать, зачем вообще делишься этим с Фелини. Можно подумать, ему интересно… Странно, но насекомое не пытается насмехаться над тобой. Это на него не похоже. Вместо издевок, он внезапно просит разрешение повернуться к тебе лицом. Интересно зачем? Страх нашептывает, что это неспроста. Насекомое наверняка хочет сделать какую-нибудь гадость. Нет, ему нельзя позволить повернуться! Это может быть опасно!

Пока ты усиленно обдумываешь дальнейшие действия, безбашенный идиот уже поворачивается к тебе. Вопреки твоим страхам и предположениям он не делает ничего криминального. В почти кромешной тьме ты видишь блеск его больших глаз. Его тонкие бесцветные губы. И внезапно понимаешь, чего мальчишка хочет на самом деле. Опять полезет к тебе, чтобы получить очередную порцию пиздюлей? Хотя для Фелини это даже типично.

Но насекомое не торопится предпринимать что-либо. Он просто смотрит на тебя, и ты внезапно ловишь себя на мысли, что и сам хочешь, чтобы он исполнил свое безумное желание.

«Чего же ты ждешь, проклятое насекомое? Чего ты хочешь?»

Ответ очевиден. Неужели Фелини настолько уверен в себе? Думает, что ты сам его поцелуешь? Ха! Это же смешно! Смешно же… Правда ведь?

Губы покалывает. Ты невольно облизываешься, и мальчишка конечно же замечает это, но продолжает лишь смотреть на тебя. Ты уже чуть ли не стонешь от желания его поцеловать.