Магическая постоянная (СИ)

Курт не стал говорить, что всем чистокровным магам с детства вбивали, что жизнь ребёнка — неизмеримое сокровище. Пак наверняка считал, что это было показателем доброты Куинн.

— Когда всё раскрылось, мы с Финном страшно поругались. А Куинн металась между нами двумя, не знала, за кого прятаться от гнева родителей. Её забрали из Хогвартса, спрятали в поместье. Я смог с ней увидеться в Косом переулке только летом, когда уже со школы ушёл. Она родила, сказала, что отдала ребёнка каким-то бездетным родственникам, которые смогли признать его наследником. А когда я попросил возможности увидеться с девочкой — девочка это была, Бет, но ей могли и имя уже давно поменять, — Куинн отказала. Жёстко. Как она раньше умела, когда куталась в свою змеюковскую мантию и нос задирала. Сказала, что такого, как я, на пушечный выстрел нельзя позволять приближаться к ребёнку. Призналась, что только использовала меня всё это время.

— Похоже на ложь, чтобы держать тебя на расстоянии, знаешь, — тихо признался Курт. — Вполне возможно, её родители хотели проклясть тебя за осквернение дочери. Фабре ведь старый род, богатый. А после такой истории её бы никто замуж не взял, хоть какое приданное обещай.

— Я понял это спустя пару лет, — кивнул Пак. — Но Куинн уже отослали к родне во Францию. Представь, как я был удивлён, когда увидел её в Париже во время нашего прошлого турне.

— Ты никому тогда не сказал.

— Даже Финну. Просто… Захотелось оставить это себе. Она изменилась. Похорошела. Конечно, уже ведь не маленькая девочка. Узнала меня, улыбнулась. Не так, как раньше, а по-доброму, — Ноа, совершенно не характерно для него, ласково улыбнулся, потом, правда, прикрыл лицо рукой. — Мне нравится думать, что и я в её глазах выглядел взрослым. Не отбросом, которым она считала меня в школе.

Курт аккуратно погладил друга по руке.

— Я не знал тебя тогда, — неуверенно начал он, — но я знаю тебя сейчас. Ты точно не отброс. Пак, да ты ведь как папочка для нас всех!

— Опять издеваешься над моим возрастом?

— Нет. Говорю, что ты мог бы стать отличным отцом маленькой Бет. Мы ведь снова поедем во Францию после праздников. Почему бы тебе не попробовать найти её, поговорить? Ты теперь почти всемирно известная звезда. Она в любом случае не откажет.

Пак покачал головой, потом подумал, усмехнулся своим мыслям.

— Возможно… Возможно и стоит.

— Стоит! — Курт заёрзал на месте от нетерпения. История Финна-Куинн-Пака была известна всей их группе, они все сочувствовали парням и восхищались их дружбой, прошедшей через такое испытание. — Я тебе помогу. И никому не скажу. Это будет наш секрет.

— Твой энтузиазм меня пугает, Хаммел! — вопреки своим насмешливым словам, Пак снова поспешил обнять Курта. Тот завозился, пытаясь выбраться, начал жаловаться на испорченную причёску и помятую мантию.

— Я вот зачем об этом вспомнил, — продолжил Пакерман, когда они перестали барахтаться на диване. — Ты очень любил Блейна, и он любил тебя, но надо уметь отпускать.

— О, пожалуйста, только не надо этих нравоучительных речей, — Курт вздохнул, возвращая другу фляжку. Он чувствовал себя вполне спокойно и мог обойтись без зелья. — Я в порядке. Может, и не до конца, но скоро всё придёт в норму. Обещаю.

— Мы все заботимся о тебе, — неловко улыбнулся Пак. — Ты наш друг, наш маленький Куртси. И я лично прослежу, чтобы ты больше не косячил.

— Пнёшь меня, если я попытаюсь вернуться к Блейну, я понял.

— Не стоит возвращать всё это.

— Ты ведь понимаешь, как странно звучат твои слова, учитывая, что мы только что согласились подстроить твою встречу с коварной почти-бывшей?

— Я не собираюсь с ней встречаться! — возмутился Пак. — Я просто хочу… Всё прояснить до конца. Успокоить сердце.

— Ну да, — скептически кивнул Курт. — Конечно.

Ему стоит устроить эту встречу на высшем уровне. Тогда, если он и Блейн сойдутся, Пак не посмеет его попрекать.

Курт едва не споткнулся на ровном месте.

О Мерлин.

Он что, действительно рассматривает возможность вернуться к Блейну?

***

Блейна растолкали эльфы, требуя привести себя в порядок и не позориться перед хозяином и мисс Клеменс. Блейн послушно поднялся, выпил убойную дозу Антипохмельного зелья и уселся перечитывать написанное ночью письмо.

Да, от стыда у него горели уши, но одновременно с этим он чувствовал, как в голове проясняется. Выплеснутые на бумагу эмоции будто разгладили круги на воде и позволили увидеть чёткую картинку.

Кажется, Блейн нашёл идеальную для него терапию.

Невербальным Инсендио он сжёг письмо и принялся за следующее. В голове копошилось ещё множество мыслей.

***

Вскоре после Рождества «Сестрички» прогуляли по всей стране с концертами, а потом уехали во Францию, где прогремели в Париже. На собранной в доме Кларингтонов небольшой вечеринке по поводу Нового Года (которая проводилась третьего января, потому что в это время все, наконец, вернулись с семейных празднеств обратно в Мюнхен) собрались друзья Блейна и пара молодых аспирантов самого Паскаля, пригласить которых было жестом вежливости и расположения. Пока старшие обсуждали науку и высший свет, Клеменс сплетничала о чём-то с девчонками, а Уэс и Ник крутились возле магорадио.

Они поймали пиратскую станцию, транслирующую концерт «Вещих Сестричек». Голос Курта, что-то воркующего на французском, почти не был различим за визгом толпы.

— Это наверняка незаконно, — возмутился Джефф, косясь на Блейна.

— Всё нормально, — отозвался тот, чувствуя лишь лёгкую тоску. — Интересно же послушать.

Стопка писем, которые он теперь не сжигал, а прятал в ящике стола, помогла ему примириться с произошедшим. Блейн, возможно… Был готов отпустить.

Так он думал до утра понедельника, когда, собираясь в университет, не начал рыться в столе, ища целое перо.

Неожиданно Блейн заметил пропажу писем.

— Варежка! — дрожащим голосом позвал Блейн. — Варежка, Мордред тебя задери! Где письма, которые здесь лежали?

Появившаяся домовичка напугано прижала большие уши к груди.

— Варежка отправила их сэру Хаммелу, хозяин. Это ведь ему предназначались письма? Я видела подпись.

Сердце Блейна ухнуло куда-то в желудок.

Все его сумбурные эмоции, глупые слова, о Мерлин!

— Зачем?! — закричал он, не сдерживаясь. — Кто тебя об этом просил, глупое ты создание?!

Варежка испуганно икнула.

— Простите, хозяин. Мне наказать себя?

Этот вопрос отрезвил Андерсона. Он потёр переносицу пальцами.

— Нет, нет, ты не должна. Просто… Эти письма нельзя было отправлять. Совсем нельзя.

Варежка потупила взгляд.

— Но почему же тогда пришёл ответ?

— Что?

Блейн честно думал, что он ослышался или что домовичка ошиблась. Но ничего подобного. Варежка принесла ему конверт со следами ястребиных когтей на нём.

— Всего пару минут назад принесли. Из Франции, — эльфийка передала хозяину письмо. — Вы уже опаздываете на занятия, сэр.

— Ничего страшного, — хрипло отозвался Блейн, на подкашивающих ногах подходя к кровати и падая на неё.

На конверте действительно стояла подпись Курта. Это был его витиеватый почерк.

И он отвечал ему. Отвечал.

Блейн понятия не имел, о чём думал Курт, получив его «терапевтические» письма. Но он явно копировал манеру Блейна — не обращался к нему напрямую по имени, легко писал, о чём он думает и что чувствует, позволяя мыслям путаться и перескакивать с одной на другую.

Может, он тоже захотел терапии? Но зачем тогда послал письмо в ответ?

«Как бы я ни пытался отрицать, я думаю об этом каждый день. Проигрываю в своей голове, что бы я мог сделать — что бы мы могли, — чтобы не допустить этого. Жалею ли я о том, что случилось? Безумно. Готов ли я пытаться всё исправить? Пока нет. Никак не могу набраться смелости. Одни мысли об этом меня страшат. Боюсь, что снова будет больно».

Блейн сам не заметил, как у него начали трястись руки.

Мерлин, и он думал, что готов отпустить и забыть?