Магическая постоянная (СИ)

— И да, — Курт набрал в горсть летучего пороха, — пожалуйста, продолжай учиться. Если тебя выгонят из университета, то вашу визу не будут продлевать. Вас с Клеменс вернут в Британию. Пожалуйста, не допусти подобного, ладно?

И, не дождавшись ответа, шагнул в камин.

Он сказал «Чешское Министерство Магии».

«Вещие сестрички» уже были в Чехии.

Если бы Блейн не сглупил, то Курт бы сейчас обнял его, забрал Сквозное Зеркало, и всё бы пришло в норму.

Но вместо этого Блейн стоял на коленях посреди своей комнаты. Рядом с ним была небольшая сумка, а Курта не было.

Всё было конечно.

Блейн согнулся, утыкаясь лбом в ковёр. Он не сразу понял, что звериный скулёж, что слышится в комнате, издаёт он сам.

========== 24 ==========

— Молодец, — улыбнулся профессор Блейна по арифмантике, которому он сдавал экзамен за пару дней до Рождества. — Все хвосты подобрал, подтянулся. Слышал разговоры других преподавателей. Что же такое случилось, Андерсон?

— Всякие проблемы, — натянуто улыбнулся Блейн, сгребая многочисленные перья и пергаменты в сумку. — Но теперь постараюсь держать себя в руках.

— Это правильно, — кивнул профессор. Он был совсем молодым, добродушным мужчиной. Все студенты его любили. — Следующий семестр мы начинаем с групповых проектов. Найдёшь меня сразу, у меня есть для тебя кое-что интересное.

— Ладно, — вздохнул Блейн. Многие преподаватели давали ему «особые» задания, так как видели в нём потенциал. Это льстило, но ещё очень сильно загружало. — Хороших праздников, сэр. Ой, то есть…

— Иди, британец. Мы все привыкли к твоим «сэрам».

Блейн сморщился. Он уже полгода жил в Германии, но некоторые привычки никуда не собирались исчезать.

— Ну что? — за дверями аудитории Блейна ждали друзья. — Сдал?

— Ну, конечно, сдал, — возмутился Андерсон. — Пойдём.

На улице бушевала метель. Аппарировать в такую погоду было трудно и даже опасно. Ребята решили посидеть в кофейне, что находилась в студенческом городке, переждать непогоду.

Блейн закутался в шарф по самые глаза, вздохнул морозный воздух, выходя на улицу. Он вспоминал Германию такой, какой увидел впервые по приезде — тёплую зелёную страну.

Он помнил, как они веселились, разгружая вещи в доме Паскаля, помнил свой невроз по поводу поступления в университет.

А ещё он помнил яркую улыбку Курта, который с гордостью водил его по улочкам города, треща на немецком.

— Смотри, — услышал Блейн шёпот друзей. — Наверное, из-за концерта…

— Ну что вы как дети малые, — Андерсон закатил глаза. — Я уже видел этот постер.

Большое изображение «Вещих Сестричек» висело практически на границе магической части студенческого городка. В Мюнхене должен был состояться их концерт в последних числах декабря. Но прежде, конечно же — грандиозное выступление в Берлине, в сочельник.

— Я так и не придумал, куда деть билеты на все их немецкие концерты, — вздохнул Блейн, когда компания расположилась за столиками кафе. — Мама свои раздала подругам, а мои…

— Продай. Всё равно без стипендии сейчас сидишь. Концерты начинаются буквально через пару дней, за них отвалят большую сумму, — предложил Джефф.

Блейн поджал губы. Так поступать не хотелось. Перед его глазами всё ещё стояло изображение Курта, домашнего и заспанного, отдающего ему эти билеты.

Он не мог просто так продать их.

— Ты ведь не пойдёшь на концерт.

— Я что, мазохист?

— И они просто пропадут, — подытожила Ирма. — Найди в этом выгоду для себя, Блейн.

— Вы расстались, — Уэс сочувственно улыбнулся. — Об этом даже было написано в какой-то статье. Пора начать потихоньку отпускать его, Блейн.

— В статье?

— Ну да, — Ник пощёлкал пальцами, вспоминая. — В этот понедельник. А ещё там было написано, что их мадам Холлидей выторговала запрет на вмешательство в личную жизнь. Поэтому, кстати, к тебе не лез ни один журналист. Этот запрет защищает и тебя.

— Прощальный подарочек, — хихикнула Хельга, а потом осеклась под скрестившимися на ней взглядами. — Ой. Плохая шутка, я поняла.

— Перестаньте, — Блейн вздохнул, подпирая щёку ладонью. — Всё нормально. Я не хрустальный.

Его одновременно забавляло и оскорбляло то, как друзья оберегали его. Ну что же, по крайней мере они проявляли участие — это было приятно.

Отошёл ли Блейн, стало ли ему легче спустя несколько дней? Нет. Он всё ещё тосковал, его сердце всё ещё сжималось при взгляде на ту сумку с вещами, что Курт ему оставил, а он так и не решился её разобрать. Боль не проходила.

Блейн раз за разом повторял себе: «Такое бывает, это нормально, не зря о расставании написано тысячи песен и сняты сотни фильмов», ─ но это не помогало. Блейну не хотелось просто смиряться и двигаться дальше.

Да, они были молоды. Но все их планы на будущее, клятвы, обещания казались такими реальными, такими весомыми… Блейн вспоминал, сколько этих обещаний он нарушил, и ему становилось тошно от самого себя.

Его эмоции и чувства двигались по кругу. Сначала он злился на себя — в какой момент поход в клуб, два галлона алкоголя и флирт с незнакомым парнем показались ему отличной идеей? — потом он злился на Курта за его принципиальность, потом стыдился своих мыслей, потом снова начинал страдать.

Это выматывало. Блейн устал от своих собственных мыслей.

Он одолжил у Паскаля небольшой Думосбор, слил в него воспоминание о последнем разговоре с Куртом и пересматривал его время от времени. Это напоминало извращённую форму мазохизма, но Блейн чувствовал необходимость разобраться во всём этом. В первый раз он пропустил мимо ушей половину слов Курта, они заглушались его громким сердцебиением, он был занят тем, что старался не развалиться на кусочки прямо там, у комода.

Курт говорил, что у них была проблема. Признавал свою вину в произошедшем.

Что-то было не то с их отношениями? То есть, да, они ругались, ревновали друг друга и спорили, но проблема, которая заставила Курта сбежать и игнорировать Блейна?

Андерсон просто не мог осмыслить это.

Обычно привыкший к компании и обожающий чьё-то общество, теперь он всё чаще покидал дружеские посиделки, чтобы побродить по маггловскому Мюнхену. Этот город был красив, дышал древностью, а ещё никто не приставал к нему с глупыми вопросами и сочувствующими взглядами. Блейн бродил по улицам, трансфигурировав свою мантию в длинный тёплый плащ, и пытался разобраться в себе.

Потому что у него никак не получалось сбежать от размышлений.

“Неужели всё кончилось совсем-совсем?” Самый глупый вопрос. “Перестанут ли остальные парни общаться со мной?” Самый неважный вопрос. “Могу ли я вернуть Курта?” Он не рисковал думать об этом долго. “Должен ли я двигаться дальше и искать кого-то ещё?”

Последний вопрос и вовсе вызывал у Блейна отвращение. Мысль о свидании с кем-то ещё воспринималась как измена, и хотя он, по сути, был изменщиком, всё равно… Этого делать не хотелось.

Но прошло немногим больше двух недель. Никто не требовал от Блейна решений, ответов, улыбок или чего-то ещё.

И слава Мерлину за это. Блейн бы не выдержал, если бы приходилось справляться с самим собой и с окружающими.

***

Придя домой после очередной прогулки, отдавая эльфу уличную мантию и стряхивая с волос снег, Блейн поразился раздающемуся из гостиной шуму.

И потом он понял, что это за шум — многочисленные голоса.

«Вещие сестрички» вернулись.

Практически на негнущихся ногах он зашёл в комнату. Его встретили радостными улыбками, Финн даже поднялся, чтобы обнять его.

— Привет, дружище, — Хадсон сграбастал Блейна своими огромными ручищами, прижал к себе и долго не отпускал. — Ты где пропадал? Клеменс сказала, что вы уже вышли на каникулы.

— Гулял, — растерянно отозвался Блейн, отстраняясь. — А, эм…

— У нас небольшие перерывы в репетициях, решили заглянуть, — Хантер вытянулся на диване во весь рост. — Из-за многочисленных смещений графика мы сейчас пашем не хуже домовых эльфов.