... не войной...(СИ)

— Несомненно, — сказал Снейп, — храбрости и изобретательности мисс Скитер можно только отдать должное. Если бы ты был знаком с Ксенофилиусом Лавгудом, то понял бы, что он легко поддается внушению и вряд ли соображал, что делал, предоставляя ей свою типографию. Но не сомневаюсь, что у Скитер нашлось немало аргументов в пользу столь рискованной затеи.

Гарри прыснул, и черные точки кофейной гущи украсили деревянную столешницу:

— Представляю, каким способом она его уговаривала. Мистер Лавгуд давно потерял жену…

— Какая пошлость, Гарри. Но, думаю, ты недалек от истины, методы Скитер…

— Это была она. Минет на Рождество. Поймала меня в «Гиппогрифе», прижала к стене, я не мог сопротивляться.

— Или не хотел, — рассмеялся Снейп. — Пьяная маггловская женщина в мотеле неподалеку от Фолкерка.

— Что-о?

— Мой первый полноценный сексуальный опыт. Кошмар. Мы всем курсом отмечали результаты С.О.В. Естественно, только мужской его частью. Я был единственным девственником среди сокурсников — так они утверждали, по крайней мере. От нее пахло дешевыми духами и почему-то мокрой землей. Мальсиберу пришлось доплатить ей, у меня самого не хватало денег.

— Кажется, даже с учетом Волдеморта мне повезло больше, — хмыкнул Гарри.

— Несомненно, — шепнул ему в макушку Снейп. — Я никогда не причиню тебе боли. Если ты сам не попросишь.

— Тебе… ну… больно, когда мы… я?..

— Твои выводы иногда повергают меня в шок, Гарри. Похоже на то, что я испытываю боль? — Снейп стоял позади сидящего Гарри, и его руки уже блуждали под футболкой, задевая и без того растертые соски и поглаживая дорожку волос на животе.

— Н-не знаю, — простонал Гарри, — мне кажется, что тебе нравится. Настолько, что я даже завидую. Ведь ты никогда не… ты хотел бы трахнуть меня по-настоящему, как я тебя?

Ему показалось, что воздух в кухне испарился — дышать стало нечем, а сердце ударило по барабанным перепонкам. Снейп выдернул его из-за стола, развернул, вжал в себя всем телом и завладел его губами.

— Не понимаю, — прошептал Гарри, — это значит «нет» или «да»? Скажи поточнее, я боюсь ошибиться и неправиль…

Он немедленно оказался спиной на столе, совершенно обнаженный и впечатанный в деревянную поверхность.

— Не смей шутить, — шептал ему на ухо Снейп. — Если ты этого действительно хочешь, хотя бы один раз, просто скажи.

— «Да» означает согласие, — передразнил он Снейпа. — Я хочу и я готов.

Липкие прохладные пальцы скользнули ему в промежность, погладили мошонку, прошлись вокруг сжатых мышц и ткнулись подушечками вглубь.

— К черту пальцы, — выдохнул Гарри, — я хочу член. Боже, что я говорю?! Никогда не мог представить…

— Не молчи, не молчи, — рука погладила его бедро, и в воздухе рядом зависла знакомая черная петля магического браслета. Гарри потянулся, чтобы привычно обернуть его вокруг своего члена, но Снейп быстро отобрал плетеный шнурок и отстранился, затягивая «восьмерку» у себя в паху.

— Ты будешь умолять меня продолжать, — улыбнулся он неожиданно широко и хищно.

Северус уложил ладонь ему на живот, а другой сделал в воздухе пасс, призывая баночку со смазкой. За эти дни он много раз касался Гарри именно там — обводил языком, ощупывал складки кожи, поглаживал и целовал вход, пытаясь проникнуть вглубь самым кончиком языка, но ни разу еще не пробовал войти хотя бы пальцем, хоть Гарри и был уверен, что это не намного больнее, чем зачарованный карандаш. И вот теперь, когда Снейп осторожно и очень долго растягивал плотные стенки, изредка касаясь простаты, Гарри млел и вытягивался всем телом только от предвкушения и сладкого томления.

Когда кольцо мышц раздвинула головка, Гарри вздрогнул и конвульсивно выдохнул. Конечно, в своей жизни он испытывал и гораздо худшую боль. Но ради чего все это каждый раз терпит Северус? Член Гарри был крупнее, толще и…

Скользкая ладонь двинулась вдоль его члена, пальцы прошлись по уздечке, обвели край головки, и Гарри прекратил размышлять, целиком отдаваясь ощущениям, позабыв, что под спиной — жесткий и высокий кухонный стол, а он лежит, упираясь пятками в край, стараясь шире развести колени, чтобы член Северуса проник глубже, вошел целиком. Ладони припечатали его бедра к поверхности, и он едва услышал:

— Не торопись…

— Мне не больно, Северус. Еще хочу… Прошу тебя, не понимаю, как ты мог сдерживаться и не умолять… о боже-господи-мерлин-дьявол-и-преисподняя-северус-чтоб-тебя-снейп, прошу, двигайся, иначе я сам…

Снейп тяжело задышал, член внутри Гарри слегка двинулся вперед, и влажные губы нашли ухо:

— Скажи, скажи, Гарри, что я должен сделать.

— Да выеби меня, наконец! — взвыл Гарри и почувствовал, что жесткие пальцы больше не прижимают его к столу, вскинул бедра навстречу, и мимолетная тянущая боль засвидетельствовала, что он насадился на член до конца. До предела, до упора, так, что кожаный шнурок проехался по промежности, а яйца соприкоснулись с животом Северуса. Тот рвано выдохнул сквозь зубы, поерзал, приподнял ладонью его мошонку и размашисто двинулся вперед-назад, вырывая из горла Гарри стон жажды и нетерпения.

— Еще, прошу! Еще!

— Что еще? — как он мог задавать вопросы, когда вокруг уже пылал пожар, клеймящий наслаждением обнаженные нервы?

— Трахай меня. Учи, как нужно. Завтра я сделаю с тобой то же самое. Клянусь, если ты сейчас не вставишь мне глубже и быстрей, я тоже заставлю тебя умолять, — больше Гарри не мог терпеть: оперся на пятки и изо всех сил принялся двигаться, сам задавая резкий, рваный безумный ритм.

Позже он не вспомнил бы, когда именно Северус полностью вышел, подтолкнул его дальше по деревянной доске, перевернул, подкладывая скомканное полотенце ему под бедра, и навалился сверху, стискивая руки и плечи, не давая двигаться. Только член все еще беспрерывно и жестко ходил внутри, словно прибивая Гарри к столу, каждым касанием к простате.

— Все, не могу больше, — прорычал Снейп. — В тебя. Не спорь, прошу.

Гарри не успел кивнуть, только услышал хлесткий удар кожаного шнурка о дерево и долгий протяжный вскрик — совершенно невообразимый, низкий, гортанный, будто у Снейпа рывком выдрали сердце. Тот привалился, вжимая бедра и член Гарри в стол, качнулся несколько раз и, крупно задрожав, распластался сверху. Его сокрушительный оргазм легко столкнул Гарри за ту грань, где не было никаких пределов. Он перевернул все еще дрожащего, покорного Северуса, оседлал его грудь и провел своим членом по горбинке длинного носа и щекам. Снейп высунул язык, и Гарри потерся о него членом. Бледные, почти прозрачные капли спермы, выплеснулись на подбородок, на раскрытые в тихом стоне губы, полуприкрытые веки. Гарри со стоном прижался к нему, стараясь продлить момент невероятного единения, если не душ, то тел — точно.

— Не свались со стола, — шепнул Снейп. — Ты невероятен, никто еще не пытался кончить мне на лицо.

— В следующий раз придется бросать монетку, чтобы решить, кто снизу, — улыбаясь, сказал Гарри. — Боюсь, что каждый из нас постарается раздобыть галлеон с драконами с обеих сторон.

— Мерлин, где ты набрался такого сарказма, — ухмыльнулся Снейп и прижал его голову к своей груди.

— У меня хороший учитель, — Гарри фыркнул во влажную ямочку ключицы и почувствовал, как поток воздуха вздымает их вверх и переносит из кухни на постель. Должно быть, в спальню Снейпа — за дверью послышался тихий осуждающий скулеж Берни.

Это было последнее, что он осознал, проваливаясь в глубокий, полный нежной, обволакивающей слабости сон, в котором несся вверх к сиянию серебряных звезд сквозь сплошное «живи, я прошу тебя, живи», звучащее вокруг.

Утром Берни ухитрился провернуть ручку двери и принес летучую мышь с разодранной глоткой прямо на подушку Гарри. В когтях она все еще сжимала тонкий листок бумаги.

… Ваша Задира не будет притворяться — о ком бы ни шла речь ниже, нет смысла коверкать благородную фамилию ради деяний ее сомнительного отпрыска. Ш-ш-ш, леди и джентльмены, даже если вы уже забыли, когда вас так именовали в последний раз! Ш-ш-ш, бесстрашные защитники Британии. Ш-ш-ш! Позор всем, кто дурно об этом подумает.