Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

Надо было что-то ответить. Срочно, сейчас. Сказать, что... Поттер онемел. Проклинал себя за это, но молчал.

А Сай и не ждал ответа. Он наконец-то выдернул зацепившуюся за что-то сумку и даже не заметил, что из её открывшегося кармана выпал диктофон. Легко развернувшись, хлопнул дверцей и надел капюшон.

Гарри тоже не заметил. Он вообще сейчас не замечал ничего, кроме чуть ссутулившейся фигуры Скорпи, быстро, почти бегом, удаляющейся за поворот, тающей в тумане, нежно окрашенном юным солнцем.

.......................................................................................

(1) В 2010 году датский фридайвер Стиг Северинсен прыгнул в бассейн, наполненный акулами, и установил мировой рекорд: задержал дыхание на 20 минут 10 секунд; два года спустя сделал это снова и побил свой собственный рекорд, задержав дыхание на 22 минуты.

(2) Люлька.

Комментарий к Глава 15. Оne-night-stand Ал и Мати http://www.pichome.ru/Dwv

http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/80955367.jpg

http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/80955369.jpg

====== Глава 16. Мгновенья жизни и любви ======

16-1

«Даже не попрощались толком», — удивлённо пожимал плечами Поттер, резко сворачивая за указателем «Marina Del Rey» к своей Бриттни. Бухта за крышами вилл первой линии мирно спала, нашпигованная плотно сгрудившимися разнокалиберными мачтами, чайки слетелись на пляж, кажется, со всего западного побережья и орали как оглашенные. С пристани по этому поводу возмущались собаки.

«То есть вообще никак не попрощались! Ладно — с поцелуями, но ничего не сказать на словах? Не спросить, не договориться. Чего же я рядом со Скорпи так тупею!»

Максимально бесшумно заехав в гараж, он тихо прошёл к себе и лёг спать. Почему-то расстроенный. Даже шторы задёрнул, не поленившись развязать крепкие узлы на подхваченных толстыми декоративными шнурами льняных полотнищах. Сил не было совершенно. Вдруг взяли — и кончились.

*

Хотелось уйти и с такой же силой хотелось остаться... поэтому, просто добежал до парадного входа, даже не махнув сонному охраннику, Скорпи понёсся... хотя сильно сказано... поплёлся по лестнице. Стянув наконец-то капюшон, ввалился, чуть задохнувшись, на верхнюю террасу. Всходило солнце. Прилив начал заполнять оставленные ночью заливчики, это было плохо видно, далековато, но пена уже набирала силу, пучилась, как закипающее золотистое абрикосовое варенье... Сай стоял у ограждения и, козырьком приложив руку к глазам... злился. На себя, на Поттера, на гармонию вселенной: “Ну и наплевать! Пусть сам меня ищет! В Германии? Превосходно. Почему я не поцеловал? Из-за малфоевской фамильной дури, не иначе... И вообще болею я!” — подумал он и отправился будить Мати, чтобы взять у неё проверенный порошок “Omni santis superba” (1).

*

Поспать удалось всего пару часов. Да, разумеется, конечно, естественно, ясный путь, о чём разговор, понятное дело, как и следовало ожидать, Гарри разбудили дети. Ожидать-то он ожидал (половину жизни прожил с этим ожиданием), но слабовольно понадеялся, что после такой ночи судьба позволит ему выспаться. Надежды не оправдались. Снилось что-то настолько сладкое, связанное с Сольваем, что Гарри летал от легчайшего счастья и радостного предвкушения. Что именно — он забыл тут же, лишь настырные поттеропотамы (2) начали топотать по всему дому и включили музыку.

Ворчать на подрастающее поколение было бесполезно, надо не забывать с ночи навешивать Заглушающие. И запираться тоже к сорока годам можно было бы научиться. Тогда бы загорелая как мулатка мисс Лили Поттер не вертелась бы с утра пораньше перед зеркалом в отцовской спальне, советуясь, хорошо ли на ней сидит новый купальник, пятый по счёту за последние две недели, и куда лучше завязывать бретельки от лифчика — на плечи или на шею. И не закатывала бы возмущённо глаза вместо ответа на справедливые вопросы о том, куда делись четыре предыдущих бикини и что она сделала с зеркалом в собственной комнате.

— Па, Крич пишет, что Коржик скучает, а какает уже только один раз в день, совсем вырос там без меня. Па, ты же мужчина?

От этого вопроса, а ещё больше от перехода, Гарри чуть не проснулся и почему-то сильно заволновался.

— Пап, ну мне, кроме тебя, посоветоваться не с кем.

Дожили!

— Пап, ну Альк и Джей ржут и не говорят правду, я не очень толстая? Какие женщины нравятся мужчинам? Я прочитала, что... э... фигуристые. Я — фигуристая?

Да, Гарри — ужасный отец. Он понял это, когда запустил в рыжую единокровную мучительницу подушкой и не испытал ни единого, даже крошечного, угрызения совести.

Но, чтобы обеспечить-таки себе хоть небольшой задел для сна (а вдруг прокатит?), тут же позвал старшего сына и попросил его съездить за продуктами:

— Это. У нас жрать нечего. Неделю жить. Возьми Роллс.

И отрубился.

Джеймс был очень рад смыться из дома под благовидным предлогом, потому что глазастая сестрища ещё с вечера начала задавать ему опасные вопросики: сразу смекнула (интуитка чёртова; мама, умноженная на папу — ничего не скроешь!), что со старшим творится что-то не то, и «не то» весьма значительное. От одного её хитрого прищура прям мороз по коже, ей не в школе грызть гранит, а в академии МИ-6 (3). Или Джеймс плохо притворяется? Эх, не тому их, видимо, учат в Аврорате! Закупить продуктов на оставшуюся неделю — отличный повод отвязаться от мелкой занозы. В любое другое время Джеймс непременно припахал бы и Суслика, но сейчас был ужасно рад и его отсутствию — тот куда-то смылся, прям с утра пораньше. Врёт, что к девушке, и вообще все уши про неё прожужжал, чего это с ним? Влюбился в Мати из Крылышек? Она, небось, чего ему плеснула, типа приворотного, надо будет диагностику поглубже устроить, а то странно всё это. И незаконно! Хотя... Альб так счастлив, дух захватывает, как лампочка светится — может, подождать пока? Приворожить гея к девушке — тут простенькой любовной магией не обойтись... А если оно и правда... того... любовь? Уф! Голова у лучшего курсанта Британского Аврората кипела от мыслей — того и гляди пар из ушей рванёт. Он взял ключи от машины и побежал в гараж.

В Роллсе, опуская крышу, нашёл диктофон. Странно, обычно отец не пользуется маггловскими прибамбасами и редко вот так бросает вещи. Наверняка важная штука, по работе.

Джеймс вернулся в дом и, стараясь не шуметь, зашёл к отцу. Положил диктофон на тумбочку, удалился на цыпочках. Но Гарри проснулся, даже дёрнулся; ничего не понимая, огляделся шальным взглядом, увидел коробочку с проводами и непроизвольно засунул под подушку.

Лили протянула брату длиннющий список с необходимыми ей покупками. И, специально посильнее вертя попой в клетчатых шортиках, отправилась на пляж:

— Если у меня будет не самый шикарный загар во всём Хогвартсе, то съем фунт поносных леденцов!

— Эй, мисс Поттер, вы не забыли, что нас через пять дней ждёт Лондон? — крикнул ей вслед Джеймс. — Зачем тебе столько всего? Ты специально, чтобы я до вечера по магазину таскался? Вредительница! За месяц же не съешь!

— Я прожорливая, — беспечно помахала ему Лили и нахлобучила на голову соломенную шляпу с огромными полями. Похоже, теперь она играла в «леди».

Джеймс, выруливая на Гиперионе из ворот, специально погромче «квакнул» возле неё клаксоном.

*

Кто-то так громко бибикнул под окнами, что Гарри снова проснулся. Но сон придавил его настолько тяжёлой гирей, что мозгу удалось сгенерировать единственную более-менее вразумительную мысль: «Гады! Все!»

Становилось жарко, он скинул одеяло, не в состоянии положительно решить вопрос о включении кондиционера (это ж надо сесть на постели, спустить ноги на пол, опереться руками, встать, подойти к двери, нащупать рядом с ней пульт от «вентилятора», открыть хотя бы один глаз и посмотреть на сенсорном экране, чего нажимать... ужас!), повертелся туда-сюда, устраиваясь поуютнее, и, не поднимая головы, взбил подушку, засовывая под неё руки.