Мы больше не проснемся (СИ)

Но вместо знакомой комнаты, где они впервые встретились, слизеринец вел его все дальше, вглубь, где проходы уже не были освещены факелами. Привычный шум вечернего Хогвартса затихал, уступая место давящей тишине.

— Где мы? — занервничал Гарри, поплотнее закутавшись в мантию и с тревогой оглядывая покрытые трещинами и паутиной стены. Том промолчал, подняв светящуюся палочку повыше. Они все петляли и петляли, иногда спускаясь на ярусы ниже. Наконец, Том остановился у неприметного портрета молодой женщины, сидящей в цветущем саду. У нее были гладкие черные волосы и такие же темные глаза, печально смотрящие куда-то вдаль.

— Малой кровью да озарится путь.

Женщина кивнула, и портрет распахнулся, пропуская их.

Внутри была расположена шикарно обставленная комната. Ни следов пыли или паутины — все было подготовлено к их приходу. Вычурная старинная мебель с позолотой, серебристо-зеленая гамма цветов и множество портретов с той же темноволосой красавицей.

— Где мы? — повторил свой вопрос мальчик, восхищенно рассматривая мелкую резьбу на искусно выполненной мебели.

— Нокс. В покоях Леди Морреты Слизерин, в девичестве Мракс.

Гарри удивленно посмотрел на успокоившегося Реддла, который уже убрал иллюзию. Мужчина разжигал свечи в удивительных покоях.

— Мракс? Ты же вроде говорил…

— Верно. Фамилия моей матери. — Он обернулся в сторону Поттера. — Эта комната теперь по праву принадлежит мне. Отыскал ее в одном из фамильных дневников своей матери.

— Ты никогда не рассказывал.

— Верно. Дневники я прочитал только к концу шестого курса.

Гарри уже более внимательно взглянул на портрет, подмечая характерные черты Мраксов: мягкие темные кудри, идеальные скулы и прямые носы.

— Видимо, муж очень сильно любил ее. — Заметил мальчик.

— Почему ты так думаешь?

— Посмотри на портреты. Они написаны с любовью.

Женщина внезапно улыбнулась и игриво подмигнула мальчику, заставив того покраснеть. Том ревностно фыркнул, возмущаясь подобным поведением леди Морреты.

— Что сегодня на тебя нашло? — опомнился Гарри, потрясая левой рукой. — Это больно, между прочим! Ты сказал, что переделал ее. Какого дьявола?! И шрам болел!

Том внезапно нахмурился.

— Шрам? Ты не ошибаешься?

— Реддл! — разошелся мальчик, покраснев уже от злости.

— Тише. Шрам не мог болеть из-за меня, я точно в этом уверен, Гарри.

— Но…

Гарри побледнел.

— Это он. Будущий ты, тогда только от него, от его ярости шрам мог так заболеть. В прошлые разы так и было.

—Похоже, у тебя и с ним хорошая ментальная связь. — Недовольно ответил Реддл. — Но ты молодец. Смог использовать Черную Метку, поздравляю.

— Что? Ах, у нее еще и название есть! Убери немедленно! Верни все как было, сотри ее с моей руки!

Том вздохнул и подошел ближе, насильно притянув сопротивлявшегося и возмущенного ребенка к себе, сковывая того в объятиях. Как и предполагалось, магический отклик немного успокоил пышущего злостью третьекурсника. Серебристая мерцающая дымка мягко окутала их тела, а Реддл довольно улыбнулся, прикоснувшись щекой к взъерошенной макушке Поттера.

— Не уберу. У нее нет контрзаклинания. Но и с ним я бы не стал стирать ее с тебя.

— Это еще почему? — Гарри для приличия говорил раздраженным тоном, в то время, как внутри все ликовало и радовалось их близости. Это было невообразимо приятно.

Том усмехнулся, но ничего не ответил.

— А почему эта комната так глубоко в подземельях? До нее целую вечность добираться.

— Эта часть замка целиком и полностью принадлежала Салазару Слизерину. Она непригодна для классов, к тому же расположена слишком далеко от основного корпуса Хогвартса. Тут раньше проходили боевые состязания взрослых магов, тут обучали искусству сражения. Создавали воинов. Поэтому остаточная магия хранит в себе опасность. Не гуляй здесь без меня. Помимо этого, здесь жила семья Салазара. Многочисленные потомки, он и его жена. Его желание уберечь и сохранить возле себя эту женщину было слишком велико. Мраксы ценили свободу и вольную жизнь, поэтому Моррета любила убегать по ночам из замка. В те времена магглы вели активную охоту на ведьм, а волшебные палочки не были доступны в том виде, в котором мы пользуемся ими сейчас, магия была по большей частью стихийной. А боевой обучались лишь мужчины. Моррета не желала подчиняться тем законам, поэтому ее вольное поведение было слишком опасным для женщины и матери его потомства. Салазар построил эти покои специально для нее и своих детей. Он любил ее, несмотря на ее выходки.

— Выходки? Да тут окочуриться можно. — Пожаловался Гарри, которому было неуютно ощущать над собой тонны камня.

— Это поведение было недостойно женщины ее статуса. — Том кинул очередной неодобрительный взгляд на портрет женщины. — К тому же, она была безумна.

— Что? Но она выглядит вполне нормально…

Реддл отстранился от мальчика и вручил ему старую потрепанную книжку, которая до этого лежала на старинной тумбочке.

— Прочти это. Дневник Морреты, переведенный моей прабабкой. А позже переданный моей матери.

Гарри с неким трепетом взял в руки дневник, на которым витиеватым почерком были выведены какие-то незнакомые ему символы.

— Спасибо, я почитаю его на досуге. Постой, мы теперь будем здесь жить? — Гарри похолодел, представив, как долго ему придется сюда каждый раз добираться.

— Не беспокойся, я зачарую секретный проход на верхних этажах, который будет открывать эти покои. Магия замка слушается меня — я единственный его наследник. Именно поэтому я мог заказывать определенную еду в Большом Зале. Здесь безопасно. Безопасней, чем во всех четырех гостиных факультета.

— Нам не от кого прятаться. — Гарри покачал головой, понимая, что к Тому прибавилась излишняя параноидальность, с которой придется либо мириться, либо отчаянно бороться. — Лишние хлопоты.

— Это ты слишком беззаботен. — Прошипел Реддл, подойдя ближе к пустующей стене и принявшись выводить возле нее узоры волшебной палочкой, из которой вырывалось мерное золотистое свечение.

— А что за странный пароль ты ей сообщил? Откуда эти слова?

— Это ее слова, из дневника. — Том кивком головы указал на вещь в руках мальчика. — Она сказала их, когда убила свою дочь.

Гарри отшатнулся от мужчины, поражаясь его словам и спокойному тону. Теперь улыбающийся портрет его пугал.

— Только попробуй запереть меня тут. — Угрожающе произнес мальчик, подозрительно глядя на спину Реддла. — Только посмей. Я в этом месте дольше, чем на ночь, не задержусь.

В пустующей ранее стене вдруг появился еще один проход — обратная сторона еще одного портрета.

— Он выведет на третий этаж замка. — Удовлетворенно сообщил Том, отходя в сторону и любуясь своим творением. — Пароль тот же.

— Ты слышал меня? — повысил голос Гарри, намереваясь дать деру при любом неверном движении мужчины.

— Угомонись, мальчишка. Никто тебя силой держать здесь не собирается. — Холодно и резко ответил Волдеморт. — Не понимаю твоего страха перед этим местом. Оно успокаивает. Оно надежно.

— Ты говоришь про женщину-убийцу!

— Знаешь, я тоже убивал. — Недовольно ответил Реддл, опалив мальчика тяжелым взглядом бордовых глаз. — И Дамблдор убивал. И МакГонагалл, и Снейп, и Блэк, и Люпин. Что тебя не устраивает? Какое ханжество.

Гарри удивился.

«Я никогда о таком не размышлял. Всегда думал об убийствах Реддла, но никогда не представлял, что подобное мог совершить кто-то из учителей или Сириус. Даже если это были сподвижники Волдеморта.. Война есть война. А люди есть люди. Убивать — плохо.»

— А я и не сказал, что меня это устраивает. Просто… в их случае не было другого выхода.

Том промолчал. У него-то он был. А вот у его жертв действительно не было. И он не сомневался, что в войне, которую он развяжет в своем времени, количество смертей увеличится, и они будут даже от рук его главных врагов — Ордена Феникса.

— У Морреты тоже не было выбора.