Мы больше не проснемся (СИ)

«Я должен стать как Джеймс. Я совершу великий поступок ради Темного Лорда. И Он меня признает. Я буду стоять выше всех.. Нет! На равных с Ним! Все будут смотреть на меня, как на этого чертового Поттера. Теперь настала моя пора быть особенным!»

Питер в бессильном страхе с примесью ярости толкнул старую парту, поднимая столб пыли.

Потому что в голове вновь всплыли до боли знакомые лица. В его мыслях прочно застрял образ смеющегося Джеймса, шутливо лохматящего его волосы. Сириуса, всегда его защищавшего. Ремуса, который подтягивал вечно отстающего мальчика. Лили, всегда смотревшую с добротой в глазах. Они все были там, неизменные и молодые. Даже во сне его преследовали их лица, причиняя боль, пугая и ломая. Разрывая на куски от невыносимого желания вновь вернуться в прошлое и прожить это время заново. Но оно ушло, а тяжелая неукротимая реальность в буквальном смысле свела мужчину с ума. Он был слишком слаб для подобной тьмы, не готов заплатить за секундное удовлетворение своей зависти такую цену. За все свои поступки приходится платить. Немногие готовы отхлебнуть от чаши страданий, не скривившись, принять тьму внутри себя.

Питер не смог.

И это было его карой.

Мужчина вытер тяжелые капли пота со лба и бешено завращал глазами, испугавшись, что грохот от упавшей парты может привлечь внимание. Но все было тихо. Вечный страх стал спутником его жизни.

«Я смогу вывести Поттера из замка. Темный Лорд смог провести Дамблдора, о, да! Темный Лорд велик! Но за ним следят… Точно-точно следят. Но не за бедной несчастной крысой этого Уизли. Поттер-младший доверится мне. И я уведу его прямо из-под носа Дамблдора. Хозяин вознаградит меня, о, да.»

Анимаг раскраснелся от чувства собственной значимости, важности для Волдеморта. Все его мысли заполонило желание выслужиться, показать себя, заставить других заметить его.

«Но нельзя спешить. Нужно выгадать время. Темный Лорд вознаградит меня, а эти поганые лица наконец исчезнут из моей головы!»

Гарри проговорил с Реддлом всю ночь, умолчав лишь о словах Волдеморта в его голове и подслушанном разговоре Снейпа и Дамблдора. Том некоторое время молчал, а по-новому взрослое лицо выражало крайнюю задумчивость.

— Так значит, он получил доступ к твоему сознанию вне сна. — Длинные пальцы слизеринца негромко постукивали по деревянной ручке кресла. — Это плохо. Ведь он чуть не убил тебя.

— Как ты вообще там оказался так вовремя? Секунда в секунду?

— Ты сам меня позвал. — Реддл хмыкнул и легко прикоснулся к своему левому предплечью. — Точнее, твоя магия. Я почувствовал неладное и использовал подаренную тобой карту.

— Если бы ты опоздал… Мерлин. — Гарри почувствовал запоздалый страх. — Спасибо, Том. Ты вновь меня спас.

— Теперь я с тебя глаз не спущу. — Пообещал он, нахмурившись. — Чуть не поседел, когда увидел тебя у края, безмозглое ты создание. О таком нужно рассказывать. А если бы он заставил убивать? Ты бы так же промолчал?

Поттер вспомнил, как Волдеморт управлял Джинни и содрогнулся. И ведь Том был прав. Что бы он сделал, если бы убил Гермиону? Рона? Кого-либо еще? Насчет Реддла мальчик не боялся: тот не даст себя в обиду.

— Но я не знаю, как с этим бороться.

— Я помогу. — Властно ответил слизеринец. — Просто слушайся меня, и все будет хорошо.

Гарри кивнул.

— Я вновь откачаю магию этого существа, мы ослабим его. Не дадим опять перехватить власть над твоим сознанием.

— Том, ты из-за этого так выглядишь теперь?

Реддл немного помолчал. Он умело скрыл горечь за маской спокойствия.

— Да. Но это не страшно, изменения заметны не настолько, чтобы беспокоиться. Я ношу иллюзию. — Он провел ладонью в сантиметре от своего лица, заставив Гарри охнуть от изумления.

Перед ним сидел ухмыляющийся пятнадцатилетний Реддл. Лишь при пристальном внимании можно было уловить некоторые изменения.

— Ого! Как ты это делаешь?

— Невербальные чары возраста. Но кому я это объясняю? Это явно не твой уровень.

Том едва заметно щелкнул пальцами, и перед мальчиком вновь появился двадцатипятилетний парень.

Но не только внешние изменения поразили Реддла — он стал другим и внутри. Более сдержанным, более молчаливым. Весь его вид выражал презрение и надменность, холод и титаническое спокойствие. И правда, совсем как взрослый.

— Но разве люди могут так измениться из-за магии? Как такое возможно?

— А ты много видел путешественников во времени? — Том иронически усмехнулся. — Это была магия будущего меня. Понятное дело, такая практика проводится не каждый день, чтобы быть записанной в научных трактатах. Но не сомневаюсь, когда я вернусь обратно, то вновь стану пятнадцатилетним.

Гриффиндорец понурил голову, вспомнив, что с ним однажды придется расстаться. И в этом времени останется лишь его озлобленная старшая версия, забывшая его, ненавидящая его. Пытающаяся его убить. Он оставит его одного.

— Гарри, о чем ты сейчас думаешь? — мягко спросил его Реддл, наклонив голову в бок.

— Не хочу, чтобы ты возвращался обратно. — Тихо ответил Поттер, теребя край рукава. — Не хочу терять тебя. Ты забудешь меня, а я тебя — нет.

— А ты бы хотел?

Гарри помедлил с ответом. Первым порывом было сказать «нет», но этот вопрос заставил его задуматься.

«Действительно, чего бы я хотел? Много раз мечтал забыть обо всем. Чтобы всего этого никогда не случалось, чтобы Реддл никогда здесь не появлялся. Это из-за него я чувствую боль. Из-за него вижу галлюцинации и кошмары. Из-за него я проведу остаток своих дней с мыслями о существе внутри меня. О Волдеморте. И я не вижу хорошего конца у этой истории. У таких, как я и Реддл, не может быть хэппи-энда.»

— Нет. — Все-таки ответил Гарри, твердо для себя решив: что бы ни случилось, он будет держаться за Тома до самого конца. — Ни за что не променяю эти дни, даже если они опять обернутся какой-нибудь мордредовой чертовщиной.

И был за это награжден совершенно искренней улыбкой.

Реддл подумал:

«Именно поэтому я выбрал его: он все еще со мной. «Мы» все еще существуем. Он простил меня, несмотря на мое будущее, на свое искалеченное прошлое, а ведь Гарри всего лишь ребенок, привыкший делить мир на добро и зло. Конечно же, я являюсь для него злом. Простил, несмотря на страдания, что я ему причинил. Испорченную жизнь. Поттер выбрал меня вместо счастья. Теперь я его счастье.» — Его мысли были полны ликования, торжества и странной, почти безумной нежности, от которой хотелось сжать мальчика в объятиях до переломанных костей.

— А теперь к делу. — Слизеринец подошел к кровати и сел рядом с Гарри, взяв того за руку. — Приготовься.

Тот сначала не понял, в чем дело, недоуменно и смущенно посмотрев на сосредоточенного парня. Магический отклик разгонял по телу кровь, даря неслабое облегчение, принося больше удовольствия, чем сон или насыщение.

— Ох! — Гарри удивленно воскликнул, почувствовав, как магическое давление усилилось, а серебристый свет засиял ярче, чище, светлее. Ощущения стали одновременно болезненнее и приятнее, вогнав мальчика в краску. Язык заплетался, а руки сильно подрагивали: — Ч-что это? Что ты д-делаешь?

Реддл не ответил, лишь крепче сомкнул пальцы на ладонях мальчика. И тут Гарри пригляделся внимательнее: Том менялся прямо на глазах. Волосы отросли сильнее, уже доходя ниже лопаток, теряя свою мягкость и волнистость. Кожа бледнела, скулы заострялись, а кончик носа немного удлинился, приобретя более мужественный вид. У уголков глаз появились едва заметные морщинки, а брови нахмурились сильнее, придавая лицу некую суровость и мрачность. Тело казалось более угловатым, длинным и худым. Но самое больше изменение было в глазах.

Гарри не был легилиментом, но догадался, что происходило с Томом.

Он взрослел.

И по мере взросления возвращалась память.

— Остановись. — Прошептал мальчик. — Хватит, нет, стой!

Гарри с трудом выдернул свои пальцы из рук Реддла, с шоком и страхом разглядывая застывшее нечитаемое выражение лица Тома.