Мы больше не проснемся (СИ)

— Собственную дочь?!

— Ты ничего о ней не знаешь. — Процедил Том, отвернувшись от мальчика. — Никогда не суди людей, с которыми не знаком. Не имея представления, с чем им пришлось столкнуться. Не зная, что они думали и что испытывали.

— Ты ведь не только про нее говоришь, да? — тихо спросил Гарри, подойдя ближе к напряженному Тому.

Тот ничего не ответил.

Гарри лежал на громадной кровати и лениво листал дневник. Ничего скучнее он и в жизни не видывал (а ведь он учился у профессора Бинса!). Записи велись скупым на выражения языком, пестрели датами и описанием сражения, дуэлей, именных древ. Было видно, что Моррета была слишком суха и безэмоциональна, что резко отличалось от слов Волдеморта и поведения женщины на портрете.

— Том? — Гарри оторвался от записей. — Ты сказал, что она часто убегала на поиски приключений. Тут об этом ничего не написано.

— Верно. — Реддл сидел за письменным столом и что-то быстро записывал на пергаментах, изредка макая соколиное перо в чернильницу. Что именно он писал, мужчина не ответил, а Гарри не стал настаивать. — Я узнал об этом непосредственно в записях самого Салазара, а Моррета силилась свои проступки скрыть.

Поттер только хмыкнул, передумав говорить, что дневник просто до безобразия скучен. Кто знает, это ведь предок Реддла, вдруг мужчина взбесится?

Через пару часов Гарри обнаружил заинтересовавшую его запись. Впервые он увидел некую поэтичность выражений, настоящие эмоции женщины, которые, по всей видимости, скрыть уже не удавалось:

«..Великий гость посетил наши владения накануне светлого празднества по случаю именин Леди Пенелопы, муж рассказывал, что сей почтенный маг является первым создателем Великого Змея, учителем еще юного Салазара. Удивительным считаю то, что Герпию пески времени отсчитали уже за тысячу прожитых лет, но колдун не выглядел седовласым старцем.»

— Великий Змей? Тысячу лет? Почему нам ничего про это не рассказывали на истории?

— Это Темный Маг. Еще со времен моего директора Диппета из школьной программы убрали все упоминания о таких волшебниках. Герпий Злостный был создателем Василиска и считался поистине бессмертным. Но это ложь — в те времена люди жили куда дольше.

— А что же с ним стало?

— Его убил Салазар. Все, не отвлекай меня, Поттер.

Гарри вернулся к чтению:

«..По исходу Второй Лунной Недели во мне расцвел седьмой цветок жизни, отчего мой муж переселил меня и моих детей на нижние ярусы подземелий, запретив выходить из Замка. Леди Кандида поддержала его, как и сэр Годрик. Но Леди Пенелопа выступала против такого решения, чем я была ей премного благодарна.»

«..Учитель мужа проявил странную заинтересованность в моем будущем ребенке, но муж предостерег меня высказываться против подобного внимания, когда я рассказала ему о своих волнениях, ведь Лорд Слизерин считал Герпия Злостного своим приемным отцом. Мне было жаль расстраивать своего любимого, поэтому я всегда слушалась его как совета, так и прямого наказа.»

«..Он что-то задумал. Он рассказывал о том, что готовит некий ритуал по случаю рождения моей дочери. Мне страшно. Я чувствую еще более темную магию, нежели от своего мужа.»

«..Герпий рассорил Салазара и сэра Годрика. Что-то назревает, я и Леди Кандида чувствуем это, как никогда раньше. Война окрасила воздух своим холодом. Но жизнь продолжается, и я назвала своего ребенка Клорэйн, в честь матери моего мужа. Осталась лишь одна Полная Луна до ее появления.»

Гарри отвлекся от записей и протер глаза. Реддл продолжал что-то писать, а узнать время не было возможности. Решив все-таки понять, из-за чего предок сидящего неподалеку мужчины убила своего ребенка, он вернулся к дневнику.

«..Меня отвели в ритуальный зал, где и проходил обряд. Герпий принес в жертву маггловского ребенка из соседней деревни и окропил меня его кровью. Сердце вкусил, а душу заключил в объятия смерти лишь в самом конце ритуала. Он приказал молчать, а я последовала его совету. Кажется, Салазар готовится уничтожить близлежащее поселение и основать там первый полностью магический городок. Я поддержу это решение, в здешних лесах стало слишком небезопасно.»

— Том! Она так просто говорит о человеческом жертвоприношении. Это ужасно… — Гарри переборол свое желание тут же захлопнуть дневник.

— Поттер, это десятый век. Темная Магия не была под запретом, более того, она поощрялась и ценилась у магов. Она давала исключительную силу, что давало колдунам того времени защитить свою семью.

— Им все-таки удалось основать Хогсмид. — Прошептал мальчик. — Но довести свою задумку до конца не вышло — деревушка так и не стала полноценным городом.

«..Она прекрасна. Ее волосы будут отливать серебром, а глаза лучиться самым прекрасным ночным небом. Ее смех заставляет мое сердце трепетать, как в юности. Клорэйн — копия своего отца. И я полюбила ее с первых секунд ее долгожданного крика.»

«..Мое сердце разбито, мой дух сломлен. Я останусь навсегда кровоточить под Древом Луны, где и останется мой разум, мое сердце, моя дочь. Малой кровью да озарится путь.»

Далее записи обрывались. Описывались похороны Клорэйны, и последние слова были о том, как Годрик Гриффиндор приказал Салазару и его семье покинуть Хогвартс.

— Но… Тут ничего нет. — Гарри нахмурился. — Ты сказал, что у Морреты были причины для убийства дочери, но тут ни слова о том, почему она совершила это преступление.

Том, наконец, оторвался от собственных записей и убрал исписанные пергаменты в сундук, тут же заперев его заклинанием.

— Герпий Злостный что-то сотворил с ее дочерью во время беременности Леди Слизерин. И это повредило рассудок женщины. Она видела в дочери зло. Но была невиновна в ее смерти по причине своего сумасшествия. Салазар писал об этом, он не винит супругу.

— А куда они ушли?

— Неизвестно. Слизерин не хотел пускать в школу грязнокровок, что и послужило причиной ссоры между ним и Гриффиндором. Хотя, основной причиной, конечно, была заносчивость Годрика, который хотел стать единственным хозяином Хогвартса.

Гарри покачал головой, сильно сомневаясь, что Слизерин был такой уж невинной овечкой. Взять хотя бы в расчет Василиска в Тайной Комнате.

— Тебе пора ложиться спать. — Том устало потянулся и размял затекшие плечи. — Завтра начнется наше с тобой обучение. Пора бы уже уметь управлять магией Темной Метки.

Поттер промолчал, не желая вновь начинать ссору: мальчик и слышать ничего не хотел про эту татуировку. А при любом споре побеждал всегда Том, что сильно ущемляло гриффиндорца — ведь он-то считал все свои возмущения обоснованно правильными!

— Хороших снов. Я присоединюсь позже, нужно еще кое-куда сходить. — Том приоткрыл тайных проход, ведущий на третий этаж, и обернулся. — На ночь я буду запирать комнату. Эти подземелья опасны. Никаких блужданий по замку, Поттер.

И с этими словами вышел прочь, действительно наложив на все два прохода защитный барьер.

Гарри подавил в себе страх, неуютно повертевшись на слишком огромной для него кровати: после прочитанного дневника в темноте возникали чудовищные образы расчлененного в темном ритуале ребенка, громадный Василиск, другие отвратительные твари, скрывавшиеся в темноте заброшенных подземелий.

«Ненавижу все это. Не хочу быть здесь. Даже не знаю, что хуже: кошмары Волдеморта или эти реальные комнаты, где, по словам Реддла, еще сохранилась древняя Темная Магия тех времен. Чтоб ему провалиться. Им обоим. Чтобы я еще хоть раз куда-то за ним пошел!…»