Мы такие родные, но не будем прежними (СИ)

- Давай потом, итак хреново, - он понимающе кивает. Ой не того ты жалеешь, Влад, не того.

Мы гуляем по городу, немного отвлекшись от всего того пиздеца, что твориться вокруг нас. Влад рассказывает мне какие-то истории, и я улыбаюсь как идиот во все 32. Мой мозг не на долго отключается, и я выпадаю из реальности. Но телефонный звонок вновь заставляет меня отвлечься.

- Я освободился, встретимся?

***

- Здравствуй, - Женя протягивает мне руку, и я удивляюсь. Почему-то я был уверен, что в первую же минуту получу по лицу.

- Здравствуй, - пожимаю ее в ответ. Трухин смотрит на меня с открытой неприязнью.

- Пройдемся, - он показывает в сторону аллеи, но я не соглашаюсь. Все как-то странно, и честно, лучше бы мы побыстрее подошли к делу.

- Ты меня поговорить позвал? – он усмехается.

- Нет, но парочку подробностей хотел бы услышать, - он кивает мне в сторону маленького кафе.

- Что там? – вздыхает.

- Женя притащился сюда за мной, думает я не заметил, и честно слово, я бы пизданул тебя прямо здесь, но не хочу сидеть за тебя, дерьмо, пятнадцать суток, - киваю. Что же, резонно.

- Пошли, - он удивленно вскидывает бровь. Видимо думал, что я сбегу. Мы идем по алее, тускло освященной фонарями, и я уже мечтаю побыстрее добраться до какого-нибудь темного места, чтобы со всем разобраться.

- Знаешь, я не думаю, что мне станет легче после этого, а уж Женьку тем более, но так хочется, что аж руки чешутся, - толкает меня с дорожки, и мы отходим в глубь парка, туда, где среди деревьев нас не будет видно людям.

- Кричать не буду, - шутливо произношу я, понимая, что мои шуточки лишь злят. Не успеваю что-то сообразить, как мне прилетает по почкам, а потом под колени, заставляя упасть на пол. Он хватает меня рукой за ворот кофты.

- Мне кажется, что если разбить тебе рожу, то ты больше не сможешь скрывать за своими наивными глазенками настоящую мразь, как тебе идея? – идея конечно же мне не нравится, но я молчу. Пусть делает что хочет, даже сопротивляться не буду. Удар прилетает резко, я, даже подготовленный, не могу угадать, когда будет следующий. Голова нещадно трещит и кажется, что вот-вот взорвется, а остальное тело я почти не чувствую.

- Хватит! – открываю глаза, но ничего не вижу, лишь темноту. Голос Мильковского раздается буквально над ухом. – Хватит уже! – чьи-то руки ложатся мне на голову, прикрывая от нового удара, Женины руки. В глазах плывет, и последнее что я слышу, так это всхлипы. – Уходи!

Комментарий к Я ничего не вижу, мне больно, я стыну, прости

Жми нравится, чтобы автор понял стоит ли продолжать эту вакханалию

========== И все, что было вечным, повержено ==========

Раньше я думал, что хуже всего – это проснуться после двухнедельной пьянки с диким похмельем, но очень ошибался. Хуже всего – это даже не встать, а просто открыть глаза, после того как вам надрал задницу взрослый злой мужик. Да, я вполне осознаю, что Трухин старше меня на много, почти на семь лет, и это действительно много.

Глаза я все-таки открываю, но вот где нахожусь понять не могу. Думал, что проснусь в больнице, или хотя бы в том же парке. Но я очутился в странно знакомой квартире. Только через пару минут я понял, что нахожусь в квартире в которой мы жили все вместе, как только приехали в Москву.

- Тут кто-нибудь есть вообще? – подняться я даже не пытаюсь, боюсь, что сдохну от боли. Но осознав то, на сколько мне хочется в туалет все-таки подрываюсь. Мда, лучше бы я и правда умер, чем сейчас подыхать от боли. – Твою мать, - буквально по стеночки плетусь в сторону предполагаемой уборной. Квартира почти пустая, лишь диванчик и еще парочка предметов мебели. Неужели Женя ее не продал?

В зеркало смотреться было страшно, и правильно, что боялся. Такой синей рожи я у себя никогда не видел, даже когда случайно навернулся лицом со скейтборда. В голове вертелось множество вопросов, но я решил отложить их до того, как осуществлю свои естественные потребности. Закончил с ними я, впрочем, быстро, и решил умыться. Лицо жгло, он меня царапал что ли? По мимо лица, конечно, болело и все остальное.

Сознание медленно докопалось до меня. Как я сюда попал? Кто меня сюда притащил? Зачем? Как мне отсюда уйти? Я вышел из ванной и решил исследовать комнаты. Как оказалось, кухня здесь была самой обжитой. На плите стоял чайник, я потрогал его и отдернул руку. Значит тот, кто меня сюда притащил ушел недавно. В углу на стене висел маленький телевизор. Я провел взглядом по кухне в поисках пульта и нашел его на подоконнике.

Каналов оказалось мало, но я остановился на детском, потому как на остальных шла какая-то муть. Налил себе чай и сел за стол. В коридоре что-то щелкнуло, и я не сразу сообразил, что это входная дверь. Идти туда как-то не хотелось, будто оттягивая момент встречи, поэтому я продолжил сидеть на жопе ровно, как говориться.

- Очнулся? – голос звучал слегка испуганно и одновременно разочарованно что ли. Будто он и не надеялся, что ему так рано придется увидеть мою ожившую морду.

- Да, - мне страшно посмотреть на него, на самом деле страшно, от стыда хочется провалиться, а лучше побыстрее смотаться из этой квартиры, чтобы больше никогда не появляться в Жениной жизни, как он и просил. Да, это был Женя, кто же, как не он? – Прости за неудобства, я, пожалуй, пойду домой, - встаю, мазнув по нему взглядом, иду к раковине, чтобы вымыть чашку.

- Куда ты пойдешь? – он ставит на стол пакет из супермаркета, и садится на табуретку. По нему видно, что он измотан, я смотрю на него в отражение в стекле.

- Домой? – не уверенно спрашиваю я. Женя облокачивается одной рукой на стол и кладет голову на ладонь. Ставлю чашку на полку и все-таки поворачиваюсь к нему.

- Не уходи, - второй рукой зарывается в свои отросшие волосы, немного оттягивая их вперед, будто усиленно думает над чем-то. – Я сидел с тобой сутки с лишним, могу я рассчитывать на компанию этим вечером? Теперь меня мало кто понимает, - он достает из пакета питьевой йогурт, и я отмечаю, что там он не один, а целая куча.

- Значит совсем все хуево, раз с алкоголя на йогурты перешел? – пытаюсь шутить, но выходит с трудом, а челюсть вообще болит от каждого произнесенного мной слова.

- Печень приказала долго жить благодаря тебе, - поднимает футболку, и я просто, блять, готов всадить себе ножик в череп. По сути его грудь ничем не лучше моего лица…

- Прости, - опускаю взгляд в пол, прикрывая лицо рукой.

- Да ладно, смысл извинений, если мы оба понимаем, что от них не тепло не холодно, - он встает и начинает доставать продукты из пакета. По мимо штук десяти питьевых йогуртов там оказывается молоко, хлеб и зачем-то капуста. Удивленно смотрю на него. – Что? Это Стелла попросила, сказал сварит нам суп, - киваю.

- Так зачем тебе я? Стелла разве не подходящая компания на вечер?

- Она уйдет к себе, в нашу квартиру, просто заглянет накормить, - я вздыхаю.

- Ты сам то уже не запутался где живешь? – он смеется.

- Это все для надежности, вкладываю деньги разумно, - улыбается. Странно видеть его улыбку. Странно вообще сейчас находиться рядом с ним и болтать на отвлеченные темы. Протягивает мне йогурт. – Твоей печени тоже не помешала бы разгрузка, - кручу в руках. Клубничный…сраный клубничный йогурт, как же давно я их не пил?

- Тут есть телек? Помимо этого, - Женька мотает головой.

- Есть мой старый ноут, и парочка гитар которые я оставил здесь, потому что в новой квартире уже нет места, - он оглядывается.

- Зачем ты оставил эту квартиру? Типа…мы же тут жили, разве не хуевые воспоминания?

- Нет, - спокойно отвечает он. – Когда мы въехали в эту квартиру все еще не катилось по пизде, поэтому с ней ничего плохого не связано, а вот ту квартиру, пожалуй, стоит продать, да и здесь места больше, сделаю из твоей старой комнаты склад для гитар, - смеется.

- Типа месть? – сажусь на табуретку с другой стороны стола. Женя достает из холодильника творожок. Как маленький, ей богу.