Мы такие родные, но не будем прежними (СИ)

- Спасибо! – показываю ему фак в ответ. Нахуй, и без друзей справлюсь. К тому же Женя был прав, дружбы уже давно нет, лишь рабочие отношения.

Включаю телефон и набираю номер Мильковского. Надо же мне хоть на ком-то выместить свою злость.

- Да, ало? – голос Жени звучит тихо, на фоне играет музыка, и я, кажется, слышу голос Булахова.

- Ты продажная тварь, - рычу в трубку. Слышу, как Женя куда-то отходит, а после щелчок двери, видимо закрылся в туалете. – Наебать меня решил, да?

- Я тебя не наебывал, - его голос звучит спокойно, но понятно, что он немного пьян, потому что трезвый Женя давно бы скинул трубку.

- Если ты через пол часа не будешь на студии, то я приду к вам с любименьким на хату, и устрою тебе такой веселый вечер, что ты его на долго запомнишь, - не знаю зачем делаю это, просто я ужасно зол.

- Ниженко, а не пойти бы тебе нахуй, а?! И вообще, студия сегодня закрыта, там никого нет! – он тоже начинает злиться, и мне это дико нравится.

- Я буду там, этого достаточно, и у тебя пол часа, не придешь, то сам знаешь, что будет, - скидываю вызов и иду к дороге, ловить такси. Странно, но машину я нахожу довольно быстро.

***

В темноте все кажется пугающим, особенно предстоящая встреча. Представляю, как трясутся Женины коленки. Он же трус, всегда им был, я уверен в том, что он придет. Прислушиваюсь к звукам вокруг, в кармане резко раздается звук пришедшей смски.

«В какой ты студии?»

Быстро набираю ответ.

«В вашей»

Жду, через какое-то время за дверью раздаются шаги. Он не спешит заходить, сквозь стекло вижу, как мигает экран его телефона.

- Может ты уже зайдешь? – телефон гаснет, и он входит.

- Блять, хули света нет? – пара минут, и он щелкает включателем, после чего на потолке загорается слабая лампа.

- Рад, что ты пришел, - встаю с кресла и медленно иду к нему. Он стоит у двери, нелепо перекатываясь с одной ноги на другую.

- Жаль, что не могу разделить с тобой этой радости, - в глазах отвращение, а мне от этого лишь смешно.

Подхожу к нему совсем близко, он пятится назад, но упирается в дверь. Незаметно вставляю ключ и запирую нас изнутри. От щелчка Женя дергается, но я ловлю его руки и припечатываю к двери на уровне головы. Он смотрит на меня испуганным взглядом маленького котенка, но в то же время пытается сделать вид, будто ему плевать, натягивая неумелую ухмылку. Чувствую, как стучит его сердце, так как зажимаю руку как раз в том месте, где хорошо прощупывается пульс.

- Скажи мне, Женя, тебе неприятно? – пытается выдернуть руку, но это бесполезно. Он пьян, при том хорошо, от него сильно несет алкоголем, а я трезв, да и посильнее буду.

- Меня от тебя тошнит, - почти выплевывает это мне в лицо. – Ты мерзок Ниженко, я ненавижу тебя всем своим сердцем, - отчеканивает каждое слово. Внутри все скручивается от непонятного чувства, в горле застревает ком. Я бы сказал, что мне больно, или даже обидно слушать это, но я не сраная малолетка.

- А с кем тебе хорошо? С твоим Женечкой? Ну да, ему то скоро тридцать, нравятся постарше? – ставлю колено ему между ног. – Зачем ты врешь себе? Ты же не любишь его! Ты же, блять, меня любишь!! Разве не так, Женя!? – кричу на него, от чего он жмурится, но, открыв глаза, начинает смеяться.

- Ты – полное ничтожество, Антон Ниженко! Женя открыл мне глаза, показал мне, как же сильно я ошибался в тебе. Все, что ты мог мне дать, так это мучения. Он показал мне любовь с другой стороны, показал мне, как на самом деле ведут себя «любящие» люди, а не психи, как ты. И если тебя так волнуют наши с ним отношения, то я могу записать для тебя домашнее порно, подрочишь, может успокоишься, - усмехается. Я не выдерживаю, с размаху бью ему в живот, он сгибается пополам и падает на пол. Пинаю ногами, а он, блять, смеется. – Вот твой предел, Ниженко, ты не способен на большее! – я пинаю еще раз, и еще, бью по лицу, пока по его подбородку не начинает течь кровь.

- Это мне говорит гребанная шлюха! Может ты и мне тогда по дружбе отсосешь, а? Отсоси мне, Женечка, я в этом пиздец как нуждаюсь! – он разваливается на полу в позе звёздочки и заливается смехом. Кровь стекает на шею и капает на пол. – Хули ты ржешь, придурок!? – пинаю гитару, стоящую у стены, та отлетает, ударяется, ломается пополам.

- Гитару то за что? – встает с пола, вытирает ладошкой кровь. – Ну что тебе нужно, а? Чего ты хочешь? Ты реально отъебешься, если отсосу? – подходит к диванчику и падает на него.

- Ты дебил? – он усмехается.

- Отвали от меня, Антон, пожалуйста. Оставь ты меня уже в покое, - улыбка сползает с его лица, а во взгляде читается мольба. – Я сделаю сейчас все, что ты попросишь, но это будет в последний раз. Ты согласен? Проси что угодно, я сделаю, если ты пообещаешь оставить меня в покое, иначе я просто сойду с ума, - я стою как вкопанный, и действительно не знаю, что сказать. Я не думал, что это будет так, и я совсем не хочу соглашаться на его ультиматум. Я, блять, просто хочу, чтобы он вернулся!

В голове что-то щелкает, я уже не могу себя контролировать. Нет, я не нытик, нет! Но почему так хочется просто разрыдаться!? Влад не прав, Женя вернется ко мне! Он любит меня! Пусть он говорит сейчас все, что хочет, пусть поливает меня дерьмом и обижается, но я же…мы же всегда были вместе! Он же всегда любил меня!

- Я просто хочу, чтобы ты перестал мне врать! Я хочу, чтобы ты признался! Я хочу, чтобы все было как раньше! Ты ведь любишь меня, Женя!? Ты ведь любишь меня! – опрокидываю стойку микрофона.

- Перестань крушить все подряд, - спокойно отвечает он.

- Женя, пожалуйста, - подхожу к нему, падая перед ним на колени. Хватаю его руки, тяну к себе за шею, целую. Он не отвечает, сидит как долбанная кукла! На моих губах остается вкус его крови, чувствую, как она попадает мне на язык. – Женя, скажи, что ты меня любишь, пожалуйста!

- Это будет твоя последняя просьба? Ты согласен на мой договор? – я мотаю головой.

- Нет! Я просто хочу услышать это, скажи мне! – он пожимает плечами.

- Я не люблю тебя, Ниженко, - он убирает мои руки и облокачивается на спинку дивана. – Блять, мне было так хорошо, а ты какого-то хрена вытащил меня сюда, - он трет лицо ладонями. Я встаю с пола и меня вновь переклинивает.

- Не любишь, да? – Женя мотает головой. – Полюбишь, - усмехаюсь и вновь бью его в живот. Он сгибается, и я толкаю его, заставляя лечь на диван, нависаю сверху. Кашляет, пачкая кровью мое лицо, но мне плевать. Впиваюсь в его губы, терзая их, кусая, заставляя его стонать от боли. Руками сдираю с него нелепый полосатый свитер, залипая на его голый торс. Капелька крови стекает по груди, и я размазываю ее пальцами, рисуя непонятные узоры. Он не шевелится, смотрит куда-то вверх. Не замечаю, как с нас обоих пропадает одежда. Меня уже немного подташнивает от вкуса крови, но я продолжаю его целовать. – Ты спал с ним? – хватаю его за подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.

- Да, и это было ахуенно, - усмехается, за что тут же получает по лицу. – И он был нежен со мной! Мне очень нравилось, он был шикарен! – я вижу, как его накрывает истерикой. Из глаз катятся слезы, но он снова смеется.

- Тогда обойдешься без предварительных ласк, - дергаю за волосы, заставляю встать и толкаю лицом в диван. – Шлюх обычно трахают стоя, - без предупреждения вхожу в него, но выходит с трудом. Черт. Женя кричит, и я понимаю, что он пиздел. – Нахуя ты наврал мне!? – он видимо не слышит меня, рыдая в подушку дивана, пытаясь зацепиться пальцами за все, что попадется под руки. Мне становится херово, я чувствую себя полным дерьмом, но уже без толку останавливаться. Жду, когда он хоть немного расслабиться и начинаю двигаться. Что ж, ведь я хотел сделать ему больно.

- Пожалуйста, закончи это побыстрее! – кричит, и я чувствую, как подкатывает волна отвращения…к самому себе. Двигаюсь еще пару раз и кончаю. Выхожу из него, и он оседает на пол, продолжая плакать.

- Жень, - трогаю его за плечо, но он скидывает мою руку. – Прости, - отхожу от него, начиная одеваться. Он все еще сидит на полу. Да черт с ним! Подхожу и поднимаю его на ноги, заставляя посмотреть мне в лицо. – Я. Не хотел. Этого. Понимаешь? – он смотрит на меня пустыми глазами, и вновь усмехается. – Я не хотел этого! – прижимаю его к себе, обнимаю так крепко, насколько это возможно. Он опять смеется, но на этот раз переходя на рыдания. Сжимает пальцами мои плечи, утыкается лицом в ключицу. Глажу его по голове. – Все будет хорошо, Жень, я идиот, но я все исправлю, только прости меня! – от моих слов он рыдает еще громче.