Лекарство от здоровья (ЛП)

Едва оказавшись в постели, Ганнибал поцеловал Уилла, а тот в ответ притянул Лектера ближе, углубляя поцелуй.

— Так я уже прощен? — спросил Ганнибал.

— Ты просто фантастический, — ответил ему Уилл и уткнулся носом ему в шею. Он собирался сказать совсем не это. Грэм и правда уже очень устал. Настолько, что когда он наконец-то расслабился, головная боль, мучившая его весь день, вернулась, пульсируя в его висках.

Ганнибал тихо выдохнул от изумления. — Не буду винить тебя за это.

— Спасибо.

— Закрывай глаза. Отдыхай.

Уилл подчинился, отодвинувшись на свою сторону. Ганнибал взял книгу с прикроватной тумбы.

— Что ты читаешь? — спросил Уилл.

— Письма Флобера из Египта.

Уилл засомневался, но лишь на мгновение. Он знал, что Ганнибал ему не откажет.

— Прочтешь мне одно?

— Конечно.

Уилл закрыл глаза, слушая мягкий голос Ганнибала. Флобер был французом, и, разумеется, Ганнибал читал его не в переводе. Уилл понимал от силы два слова из десяти, но ему это не мешало. Он заснул еще до того, как Ганнибал перевернул страницу.

========== Глава 3 ==========

Беверли вошла в аудиторию Уилла и, пробравшись через поток быстро расходившихся студентов, присела на край его стола.

— Своди меня пообедать, — сказала она.

— Хорошо.

Она изучающе посмотрела на него.

— Ты скажешь «хорошо» любому, кто безо всяких объяснений так ввалится к тебе и потребует, чтобы его покормили?

— Если ты настолько отчаялась, что пришла ко мне, то это — самое меньшее из того, что я могу для тебя сделать.

— О, да у кого-то здесь проблемы с самооценкой.

— Ничего подобного, — Уилл запихал свой ноутбук и книги в сумку и надел ее на плечо. — Я просто не притворяюсь тем, кем не являюсь, чтобы завести друзей, вот и все.

— Но они у тебя все равно есть.

Он улыбнулся ей в спину, идя по коридору следом за ней. — Я знаю.

Они приехали в ближайший небольшой городок и припарковались на вряд ли разрешенной для этого зоне у аллеи за рестораном. Обойдя здание, они увидели синюю с золотом вывеску, гласившую: «Бегемот и шляпа». Уилл ожидал, что на ней будет нарисован бегемот в шляпе, но вместо этого увидел маленького бегемотика, стоящего на краю полей черной мужской шляпы.

— Это хороший ресторан? — спросил Уилл.

— Когда это ты успел стать таким привередой в еде? Похоже, кто-то слишком много тусовался с этим своим Ганнибалом.

— Я так не думаю, — возразил Уилл, в глубине души признавая, что так оно и было. Ганнибал и в самом деле избаловал его, особенно во всем, что касалось еды. От этой мысли лицо Уилла слегка вспыхнуло, но это можно было списать на разницу температур — на улице ведь было холодно.

Они заказали гамбургеры, картофель-фри и жареные кабачки. Уилл, не отрываясь, смотрел на Беверли, пока они ждали свой заказ.

— Что? — спросила она.

— Что мы здесь делаем?

— Двое друзей не могут просто пообедать вместе?

— Могут. Но мы здесь не за этим.

Ей принесли кока-колу. Беверли сняла с соломинки обертку и кинула ею в Уилла. Он смял ее и кинул обратно. Девушка задумчиво пожевала край соломинки.

— Я хотела отвлечься, — наконец сказала она. — Мою младшую сестру вышвырнули из Дартмутского колледжа. Она сейчас живет со мной, спит на диване, съедает все, что найдет в холодильнике, и, возможно, в данный момент плачет или смотрит «Пиратов Карибского моря». Или и то, и другое сразу.

— Что случилось?

— Она попалась на продаже кокаина.

— Ох, — Уилла аж передернуло.

— Все еще хуже, чем кажется. Она даже не считает, что в чем-то виновата. Она думает, что все слишком строги к ней, и вообще, было совсем чуть-чуть, и, эй, да почему это вдруг такая большая проблема? Представляешь? Моя младшая сестренка стала преступницей, ей могут впаять срок, если судье того захочется, а она даже не сказала об этом нашим родителям — это, оказывается, моя обязанность.

— Да, это и вправду ужасно.

— Теперь ты понимаешь, почему я так хотела сходить пообедать.

— Когда весь твой мир катится к черту, хороший прием пищи — во благо.

Она улыбнулась краешком губ.

— Особенно если это картофель-фри и чизкейк. Что ж, теперь ты расскажи мне о своей жизни: чувствую, у тебя дела идут гораздо лучше, чем у меня.

Уилл потыкал лед в своем стакане соломинкой. Он ни с кем не говорил о Ганнибале. Ну, а с кем ему это делать, кроме самого Ганнибала, который и без того был весьма высокого мнения о себе? Он поймал себя на мысли, что, в общем-то, ничего не имеет против, но все-таки…

— Не знаю, с чего и начать.

— Как насчет оперы?

— Ему нравится. Меня она не раздражает, поэтому иногда я хожу с ним, — он приостановился на секунду. — Почти все время.

— В этом смокинге? С ума сойти.

— Мне кажется, он вполне подходит, — Ганнибал купил ему новый взамен того, который сам же и испортил, настолько быстро, что Уилл заподозрил, что Лектер с самого начала заказал сразу два. Разум Уилла тут же вспышкой ослепило воспоминание о том, как Ганнибал нависал над ним, острым хирургическим ножом разрезая на нем одежду и глядя на него с нескрываемым голодом.

— Ты что-то покраснел, — заметила Беверли.

— Жарко тут что-то.

Она снова пожевала трубочку от колы, а затем, едва принесли картошку, набросилась на нее.

— Это он купил его тебе, — заявила девушка, указывая одним из кусочков картошки на Уилла. — Выбрал, по крайней мере. Но, думаю, и заплатил тоже.

— Доказательства?

— Его выбирал не ты. Это очевидно. Если бы он выбирал его, зная, что платить будешь ты, он бы не остановился на этом варианте. Я не больно-то сильна в мужской моде, но уверена, что бывают вполне приличные смокинги, которые не стоят твоей месячной зарплаты. А этот — точно стоил.

Уилл продолжал смотреть в свою тарелку. Сказать ему было нечего, а врать не хотелось, так что он просто пожал плечами в ответ.

— Так ты разрешил ему?

— Ему этого хотелось. Я все равно больше никуда в нем не хожу.

— Если он заставляет тебя чувствовать себя неудобно…

— Не заставляет, — быстро перебил ее Уилл.

Она изучающе посмотрела на него. — Ясно. Значит, это я сейчас делаю. Заставляю тебя чувствовать себя неловко.

— Большинство людей заставляют меня испытывать неловкость.

— А Ганнибал — нет.

— Нет. Он — никогда.

— Хорошо.

Напряженная тишина повисла между ними, пока они ели, но во всем, что касалось неловких пауз, Уилл за свою жизнь успел стать ветераном, так что это его не беспокоило. Зато эта тишина совершенно точно нервировала Беверли. Он заметил, как она дважды пыталась заговорить, но оба раза вновь закрывала рот и сосредотачивалась на еде.

— Выкладывай уже!

— Я пытаюсь быть вежливой.

— Тебе это не идет.

Она фыркнула, показав ему средний палец. — Хорошо. Та рубашка, смокинг, и еще много вещей, правда ведь? У него какой-то странный фетиш на одежду? Если да, то зачем ты ему потакаешь?

Теперь настала очередь Уилла открыть рот и закрыть снова.

— Не знаю, что на это сказать. Я бы не назвал это фетишем, — наконец ответил он.

— Но какая-то одержимость.

— Да, возможно, это она и есть.

— С которой ты можешь смириться.

Уилл быстро оглядел ресторан в поисках способа отвлечь ее и начал обдумывать тактическое отступление в мужской туалет. Но ему казалось, что она вновь поднимает эту тему, едва он вернется.

— Я ничего против этого не имею, — ответил он.

— Выглядит так, будто имеешь, вот честно. В смысле- — она помахала своей картошкой в воздухе. — Ну, ты понимаешь.

— Мы это обсуждали. Это делает его счастливым.

Она изумленно уставилась на него.

— Что? — сказал он.

— Я не знаю. Я пытаюсь представить, как ты обсуждаешь с кем-то ваши отношения, и от этого у меня голова болеть начинает.

— Моя обычно тоже начинает.

— Но не тогда, когда вы обсуждаете ваши отношения?

Уилл отрицательно помотал головой. В их с Ганнибалом разговорах никогда не было места раздражению и отчаянным неловким паузам, к которым Уилл привык во всех своих прошлых романах.