Я, мой фамильяр и жизнь в Нью-Йорке (СИ)

— И не влюбленность, нет, — он прищурился, — Та женщина. Вот в нее ты был влюблен, но не этот.

Стивен покосился, выпустив густой дым через ноздри.

— Ты его не защищаешь и не бросаешься очертя голову закрывать его собой, как всех этих людишек. Это интересно. Напротив, ты провоцируешь его и потешаешься, — он склонил голову вбок, — Значит, ты думаешь он равен тебе, как я.

— Я не понимаю к чему ты ведешь, Смауг, — он как ни в чем не бывало посмотрел на друга.

— Скажи ему, — весело пророкотал дракон, — Хотя нет, ты не скажешь. Ты ведь никогда не говорил это никому, верно?

— Не говорил, чего? — он улыбнулся, почти смеясь.

— Путешествие у вас было долгим, верно?

Стивен снял улыбку и посмотрел весьма серьезно. Он наблюдал за своим давнишним другом и стал выжидать продолжения.

— Да, долгим и за это время он резко перестал быть для тебя просто объектом желания. Ты присматривался к нему, провоцировал и возможно даже открылся. О, волшебник, с теми, кто тебе просто нравится, ты так себя не ведешь.

— Может нужно наколоть дров? — он приподнял бровь, уводя разговор в сторону.

— Скажи ему.

— Где топор?

— Он может и смутится, но все же ты хоть скажешь, — Смауг чуть призадумался, — Это могло произойти с тобой лишь один раз в жизни.

— Ты помнишь что я хорошо колю дрова? — он усмехнулся.

— Да ты смущен, — весело сказал дракон.

— У меня есть свой, если что.

— Ты покраснел! — Смауг засмеялся, — весьма заметно, к слову сказать, прямо как дева.

— Мне нужны только поленья, — кашлянул чародей, вставая с кресла, и осторожно поставил девочку на землю.

— Ты можешь пытаться удрать, но от меня ты не сбежишь, я вижу тебя насквозь!

— Это ведь там, верно? — маг быстро уходил, преследуемый своим другом.

— Ты бежишь, да как резво, — посмеивался Смауг.

Стрэндж продолжил делать вид что игнорирует его. Он встал на небольшой опушке и вытащил появившийся за поясом топорик, приметив маленькое полено и тихо начал свистеть.

— Не чурайся. Просто для меня ты все равно что на ладони, в отличии от этих глупых людишек. Они не способны увидеть таких простых вещей.

Стивен снял верхний кафтан, оставшись лишь в рубашке, и не используя магию занес боевой топор над бруском. Тот как масло разошелся надвое от взмаха артефакта.

— Скажи ему. Ты ведь просто в восторге от него.

Топорик снова с тихим треском разрубает дерево.

— И это — великий верховный маг маленькой планетки под названием Земля. Скажи: «Я люблю тебя, Эверетт Росс».

Оружие прошло мимо бруска и застряло в большом полене. Стивен поднял взгляд и тут же принялся вытаскивать свое орудие, коля поленья, как и прежде.

— Ага, считаешь, что если ответишь на мои слова, то я буду прав, — Смауг выдохнул маленькое колечко дыма, — Но я всегда прав, я ведь дракон. Сколько ты хочешь провести с ним лет вместе?

Существо вгляделось, рассматривая лицо чародея.

— 10 лет?

Стрэндж не реагировал, лишь чуть насупился. Полено раскололось на двое, и он аккуратно сложил дрова на траву.

— 40?

Маг продолжил игнорировать его, усиленно изображая занятость.

— Больше чем 40? Может тогда столько…— он указал пальцем на Стивена, — сколько отведено тебе?

Брюнет бросил топор на землю и повернулся к Смаугу, тяжело дыша, и присел на пень, подперев рукой подбородок.

— Так что же сложного в том, чтобы сказать: «Я никого и никогда не любил. Всегда жил только для себя, но с тобой хочу провести весь остаток своей жизни. Я уверен что хочу этого уже сейчас, если ты конечно, позволишь».

Стрэндж вздохнул и сложил оружие за пояс, поправил одежду и отвернулся.

— Гордость… — весело пропел дракон, хватая человека за плечи, — Вот в чем дело! Ага!

Он тихо засмеялся, утробно урча на ухо:

— Тогда ты еще не настолько сильно его любишь. Вот когда тебе будет важнее он сам, и его чувства, и ощущения, нежели твои собственные, вот тогда ты будешь действительно его любить. Сейчас же тебе по-прежнему прежде всего важен ты сам. Ты боишься, что тебя отвергнут, а потому предпочитаешь прикидываться ветошью. Однажды тебе станет все равно, любит ли он тебя, потому что главным будет любишь ли ты, — он довольно прищурил желтые глаза.

Стивен коротко глянул на него и протянул руку за трубкой. Он снял оборону, понял Смауг и сейчас просто хочет, чтобы тот перестал его смущать своими словами.

— Ты стал таким сентиментальным, — выдохнул Стрэндж, забивая табак, — Прямо как люди.

— Я слишком долго жил с Бильбо под одной крышей, и он умудрился сделать из меня почти что человека.

Стивен выпустил короткое колечко в воздух:

— Сколько времени ушло у него на это?

— 80 лет.

— 80 лет, — он повторил, снова выпуская колечко дыма, — Ладно, потерплю.

Смауг тихо засмеялся, поняв, о чем говорит чародей. Приручить его фамильяра, пожалуй, и правда была нелегкая задача, требующая колоссального терпения и времени, однако, куда Россу тягаться с грозой Средиземья, и если уж у маленького хоббита-домоседа получилось провернуть такую штуку, то у него точно получится. Возможно однажды, этот странный, забавный волк ответит ему взаимностью на его дурацкие чувства. Ему просто требовалось проглотить то, что Росс скорее всего не любит его, даже не влюблен, но понемногу, потихоньку он все же почувствует, что тоже питает к нему хотя бы нечто схожее. Стрэндж даже на это был согласен.

— Все-таки слышать такое… от тебя… — фыркнул маг, — Это странно.

— Я стар, и потому становлюсь мягче, — он оскалился в ответ, — Однажды и ты станешь таким. Мягким и еще более мудрым.

— Я и так.

— Да, да, — согласился дракон, — Но не когда дело касается таких, казалось бы, простых вещей. Твоя крестница.

Стивен дернулся и повернул голову.

— Так ведь это в вашем мире зовется? — он улыбнулся, — Глупые эти ваши религии.

— Да, крестница, — мужчина почти тут же отбрыкнулся, — Выбрать было некого, я просто под руку попался. Как раз вернулся из Камар-Таджа на несколько дней в НьюЙорк.

— И?

— Кристина меня на улице встретила и попросила поучаствовать в церемонии, их друг летел из Австралии и попросту не успевал, а тут я, как на блюдечке. Вот и вся история.

— Странно, не правда ли?

— Мы не являемся друг другу родственниками, — огрызнулся Стрэндж.

— Если она тебе крестница, то кто ты ей? — приподнял бровь дракон, не зная всех тонкостей.

— Крестный отец.

Он то, как человек напрямую повязанный с тонким миром, совсем иначе относился к своим обязательствам, нежели того требовали мирские традиции и согласился на ритуал только лишь потому, что его буквально втолкнули в храм. Чародей брыкался и сопротивлялся, не желая вязать себя с кем-то настолько прочными духовными узами, но перед целой толпой собравшихся, маг тихо зарычал и был вынужден смириться, и принять определенный духовный обет, чтобы защищать это непонятное, чужое дитя. Потом, после церемонии, он шипел на Кристину не хуже кобры:

— Ты понимаешь, что повязала меня узами, и я должен теперь заботиться о ней?

— Что ты за чушь несешь, — весело ответила девушка, кутая ребенка, — Это просто традиция, простая формальность.

— Кристина, — он вздохнул, морща лоб.

Девушка совершенно не обращала на него внимания и считала все его доводы полным бредом. Традиция есть традиция, ничего более. Мужчина нахмурился и ушел тогда, а вот спустя семь лет он снова увидел этого ребенка и сердце его нежно сжалось. Маленькая, одинокая и совершенно не разговорчивая.

Он чуть улыбнулся и вздохнул.

— Уже темнеет, — сказал чародей, — Нам пора возвращаться.

В домике Бильбо было тепло и уютно. Он весело рассказывал девочке о своих приключениях. Эверетт тоже слушал его, внимательно глянув на пришедших с горсткой поленьев в руках. Смауг легко растопил камин, просто чуть дыхнув на дрова, и, устроившись в широком кресле перед огнем, тихо запел, низким и бархатным голосом. От такого тембра всегда бегут по спине мурашки, этим голосом тебя будто гладят по спине, успокаивая и одновременно придавая уверенность. Дракон играл с огнем, всполохи в его руках послушно превращались в кентавров и медведей, они послушно скакали по кругу, будто пони по арене цирка.