Deux Ex Machina/Slow (СИ)

Спустя полчаса, глянув по привычке на часы, Мэттью обнаружил две вещи: приятно было быть хоть когда-нибудь просто «Мэттью», и до лекции оставалось всего пять минут, а за дверью не слышалось шума голосов.

– Голова наверное болит от каждодневной суеты? – сочувственно спросила Мэри с лёгкой улыбкой.

– Привычка. Иной раз, как сейчас, чувствуешь себя странно без окружающего шума, – он повёл плечами; с окна дуло, и эту проблему решать никто из штата, специально для этого набранного, не торопился. – Пойдём, я провожу.

Мэри со вздохом поднялась; если бы не общая бледность кожи, она казалась бы безумно утомлённой, но на лице у неё нельзя было прочесть ни капли беспокойства. В коридоре и правда никого не оказалось, что наводило на беспокойные мысли. Тем временем, он зашагал бок обок с Мэри, иногда кивком головы корректируя курс продвижения по коридорам корпуса, и на повороте из столовой перехватил за локоть Кингсли со стаканчиком кофе.

– Ой, – тот очень удивился, а ещё выдал всех, кто вздумал безнаказанно смыться с пары. – Ми-мистер Беллами… уже половина, а вы так и не появились, и… вот, – он слегка развёл руками, насколько позволял стаканчик в руке.

– Ещё есть пары? – спросил он спокойно. На это парень закачал головой. – Тогда никому не слова. Только не попадайтесь на глаза администрации.

– С-спасибо! – он поправил лямку портфеля на плече и поспешил ретироваться. Мистер Беллами вздохнул и глянул на часы – время не изменилось.

– Незадача, – пробормотал он, поднимая взгляд на Мэри, которая отошла на пару шагов с целью не вмешиваться в чужие дела. От несоблюдения обязанностей по такой дурацкой причине было ужасно неудобно, а на душе скребли кошки.

– Это я виновата, – она отвела взгляд.

– Нет, это моя вина, я настаиваю, – он повёл её в холл, невесомо опустив руку на плечо. Она выглядела уж слишком несчастной, и это тоже не облегчало душу. – Мэри, всё хорошо.

– Я счастлива, что у Доминика такой прекрасный наставник, – сказала она, сама не подозревая, насколько этим словам суждено было врезаться клеймом в душу и стать самым острым воспоминанием, оставленным семьёй Ховардов для его личной коллекции. – Ты хороший человек, Мэттью.

Он лишь благодарно кивнул и постарался придать своему лицу как можно более безмятежное выражение. Мэри попрощалась даже слишком тепло, пожав своей холодной рукой его ещё более холодную, и закурила, отойдя шагов на десять. Мэттью проследил её фигуру до самого угла, а после закурил и сам, несмотря на то, что на улице было холодновато в одном лишь пиджаке. Стивен всегда выходил без верхней одежды, но Мэттью по сравнению с ним оценивал себя как хиляка, когда дело касалось переохлаждения.

МакСтивен, кстати, обнаружил его немногим позже, внимательно выслушал историю о том, как не заладилась последняя лекция в дне мистера Беллами, и с кивком заметил:

– Всё равно документации полно, – вызывая улыбку.

– Столько позитива, мистер МакСтивен, – смягчившимся взглядом он глянул на своего коллегу. Тот пожал плечами.

И правда, хуже случившегося в Эксетере уже не смогло бы произойти.

*

В административном здании, как обычно, было тише, чем в похоронном бюро. Мэттью уселся за свой стол, разбирая принесённую ему личную рабочую почту, упаковал в кейс стопку листов нового постановления департамента образования, предвкушая вечер ознакомления с нудными правилами ведения учебной деятельности, которые и сам уже мог бы рассказать наизусть. Среди белой макулатуры оказался один большой конверт, оформленный весьма официально. Он не торопился волноваться, потому как, несмотря на то, что отштампован он был печатью Университета Лондона, там могло быть что угодно.

Не стал бы Джейми писать ему личные письма и запаковывать их в столь официальные конверты. Если ему надо было что-то, он вполне мог отправить письмо ему на электронную почту.

Мэттью осторожно разорвал поклейку конверта, доставая серьёзно оформленную бумагу, коей явилось приглашение на участие в семинаре в качестве почётного доктора и прочее и прочее. Под ней обнаружился маленький листок в линейку, который он отложил, оцепенев. Он не мог позволить себе прочесть что бы то ни было от него в такой обстановке. Это было бы вопиюще неправильным.

Он засунул бумажку в карман пиджака и принялся за работу, вписывая объёмы работы, проведённой со студентами различных курсов, одобряя или отклоняя случайные личные файлы (для пущей объективности, даже имён не позволялось читать), проще говоря, проверяя «на вшивость» случайных студентов, допуская их к практике или же нет. Всё решали баллы, отзывы преподавателей, и иногда он даже мог довольно отдалённо учуять догадку относительно того, чей файл читал, но не разрешал себе думать об этом и секундой дольше. Собственное спокойствие было дороже.

Внимательно просматривая очередные пометки, он узнал собственные слова и сморгнул наваждение. «Отлично справился с организационной работой, имеет задатки хорошего руководителя малых групп и сильно выявленные лидерские качества»

Мэттью вздохнул, помещая файл в папку допуска, а затем нажал печать, предвкушая полчаса активного расписывания на каждом документе и его копии.

Думать о том, что это, возможно, было похоже на коррупцию, он отказывался. Доминик не подарил ему ничего, кроме головной боли и хаоса в отлично доселе отлаженной повседневной рутине. Штампы на документы всё равно ставились куда позже, а он был абсолютно уверен, что Доминик пересдаст и всё пройдёт гладко.

– Здравствуйте, милый мой мистер Беллами, – кто-то тронул за плечо, заставляя выматериться про себя и тут же упрекнуть за допущенную слабость.

– Миссис Краулиц, – в приветствии кивнул он головой, насколько возможно быстро, чтобы не вызвать излишних подозрений у любопытной коллеги, он аккуратно поместил листы в папку, решив, что рассортирует их по файлам позже.

– Со второго семестра нашей взрослой магистратуры к вам присоединится таинственный методист, совсем зелёный, – она качнула головой в сочувствующем жесте, переходя сразу к делу. – Из Эдинбурга. Славный, но уж очень горячливый. Вы знаете этих выпускников лучше меня, что уж, – он улыбнулся шутке, благодаря небеса за то, что она решила не надоедать пустой болтовнёй.

– Оставьте мне, пожалуйста, направление на пересдачу.

– Двадцать первого декабря, – она согласно кивнула. У него не было других забот кроме Ховарда, об этом легко было догадаться. – Вы доведёте его до ума, всех доводите, – вдруг сочла нужным подбодрить Краулиц, и мистер Беллами улыбнулся как можно более адекватно.

– Благодарю. Вы уходите?

– Хотите меня сопроводить? – она рассмеялась собственному игривому замечанию, но это было вполне в её стиле. Психология это диагноз.

– Сочту за честь.

*

«Мама от вас в восторге»

Мэттью откинулся на постель, глядя в потолок и не находя сил встать и достать Пусиандра из клетки, чтобы уделить ему должное внимание. Он скучал без компании, и это вселяло добавочную порцию вины в душу. Кто ещё был виноват в том, что в его жизнь влез ещё один подопечный, который был куда более требовательным, чем Пусиандр? Только он сам.

«Приезжайте завтра. Я сделал всё, что вы сказали», прислали следом, и Мэттью тяжко вздохнул, оставляя телефон на постели и поднимаясь, чтобы достать Пусиандра из клетки, сказать ему пару ласковых слов, а после, взяв за за шиворот, усадить обратно и направиться на кухню.