Deux Ex Machina/Slow (СИ)

– Про еду.

– Ваши любимые шоколадные батончики, вуаля, – он с усмешкой наблюдал за перекошенным лицом своего коллеги, который ненавидел, когда с ним говорили в таком тоне. – Вы слишком много обо мне заботитесь, а о вас значит нельзя заботиться, да? Ай-яй-яй, мистер Беллами.

– Давайте свои батончики, – пробормотал себе под нос мистер Беллами.

Раньше Стивену действительно нужна была помощь. После смерти жены он, от тяжёлого потрясения, заработал себе диабет и зарёкся когда-либо садиться за руль вновь. Так как он не был по природе человеком ответственным, даже в столь почтенном уже возрасте (сорок два года), мистеру Беллами приходилось напоминать ему о перекусах и инъекциях, а за четыре года они настолько привыкли к этому, что не бывало и дня, чтобы они не пообедали вместе. Абсолютно случайная, эта дружба стала для него фактически спасением. Несмотря на свой дурной характер и исключительную невнимательность, Стивен был человеком с невероятно подвижным умом, к тому же, он был уж точно лучшим методистом, чем сам мистер Беллами, и единственным, кто вызывал в нём уважение своими интеллектуальными способностями.

– Вы ужасно рассеянны сегодня, – сказал МакСтивен, будто намекая.

– Просто утомился за последний месяц.

– Да уж, – но Стивен не обижался на его молчание, не требовал полного доверия и уважал его личное пространство, – эти королевские стандарты, ужасно преувеличенные в своей значимости. Этот университет никогда не войдёт в список величайших, сколько бы штампиков качества на него не поставили.

– Почему вы так думаете? – спросил Беллами, приглашая коллегу в один из тех долгих разговоров с кучей аргументов, которые они так любили.

Спустя полчаса их прервали. Мистер Беллами даже не сразу понял, что дело было именно к нему. Очередная стесняющаяся второкурсница, помявшись у двери, сказала, что кто-то ожидал его, чтобы поговорить. Дальше он не расслышал. Не могла она говорить более чётко, в конце концов?

Пожав руку Стиву и обещая вернуться за реваншем, что давало ему время обдумать свои аргументы, мистер Беллами поторопился к своей аудитории. Он никого не заметил у двери, только кто-то со светлыми волосами стоял у подоконника. Во всяком случае, когда он открыл дверь, оглядываясь по сторонам, сзади что-то упало и рассыпалось, и быстрее, чем он мог осознать произошедшее, он ринулся помогать подбирать женщине вещи с пола.

– Спасибо, спасибо, – расстроенно бормотала она, уголки её губ были опущены, и один этот вид заставлял Мэттью хотеть усадить её и напоить чаем, потому что вряд ли он мог сделать что-то ещё.

– Не стоит благодарностей. Я могу чем-нибудь помочь?

– Эм, да, – она распрямила плечи и глянула на него внимательными серыми глазами. – Вы случайно не мистер Беллами?

Он кивнул, а затем махнул рукой в сторону аудитории.

– Пойдёмте, присядем. Хотите чаю?

– Хочу, – женщина шмыгнула носом. – Я мама Доминика Ховарда.

Ключи с жалким клацаньем стукнулись об пол, эхом разнося звук по пустому коридору.

– Мэри, – она быстро присела, подняла ключи и подала их Беллами.

– Мэттью, – он легонько пожал ей руку, наконец справляясь с замком. – Проходите, пожалуйста.

Стараясь не думать о плохом, Мэттью поставил чайник, размеренными движениями собирая со стола бумаги и рассовывая их по нужным папкам.

– Я наверное отвлекаю вас, но… – она действительно чувствовала себя неловко в его компании. Он присел напротив и внимательно смотрел на неё, пока она в свою очередь не подняла глаза. На мгновение Мэттью не поверил, что эта женщина была мамой Доминика, самоуверенного, наглого… он ожидал увидеть самодостаточную даму, которая бы так и говорила одним взглядом о своём превосходстве, но это было не так. Мэри Ховард была довольно невзрачной, но необычной. Пока она собиралась с мыслями, у Мэттью было время разглядеть её довольно хорошо.

Её волосы были совершенно белыми, высветленными, что придавало её бледному лицу даже какой-то нездоровый вид. Нос и глаза Доминик явно взял от мамы, как и цвет волос – на Мэри не было ни капли косметики, у неё были светлые брови и почти что невидимые ресницы.

Она нервно потеребила рукава своей чёрной свободной кофты, прощупывая пальцами её плотную вязку.

– Доминик не приехал на день рождения, и вряд ли бы приехал на рождество. Не то, чтобы у нас так мало денег, чтобы не хватало на билет, но… простите, я слегка отвлекаюсь. Просто хотела спросить, всё ли у него в порядке с учёбой, ведь та милая женщина ушла, – мама Доминика снова глянула ему прямо в глаза, и он вдруг почувствовал себя невероятно беззащитным под этим взглядом. Она будто смотрела ему в душу, и в то же время не стремилась задеть абсолютно ничем.

– Всё хорошо, будем пересдавать через неделю, – по крайней мере, она не накинулась на него с обвинениями и претензиями.

– Он же… говорила я ему не позволять себя угощать никому, – она вздохнула. – Как он будет готовиться, он ведь в постели должен лежать. Мой бедный мальчик, боже.

Чайник щёлкнул кнопкой, но Мэттью не двинулся с места, лишь тронул на пару секунд плечо Мэри и сказал:

– Я позабочусь об этом. В конце концов, мелодика воспринимается на слух, он вполне может просто слушать меня и повторять.

Мэри кивнула, невидящим взглядом уставившись в окно, за которым ветер играл с голыми ветвями высоких деревьев, а студенты покуривали на лавочках за корпусом, откуда их уже никто не мог согнать.

– Они так спокойно курят, а я боялась, – она слабо улыбнулась.

– В любом случае, вас бы приняли за преподавателя, мисс Ховард, а к нам уж никаких претензий, – заметил Мэттью, поворачивая голову, чтобы легко кивнуть Мэри.

– Мне неудобно даже что вы обращаетесь ко мне так официально, а уж тем более, – она вздохнула и кивнула тоже, в благодарность, когда он поставил перед ней кружку чаю и сахарницу, – когда меня называют мисс. Мне это кажется вопиющим, ты так не думаешь, Мэттью? – она насыпала себе пару ложек и виновато покосилась на него. – Можно?

– Конечно, как угодно, – он неловко взмахнул кистями рук. – Тогда я расскажу ещё о паре вещей…

Он пустился в описание будущей практики, примерную оплату и количество часов, проведённых в школе, о перспективах на второй год, и Мэри слушала внимательно, лишь изредка задавая какие-нибудь побочные вопросы. Чай поостыл, и Мэттью довольно отпил из своей кружки.

– Время можно найти.

– Просто тяжело быть одной, у меня ведь кроме него никого и нет, – она уткнулась носом в кружку. За этот недолгий промежуток времени Мэттью успел проникнуться к ней какими-то приязненными чувствами, которые и сам не мог понять. Только вот Доминик явно не пошёл в маму характером.

– После, за счёт работы, он может возвращаться только на сдачу экзаменов и последней магистерской.

– Но для этого нужен немаленький балл, наверняка.

– Да, но я поработаю с ним. Он очень сообразительный, – глаза Мэри каждый раз будто оживлялись, когда он говорил конкретно о Доминике, – в нём сокрыт огромный потенциал, просто кто-то должен не позволять ему валять дурака.

– Это будет слишком, если я попрошу тебя заняться этим? – спросила тогда это она, убирая свои светлые волосы с одного плеча и накручивая пряди на два пальца. – Я абсолютно не умею быть строгой.

– Хорошо, – в этот момент Мэттью понял одну вещь – теперь он связан с Домиником по рукам и ногам этим обещанием, но Мэри абсолютно сбивала его с толку, и он не видел ничего плохого в подобной помощи. Нужно было действительно разобраться, в чём дело, и устранить причину разброда, ведь Доминик умел и мог посвящать себя учёбе. Только что не хотел. И правда, кому как не мне. – Хорошо, – ещё раз для верности сказал он, и они заговорили о чём-то другом, совершенно плавно, будто знали друг друга уже как минимум пару лет.