Deux Ex Machina/Slow (СИ)

– Я не променяю вас ни на каких ужасно воспитанных молодых людей, мистер Пусиандр, – пробормотал Мэттью. – Пусиа-а-андр, – попробовал ещё раз он, причмокнув губами. Это заинтересовало крыса, и рукав запищал.

Доминик нашёл своего преподавателя на постели, с чёрным грызуном, бегающим по его груди за фантиком и иногда падающим следом за ним на кровать. Мэттью тихо посмеивался каждый раз, когда это происходило. Заметив Доминика только когда он присел на край постели, Беллами лишь вздохнул, сдерживая непрошенное раздражение, которое являлось на тот момент абсолютно бесполезным, ведь вытолкать Доминика насильно или заставить его не смотреть представлялось не то, чтобы невозможным, а даже каким-то детским и излишним. Ведь именно поэтому Мэттью всегда был один – он никому не позволял нарушать свой комфорт.

Тем временем Доминик и Пусиандр установили тесный зрительный контакт: крыс встал на задние лапы, заинтересованно и резво ворочая носом, но стоило только человеку протянуть к нему руку, он тут же юркнул подмышку хозяину.

– Ну-ну, мистер Пусиандр, – Мэттью осторожно взял его в сложенные чашечкой руки и прижал к груди, поднимаясь и укоризненно глядя на всё ещё пытающегося добраться своими пальцами до его прелестного друга Доминика.

– Ну и имечко, – засмеялся Ховард.

– Мальчики лучше всего откликаются на звуки «р», «п», «с», – Мэттью важно вздёрнул нос, – и ещё на несколько.

– Рррр! – вдруг склонился к крысу Доминик, но тот лишь испуганно спрятал голову под большими пальцами Мэттью, а точнее постарался это сделать. Беллами надеялся, что Доминик понял из его взгляда – ещё пара подобных шуток, и он пойдёт домой пешком и в ту же секунду. – Не работает.

– Потому что он уже привык к своему имени. И куда умнее некоторых, – Мэттью не постеснялся и поцеловал крысу в холку, пытаясь не замечать, как сузились глаза Доминика на секунду. – Ужин уже спалили?

– Вовсе нет, – оскорбился Доминик и быстрым шагом покинул комнату.

Беллами вздохнул с облегчением. Затишью, как оказалось, не суждено было быть долгим. Доминик Ховард творил ужасные глупости, когда был чем-то недоволен. Но Мэттью не собирался ему потакать только потому, что имел «честь» случайно вцепиться в первые понравившиеся, действительно понравившиеся бёдра за тот вечер.

Вечер, который он зарёкся вспоминать.

Пусиандр всё ещё требовал внимания, и Мэттью решил взять его с собой. Спустя десять минут Доминик уже кормил его длинными нитями сырных спагетти без соуса, от которого Пусиандру бы обязательно скрутило живот. За ним требовался уход, такой же тщательный, как за ребёнком. Студент улыбался, забывая про еду и сам, когда крыс вставал на задние лапы и шевелил усами, выпрашивая ещё.

Беллами не проронил и слова, устраивая очередной протест. Он чувствовал себя действительно всемогущим, когда молчал. Но Доминик явно сделал для себя какие-то выводы - к концу трапезы, в течение которой Мэттью мог уловить на себе пару десятков случайно обронённых взглядов, Пусиандр уже легонько ткнулся носом в пальцы Доминика в знак благодарности и доверия, чем невероятно обрадовал последнего.

– Кому нужны другие люди, когда дома есть вот это чудо, – пробормотал он вполне искренне, как показалось Мэттью. Он укорил себя за подобные притязания – Доминик не был и вполовину таким беспардонным, как он оценивал его.

– Давайте проясним кое-что, – заговорил он, отодвигая от себя пустую тарелку. Пусиандр среагировал на телодвижения хозяина немедленно, забиваясь под предплечье одной сложенных на столе рук.

– Давайте, – Доминик вдруг слегка поморщился. Видимо, вновь начинала болеть голова.

– Вы можете влезать в мою личную жизнь абсолютно безнаказанно, – он даже укорил себя за то, как грубо это прозвучало, но должен был, для собственного спокойствия и очищения совести продолжить: – Потому как для вас здесь ничего нет.

Студент на это заявление лишь вскинул брови. Головная боль прошла так быстро?

– Вы не переступили границу между нашими социальными статусами. Я оставляю за собой право относиться к вам как прежде.

Доминик слушал его со всей показной внимательностью, но даже слепой бы заметил, что молодого человека не впечатлила эта речь. У него было что-то на уме, и это даже в какой-то степени волновало.

– Прекратите метаться из крайности в крайность, вы всегда казались старше своих лет, – Беллами улыбнулся, припоминая продолжительную, постоянную болтовню мисс Майоминг о Ховарде. Всё-таки, она во многом была права. – Хотелось бы мне верить, что вы понимаете меня, но теперь я отрекаюсь от этой мысли, абсолютно.

Доминик молчал.

Неловкая тишина окатила Мэттью с ног до головы, и он поборол желание закурить прямо за столом.

– Эскортируйте мистера Пусиандра в гостиную, я скоро присоединюсь к вам. Следите, чтобы не прыгал с дивана.

Менторский тон вернулся к нему сам собой, в доказательство того, во что он верил, что считал единственно правильным. В то, что Доминик не получил ничего сверх той ночи. Хоть Мэттью и был виноват. Но не настолько сильно, как студент пытался его убедить. Беллами хмыкнул, всё-таки вытаскивая пачку из кармана штанов и пройдясь в спальню, чтобы оттуда устроиться на небольшом балкончике, доступ к которому имели и его соседи справа.

Он плотнее завязал прихваченный джемпер рукавами на груди, закурил и вперил взгляд в линию заката. Были и другие заботы. Например, просодия французского языка.

В один миг, он вновь обрёл душевный баланс.

Jupiter, tu te fâches, donc tu a tort, выдохнул он с дымом. [***]

__________________________________________________________________________

[*] Добрый день! Как ваши дела?

[**] Хорошо. А ваши?

[***] Ты гневаешься, Юпитер, а значит ты неправ

========== О единственной заботе ==========

Когда Мэттью затормозил у подъездной дорожки напротив нужной двери, Доминик дремал на переднем сиденье, а время близилось к одиннадцати. Он легко провёл рукой по лбу своего студента, уже не такому горячему, осторожно сжал рукой плечо и совсем легонько потряс. Доминик убедительно изображал из себя здорового человека, но на самом же деле нуждался в полном покое и отдыхе ещё пару дней.

– Доминик, проснитесь. Доминик.

– Мистер Беллами, – через пару ленивых секунд он потёр лицо руками и уставился на Мэттью заспанными глазами. Давно уже я не был с кем-то на расстоянии поцелуя.

– Идёмте.

У самой двери Доминик ещё пошатывался, позволяя преподавателю поддержать себя за локти, когда ввалился, уставший, в гостиную и включил свет.

– Господи, как я переволновалась! – Келли возникла буквально из ниоткуда и уже была готова низвергнуть свой гнев на месте, но заметила неловко помахавшего рукой мистера Беллами в дверях. – О, здравствуйте ещё раз. Теперь вы обязаны остаться на чай и рассказать мне, что произошло! – затем она ткнула пальцем в Доминика. – А ты – таблетки пить. Быстро.

Она тут же умчалась в сторону кухни, насколько мог запомнить с одного раза планировку Мэттью. Он прочистил горло, окидывая взглядом окружающее его пространство ещё пару раз, пока не наткнулся на поблёскивающие в темноте глаза Доминика. Чёртово чувство дежа вю.