Песнь об Ахилле (ЛП)

Я вижу, как он собирается с силами, готовясь к последней отчаянной атаке. Он начинает наступать, меч нацелен богу в голову. На долю мгновения Скамандр вынужден уклониться, чтобы избежать его. Это то мгновение, которое и требуется Ахиллу. Я вижу, как его мускулы напряжены для последнего, единственного удара. Он бросается вперед.

Впервые в жизни он недостаточно быстр. Бог упреждает его удар и с яростью отбрасывает его в сторону. Ахилл дрогнул. Всего лишь на долю мгновения потерял он равновесие, я даже не замечаю этого, но бог замечает. Он бросается вперед, в ту самую долю мгновения, на которую Ахилл теряет равновесие. Дубинка описывается смертельную дугу.

Ему следовало быть внимательнее. И мне также. Эти ноги никогда не дрожат, ни разу, за все время что я его знал. Если уж что и допустит промах, то не они, не эти кости и напрягшиеся мышцы. Ахилл бросил наживку в виде человеческой ошибки, и бог заглотнул ее.

Бросившись вперед, Скамандр открылся, и меч Ахилла устремился туда. Рана расцвела в боку бога, и по водам реки снова побежали золотистые струи - сукровицы, что потекла из тела ее хозяина.

Скамандр не умрет. Но ему придется бежать прочь, изможденному и вымотанному, к горам, чтобы там, напитавшись водой от истока, восстановить силы. Он ныряет в воды реки и исчезает.

Лицо Ахилла покрыто потом, он дышит тяжело. Но не останавливается. - Гектор! - кричит он. И снова начинается охота.

Где-то боги шепчутся:

Он поразил одного из нас.

Что будет, если он нападет на город?

Трое еще не время пасть.

И я думаю - не бойтесь за Трою. Все что ему нужно - Гектор. Гектор и только Гектор. Когда Гектор умрет, он остановится.

***

У подножия высоких стен Трои есть роща, где растет священный кудрявый лавр. И там Гектор наконец остановился. Под сенью ветвей друг против друга стоят двое. Один, смуглый, ноги упираются в землю крепко, словно корни дерев. На нем позолоченный нагрудник и шлем, блестящие поножи. Мне они подходили вполне, но он крупнее меня и шире в плечах. У горла металл нагрудника отстает от кожи, оставляя зазор.

Лицо второго перекошено яростью почти до неузнаваемости. Одежда его все еще мокра после боя в реке. Он воздевает ясеневое древко копья.

Нет, умоляю я его. Свою собственную смерть он держит сейчас в руках, его собственная кровь прольется следом. Но он меня не слышит.

Гектор выглядит испуганным, но более бежать он не станет. - Обещай. Верни мое тело моей семье, когда убьешь меня.

- Какие могут быть договоренности меж львом и человеком? - задыхаясь от ярости, отвечает Ахилл. - Я убью тебя и сожру. - Наконечник его летящего копья в потемневшем небе сверкает как вечерняя звезда, он ударяет прямо в зазор у горла Гектора.

***

Ахилл возвращается в шатер, где лежит мое тело. Он весь красен, красен, ржаво-красен до самых локтей, колени, шея, словно он плавал в полостях человеческого сердца и едва-едва выплыл. Он волочет за собой тело Гектора , обвязанное кожаным ремешком за щиколотки. Аккуратно подстриженная борода троянца сейчас вся в грязи, лицо темно от крови и пыли. Его волокли за колесницей всю дорогу от троянских стен.

Цари Греции ожидают его.

Сегодня твой триумф, Ахилл, - говорит Агамемнон. - Омой тело и отдохни, а после мы будем пировать в твою честь.

- Я не стану пировать, - он проталкивается меж них, волоча за собой Гектора.

***

- Хокуморос, - так называет его мать своим наимягчайшим голосом. “Краткосудьбинный”. - Не станешь есть?

- Знаешь ведь, что не стану.

Она касается пальцами его щеки, словно для того, чтобы смахнуть кровь.

Он отшатывается. - Прекрати, - говорит он.

Ее лицо на миг застывает, так быстро, что он не успевает заметить. Когда она заговаривает снова, голос ее жесток.

- Время вернуть тело Гектора его семье для погребения. Ты убил его и отомстил. Довольно.

- Никогда не будет довольно, - говорит он.

***

Впервые с моей смерти он засыпает - тревожным, зыбким сном.

Ахилл, я не могу видеть как ты скорбишь.

Он вздрагивает во сне.

Дай покоя нам обоим. Сожги и погреби меня. Я буду ждать тебя среди теней. Я буду…

Но он уже просыпается. - Патрокл! Подожди! Я здесь!

Он трясет мое тело, лежащее подле него. Когда я не отвечаю, он снова рыдает.

***

Он поднимается на рассвете, чтоб проволочь тело Гектора вокруг троянских стен - чтобы все видели. То же самое он делает днем и вечером. Он не замечает, что греки отворачиваются от него. Он не видит, как поджимаются неодобрительно губы, когда он проходит мимо. Как долго это будет длиться?

Фетида ждет его в шатре, прямая и высокая будто язык пламени.

- Что тебе нужно? - он швыряет тело Гектора у дверей.

На ее щеках появляется след румянца - словно следы крови на мраморе. - Ты должен прекратить это. Аполлон в гневе. Он ищет отмщения.

- Пускай, - он встает на колени, откидывает прядки волос с моего лба. Я завернут в покрывала, чтобы заглушить неприятный запах.

- Ахилл, - она бросается к нему, берет его за подбородок. - Послушай меня. Ты зашел слишком далеко. Я не смогу больше защищать тебя.

Он вырывает от нее голову и оскаливается. - Я в этом не нуждаюсь.

Ее кожа сейчас бледнее, чем я когда либо видел. - Не будь глупцом. Лишь моя сила…

- И что это означает? - обрывает он ее, резко и хрипло. - Он мертв. Может твоя сила вернуть его?

- Нет, - сказала она. - Ничто не может.

Он встает. - Думаешь, я не вижу, как ты радуешься? Ты ненавидела его, я знаю. Всегда его ненавидела! Если бы ты не пошла к Зевсу, он был бы жив!

- Он смертный, - говорит она. - А смертные умирают.

- И я смертный! - вскрикивает Ахилл. - Чего стоят божества, если они не могут этого? Чего стоишь ты?

- Я знаю, что ты смертный, - говорит она. Кладет каждое слово, словно холодный кусочек мозаики. - Знаю лучше чем кто-либо. Я слишком надолго оставила тебя на Пелионе. Это тебя сгубило. - Она указывает на разорванную его одежду, на исчерченное следами слез лицо. - Это не мой сын.

Его грудь тяжело вздымается. - Тогда кто я, матушка? Разве я не прославлен? Я убил Гектора. И кого еще? Да выстави против меня всех, я их убью!

Лицо ее искажается. - Ты ведешь себе как дитя. В свои двенадцать Пирр более мужчина, чем ты.

- Пирр, - выдыхает он.

- Он прибудет, и Троя падет. Город не взять без него, сказали Мойры. - Лицо ее сияет.

Ахилл смотрит на нее во все глаза. - Ты приведешь его сюда?

- Он - следующий Аристос Ахайон.

- Но я еще не умер.

- Все равно что умер, - слова падают как удары плети. - Знаешь, что я вынесла, чтобы сделать тебя великим? И ты уничтожил все ради этого? - она указывает на мое разлагающееся тело, лицо ее искажется от омерзения. - С меня довольно. Я ничего более не могу сделать, чтобы спасти тебя.

Ее черные глаза гаснут, словно умирающие звезды. - Я рада, что он мертв, - говорит она.

И это последнее, что она говорит ему.

========== Часть 32 ==========

В самый глухой час ночи, когда задремывают даже дикие псы и стихают даже совы, к шатру подошел старик. Одежда его, да и сам он, были в пыли и грязи. Плащ мокр от вод реки, что он пересек. Но глаза его, когда он заговорил, были ясны и внимательны. - Я пришел за своим сыном, - сказал он.

Царь Трои пересек шатер и преклонил колена перед Ахиллом. Склонил седую голову. - Выслушаешь ли ты мольбу отца, могучий царевич Фтии, лучший из греков?

Ахилл смотрел на плечи старика, словно в оцепенении. Плечи дрожат, на них груз прожитых лет и пережитого горя. Этот человек породил пятьдесят сыновей и потерял всех, кроме горсточки.

- Я выслушаю тебя, - сказал он.

- Благословение богов да пребудет с тобой за твою доброту, - проговорил Приам. Его прохладные руки легли на пылающую кожу Ахилла. - Я пришел в ночи с надеждой. - Непроизвольная дрожь прошила его тело - ночь прохладна, а одежды его мокры. - Прости за то, что явился перед тобой тайно и в столь жалком виде.