Другая история (СИ)

Хилл не жаловалась, не сумев удачно устроить личную жизнь, она полностью отдавалась карьере, от которой действительно получала удовольствие, порой успевая решить большинство проблем ещё до их фактического появления.

Джеймс же так уставал на работе, что если бы не забота и понимание со стороны Стивена, наверное бы, сошёл с ума от напряжения. Иногда ему казалось, что у него скоро начнётся амнезия, поскольку держать столько моментов в голове было совсем непросто.

К началу апреля с помощью Люка Чарльза, старого любителя комиксов от Марвел, с нетерпением ждущего новый фильм о Первом мстителе, в программе появились долгожданные новинки.

Его высочество был весьма тактичен и с присущим ему благородством помог Барнсу справиться с первым в его карьере профессиональным дебютом в качестве постановщика.

Новые шоу супергеройской тематики, как и предполагал ранее Лафейсон, пользовалось популярностью, и Баки получил заряд уверенности в своих силах и чуть позже — продление контракта ещё на полгода.

Роджерс старался во всем поддерживать любимого, зная, что тот выкладывается на работе на все сто, и сам пообтесался за несколько месяцев работы, окончательно привыкнув ко всему происходящему в его новой жизни.

Но ближе к ноябрю он сам решил, что не хочет всё-таки всю свою молодость отдавать работе в стриптиз-клубе. Его немногочисленные выходы на сцену сократились до двух в неделю, остальное же время он решил уделить изучению искусства фотографии, которым увлекался всё сильнее. Рисовать не хотелось совершенно, но мечты о собственной выставке нет-нет да и всплывали из глубины его творческой души.

Барнс считал, что потратить время на хобби, которое впоследствии может стать стилем жизни и новой любимой работой — лучшее решение для возлюбленного, который и так чуть ли не из кожи вон лез, чтобы сделать ему приятно.

Никаких необоснованных приступов ревности после полученного от Одинсона урока, никакой грубости и лишней демонстрации силы Стивен себе не позволял, всё чаще разрешая Баки брать всё, что он только мог ему предложить, хотя чаще, замученный после смены Джеймс просто падал в объятия любимого и тревожно спал, не разжимая кольца своих рук.

***

В ноябре 2014-го офис Тони переехал на собственные площади Всемирного торгового центра номер один. Здание наконец было достроено и введено в эксплуатацию. Пепс, решавшая все производственные моменты, была искренне рада, что Тони спокойно перенёс эти изменения, не сорвался и не начал снова употреблять алкоголь, оказываясь на месте гибели своих родителей фактически каждый день. В светлую память о Марии и Говарде он также переименовал свою контору в Старк Индастриз.

Лора, родив малышку Лилу, осела дома, не пожелав возвращаться на работу, и с упоением планировала после переезда в Хотторн открыть там своё дело, связанное с развитием детишек — какой-нибудь клуб для мамочек, куда можно было бы приходить на занятия с самыми маленькими или просто ради общения с такими же родительницами.

Бартон, учитывая свой нынешний уровень заработка и откатывающуюся назад волну всемирного кризиса, был только рад тому, что его любимая супруга с упоением отдавалась заботе о детях и не думала расстраиваться и вспоминать о собственной прервавшейся карьере.

Отдаваясь на досуге новым идеям, связанным с робототехникой и моделированием искусственного интеллекта, Энтони Эдвард Старк не забывал об окружавших его веренице дам, традиционно черпая в разнообразии вдохновение.

По всем параметрам 2014-й можно было назвать сложным, но весьма успешным годом.

========== Глава 96. Новость ==========

Незадолго до Рождества с Локи связался консьерж их нью-йоркского дома. В соседской квартире произошёл пожар, и их собственное с Тором жилище по его словам тоже пострадало.

Лафейсон, перерыв список своих контактов, вышел на страховую компанию, услугами которой они регулярно пользовались в Штатах, но менеджер сообщил, что ещё в феврале мистер Одинсон перенаправил их на Локи, а тот при последнем разговоре сам в ультимативной форме сказал, что перезвонит, когда ему будет удобно и требовал не беспокоить его по мелочам.

Он и не вспомнил того момента, поскольку тогда метался между Стокгольмом и Мальмё в попытках заслужить прощение любовника и восстановить их связь, оборвавшуюся по стечению каких-то идиотских обстоятельств.

Локи коротко извинился, удивившись самому себе, и решил перед отъездом снова попробовать поговорить с Тором. Во все прошлые разы его ждала закрытая дверь, либо ёмкая и сухая просьба любимого оставить его в покое.

В июне Лафейсон решил, что стоит взять тайм-аут и по совету матери действительно просто дать любимому остыть.

Практически весь год он прожил с родителями, помогал Одину с делами, возил при необходимости к врачу, сопровождал Фригг на интересующие её выступления и творческие мероприятия. Никакого желания возвращаться к работе не было впервые в жизни, вдохновение и вовсе покинуло его.

Мать понимающе поддерживала пасынка, да и Один не был к нему строг, замечая произошедшие изменения, предполагая, что все они произошли за время совместной жизни с Тором, а не в последний год.

Одинсон не скрывал, что устроился под Мальмё и нашёл себя, как всегда мечтал, в научной деятельности на кафедре истории одного из старейших университетов Европы в близлежащем Лунде. Он наконец серьёзно занялся скандинавской мифологией, писал работу на соискание учёной степени, не переставая благодарить всевышнего, за то, что за два года до давнего отъезда с Локи в Лондон успел-таки закончить магистратуру. С родителями он общался регулярно по телефону или видеосвязи, но на все их приглашения приехать в Стокгольм отвечал отказом.

Как-то раз Один прямо спросил его, приехал бы он, если бы дома не оказалось Локи. Тор задумался, ненадолго замолчал, но ответил:

— Пожалуй, да.

— Ты же понимаешь, что я не могу его выгнать? — решил уточнить родитель. — Вы же взрослые люди и вполне себе в состоянии справиться с возникшей между вами ситуацией.

Сын пообещал подумать об этом, но утомлённый полными просящей жалости глазами бывшего, всё ещё был не готов к их новой встрече.

Локи добрался до дома любовника, чтобы поговорить с ним перед отлётом и рассказать о случившемся в Нью-Йорке, но застыл у своего припаркованного автомобиля, который брал напрокат.

Тор на его глазах помогал молоденькой девушке выйти из своего кросс-кантри внедорожника и под руку по скользкой дорожке сопровождал её до самого порога собственного дома. То, что на ней было утеплённое пальто с дополнительной вставкой для беременных, то, как нежно и аккуратно поддерживал её Одинсон, то, как он мягким движением руки коснулся её живота — лишило Локи дара речи.

Он не ожидал, что всё кончится именно так. Ясно и без разговора было, что его теперь уже точно бывший любовник всё смог без его участия, справился со всем, взялся исполнять свои желания, начал новую жизнь. Такую, как хотел. Просто без него…

Было жутко осознавать, что на протяжении всей их совместной жизни отказывая любимому в исполнении его истинных стремлений, он теперь не вправе был даже пытаться опять повернуть ситуацию в свою сторону. И пусть все решения Тора прежде были осознанными, Лафейсон и не задумывался особенно, что есть нечто более важное, чем его бесконечное «Я».

То, что его любимый так быстро устроил свою личную жизнь, пока Локи трясся над осколками их отношений, просто убило его.

Но не удивительно… Тор всегда был словно солнце, к которому тянулись люди, он нравился, восхищал, притягивал окружающих…

В этот момент Одинсон двинулся к своему авто за забытым внутри телефоном и встретился взглядом с Локи.

— Сигюн, я сейчас подойду, собери пока всё необходимое, — крикнул он, повернувшись к двери.

Девушка согласно кивнула, и Лафейсон отметил, что это всё-таки не девушка, а женщина лет тридцати пяти-сорока, просто миловидная и не утратившая с годами стройности.

— В Нью-Йорке…