Deux Ex Machina/Slow (СИ)

Увлёкшись, Беллами подхватил Пусиандра при попытке спрыгнуть и прижал к себе, пытаясь успокоить. Частое дыхание тёплого существа неизменно вызывало улыбку, и он вновь опустил напряжённого Пусиандра на длинный стол, снял пиджак и положил его в другой конец, выпрямив рукава. Напряжённый Пусиандр ещё пару секунд сомневался, но после с радостью полез в рукав, пытаясь выбраться наружу откуда-то из-под воротника. Мэттью даже казалось, что он различал тихий писк и мог определить по нему настроение мистера Пусиандра. Звук казался возбуждённым, радостным, когда крыс всё-таки выбрался из-под складок ткани, а после нырнул в другой рукав, совсем позабыв о сломанной китайской палочке.

Вздохнув, Мэттью пообещал себе на следующий же день купить Пусиандру нормальный корм, а пока достал горстку семечек из пакета в ящике и положил у одного из рукавов. Для мистера Пусиандра семечки подсолнуха были настоящим лакомством.

И так мистер Беллами и мистер Пусиандр принялись за свой скромный ужин, глядя друг на друга. Чёрные глаза-бусинки Пусиандра как обычно поблёскивали в тусклом освещении, сумерки были его любимой порой. Мэттью на секунду показалось, что он уловил в этих глазах понимание, и покачал головой.

Когда компания животного становится милее любой человеческой, это ли не повод начать беспокоиться за себя?

Отужинав и вымыв тарелку, Мэттью вернулся на своё место. Когда мистеру Пусиандру надоел пиджак, который он облазил раз пять, он подбежал к своему хозяину и стал на задние лапки, требуя внимания и показывая белую полоску шёрстки на животе.

Улыбка смягчила усталые черты лица Мэттью, и он уперся подбородком в стол, позволяя Пусиандру подбежать и скромно лизнуть себя в губы. Его благодарность всегда была приятна, в каком бы плохом настроении ни находился Беллами. Он чмокнул крысу в холку и подхватил на ладони.

– И всё же надо немного поработать, мистер Пусиандр, – Мэттью подхватил крысу на ладони, чтобы перенести на свой рабочий стол в спальне и, подумав, вернулся на кухню, чтобы прихватить с собой спичечный коробок, который не давал бы Пусиандру скучать интригой своего содержимого, пока Мэттью будет занят заполнением необходимых бумаг.

========== О заблуждениях ==========

Утро.

С наслаждением поглядев на часы, Мэттью понял, что встал точно вовремя, чтобы не пренебрегать после ни одним из пунктов утренней рутины. Довольно потянувшись, он тихо вышел из комнаты, кутаясь в старый джемпер, ступая осторожно, чтобы не разбудить Пусиандра, который спал в своём тёмном уголке.

Неспешно заварив себе кофе и закурив, он завязал рукава на груди, чтобы прикрыть спину, и открыл окно, повинуясь внезапному желанию сделать пару глотков утреннего воздуха. Спустившись, чтобы принять душ и нанести утренний парфюм, он глянул на своё отражение в зеркале и понял, что выглядит куда лучше, чем днём ранее. Ещё пару спокойных ночей, и о преждевременном поседении можно будет не волноваться.

Он усмехнулся. Пора было вернуться к кофе и второй сигарете за утро.

За полчаса до выхода он положил Пусиандру еды, зная, что тот проснётся сам и вовремя, оделся и спокойно собрался.

День продолжал протекать мимо размеренно и плавно, и Мэттью успевал сделать всё, что хотел. Никто из студентов не заходил к нему, все были заняты своими собственными проблемами, и он с удовольствием расслаблялся в тишине. Никто не отвлекал его от кропотливого заполнения документов, и он делал всё размеренно и качественно, оставаясь довольным собой даже более чем полностью. Он включил свой обычный плейлист совсем тихо, приготовившись поработать в пару форточки, но его планы снова оборвал осторожный, будто боязливый перестук в дверь.

– Входите, – вздохнул он, выключая музыку и на время складывая все бумаги в папку.

– Guten Tag! – беспокойная правая бровь мистера Беллами сама собой ринулась вверх. – Wie geht es Ihnen? [*]

Эдвард плотно прикрыл за собой дверь, тут же присаживаясь. Его уже давно не надо было приглашать; он пододвинул свой любимый стул и сел на углу, там же, где садился всегда. Просто он был последним человеком, которого мистер Беллами ожидал увидеть в тот день.

– Ziemlich gut, – осторожно ответил он. – Und Ihnen? [**]

– Не важно, – он взмахнул рукой и несмело улыбнулся. – Я пришёл поговорить.

– Вы сдали планирование?

– Да, – Эдварду приятно было беспокойство, но он действительно пытался сказать что-то важное, поэтому Беллами решил больше не сбивать его. Столь доброжелательный тон был для него почти что в новинку; он даже не успел понять, когда же их отношения с Эдвардом успели так испортиться, что студент огрызался на каждую фразу. – О Доминике, вообще-то.

А ведь день начинался так хорошо.

Мэттью вздохнул.

– Вы посвящены в эти дела?

– Вообще-то… – Эдвард опустил взгляд на свои сцепленные в замок пальцы. – Это я его затащил туда. Я хотел… то есть, я навещал своего отца, а потом подумал, почему бы нам не развлечься?..

Беллами лишь вздохнул, пытаясь посочувствовать Эдварду взглядом, но, видно, не вышло.

– Да, я должен винить себя в этом. Я потерял его из виду, он пил, потом мы танцевали, а потом он просто исчез в толпе и всё, – Харрисон покачал головой. Он был действительно расстроен и видел в Беллами спасение от собственной совести, а может и саму совесть.

– У него должна быть своя голова на плечах, – Беллами поглядел Эдварду в глаза пару секунд, но он, не в пример Доминику, тут же отвёл взгляд, хотя этим обычно Мэттью пытался успокаивать людей. Он просто не знал, чем ещё может помочь так, чтобы не нарушить хрупкий душевный баланс Эдварда.

Но тут до него дошла одна простая вещь. Они были там вместе. То есть, чисто теоретически, на месте Доминика мог оказаться Эдвард. Мистер Беллами поборол желание зажмуриться и потрясти головой. Он же не сравнивал их и не рассматривал как…

– … а потом я понял, что сделал. Попытался позвонить, – хорошо, что это всё-таки был не Эдвард, – но рассудил, что он сам это сделает. Он не любит, когда кто-то посягает на его независимость. Ну, я и подумал…

– Но почему именно Эссекс? – спросил Беллами, ожидая услышать именно то, что предполагал. Именно Эссекс, потому что гей-клубов поближе нет.

– Ну, – у Эдварда покраснели скулы, – я ведь… гей.

Мистер Беллами поборол желание улыбнуться. Бедный Эдвард покраснел ещё больше.

– Всё в порядке, вы же знаете, – тихо ответил он.

– А ещё то стихотворение, что вам передали, – Мэттью удивлённо сощурился, не успев даже среагировать, когда Эдвард выпалил: – Оно моё.

– Оно очаровательно, – ответил он и укорил себя за выбор слов.

– По-дурацки вышло, – студент закусил нижнюю губу, видимо, злясь на себя, на обстоятельства или на ещё что-нибудь. – Я не знаю, как так получилось, – начал оправдываться он, не давая вставить и слова, – всё ведь было хорошо, а потом эти слушки в прошлом году, и что-то переклинило. Я совсем обнаглел, простите меня, мистер Беллами, боже, вообще не нужно было ничего…

– Эдвард, Эдвард, – покачал Мэттью головой. Всё вдруг прояснилось, заняло свои места и подчинилось логике. – Насильно ведь мил не будешь, так? Смотрите на меня.