Песочные часы перевёрнуты вновь (СИ)

Её не смущали человеческие жертвы во время ритуала Посвящения. Она не стеснялась обращаться к тем силам, к которым, как считалось, обращаться должны лишь сыновья Смерти. Ей, безусловно, всё это давалось с огромным трудом, но магия благосклонно относится к тем, кто согласен платить ей столько, сколько она потребует. В конце концов, эти люди отдавали жизни ради великих целей, и Эвелин искренне не понимала их возмущения, их криков и их страхов. Просто идиоты, не сведущие в подлинном назначении рунической магии, в её тонкости и красоте.

Шло время, и Эвелин окончательно поняла, что Мастер не обманывал её. Она чувствовала себя как никогда счастливой, она знала, что делает полезное дело. Ей было так сложно делать грустное лицо, когда её жених, Алрис, говорил о том, что должен уехать в земли Лируэлла. Эвелин знала, что он шпион, он не мог скрывать это от неё. Она понимала, зачем он едет в такие далёкие земли и не могла не думать о том, что он, вероятно, умрёт.

- Не уезжай! - просила она, потому что этого требовал статус невесты.

- Я должен, - тихим шёпотом отвечал он и сжимал её тоненькие ручки.

Эвелин отстранённо думала о том, что Алрис, наверное, в неё влюблён, и тут же принималась размышлять о том, как именно распишет последний заказ Мастера: маленькую изящную коробочку из красного дерева, которая должна хранить какой-то артефакт. Она провожала своего жениха вечером, скромно улыбаясь и теребя пальчиками кончик длинной косы. Она ушла в мастерскую ещё до того, как рассеялась пыль под копытами его коня.

Эта работа была трудной, она отнимала очень много времени и усилий. Кисть нужна была самая тонкая, а золотые символы Эвелин перерисовывала на черновике несколько раз, всё время исправляя какие-то небольшие неточности и доводя надпись до совершенства. И поэтому она так увлеклась самим процессом росписи, что поняла, что что-то не так лишь когда её мастерскую тряхнуло так сильно, что тонкая кисть соскользнула, едва не перечёркнув законченную работу. Вскрикнув, Эвелин, наконец, обратила внимание на то, что на улице что-то происходит.

Похожий на сильное землетрясение толчок вновь заставил всё вокруг зашататься, и тогда Эвелин, окончательно почувствовав опасность, рванула на себя дверь. За порогом её встретили крики, топот ног, треск домовых стен и странное, оглушительно-громкое и непонятное шуршание. Эвелин побежала вперёд¸ прочь из мастерской к дому, как можно скорее, но тут земля под её ногами заходила ходуном и вспузырилась. Брызнула в разные стороны тротуарная плитка, закричала какая-то женщина, а Эвелин охнула: один из осколков попал ей в плечо, заставив руку занеметь. Испугавшись, девушка принялась растирать кожу, горящую после удара и с облегчением поняла, что пострадала несильно: просто небольшой травматический шок, который вот-вот пройдёт.

Земля завибрировала и послышался угрожающий гул.

- Бегите! - крикнул кто-то вдалеке, и Эвелин побежала, стараясь не обращать внимания на происходящее вокруг.

Она бежала обратно к своей мастерской.

Где-то там, на горизонте, полыхал гигантский пожар и сизые клубы дыма уносились в небо, окрашенное напоминающим кровь заревом. Оттуда тоже доносились крики, но Эвелин интересовали лишь её артефакты: она должна во что бы то ни стало забрать их.

Под ногами девушки прошла глубокая, оскалившаяся трещина, которая принялась расширяться, и тогда Эвелин, отпрыгнув в сторону, увидела то, что раньше даже представить не могла: из этой трещины, цепляясь костяными пальцами за осыпающиеся склоны, поползли те, кого людьми назвать уже язык бы не повернулся. Некоторые были сплошными скелетами с лохмотьями одежды, у некоторых сохранились остатки плоти, кое-какие были практически идеально целыми. Но все они говорили лишь об одном: в городе некромант.

Закрыв себе нос рукой, чтобы не чувствовать кошмарного, удушающего запаха разложения, Эвелин побежала дальше, туда, где уже виднелась её мастерская. Слева на неё дыхнуло диким холодом, так, что путь с той стороны покрылся инеем, но на это она внимание уже не обращала. Она ворвалась в то помещение, которое было ей роднее дома, и застыла в ужасе: прямо перед ней, скрестив руки на груди, стоял кто-то...

- Ну здравствуй, Эвелин, - раздался совсем невесёлый голос, и девушка отшатнулась, увидев в следующую секунду прямо перед собой демонические разноцветные глаза.

В огненном зареве, достигшем уже этих кварталов, сверкнула голодная сталь, и путь Эвелин, путь самого талантливого руномага всех королевств, был окончен.

Он вернулся сюда, проигнорировав задание короля. В любое другое время его бы за такое казнили на центральной площади. На той самой площади, где сейчас была разбросана каменная крошка, где была взрыта земля и опалены огнём облицованные гранитом стены, защищающие внутренний двор королевского дворца. Здесь были руины, здесь были тысячи трупов, и Алрис готов был завыть, словно волк, когда увидел, вот что превратился Дорвель.

Выжившие были, и довольно много. По крайней мере больше, чем можно было ожидать после увиденного. Они были напуганы и прялись в руинах бывших когда-то прекрасными зданий, они тряслись и боялись даже говорить о произошедшем. Но Алрис понимал их с полуслова. Он, обязанный владеть информацией обо всём, что происходит в королевствах.

Некроманты. Разве был на этом свете ещё кто-то, кто готов был уничтожать целые города просто ради того, чтобы показать свою силу? Это разумный, очень разумный ход: разрушить столицу Совельдейма, более слабого королевства, чтобы показать суровому Хайтендарту свою силу и решимость. После того, что случилось здесь, принцесса Ханаан в Раш-Кхае сотню раз задумается, прежде чем вступать с Эрисхайну в войну. Некроманты, живое оружие. Как может всего один человек обладать мощью, превосходящей целую армию?

Алрис брёл по улицам родного города и не узнавал его. Здесь было столько горя, что разрывалось сердце. Развороченные переулки, разрушенные дома, раздуваемые ветром кучки праха: очевидно, огненные боевые маги потратили немало сил на то, чтобы сжечь подступающих мертвецов. Но сколько может сжечь маг, учитывая, что на каждого мертвеца нужно секунд по двадцать, прежде чем его разорвут зубами на части? Алрис не хотел даже думать об этом. Что есть теперь у Совельдейма, если столица лежит в руинах, а лучшие маги погибли в бою?

Алрис до последнего верил в то, что Эвелин выжила. Она же такая умница, она делает потрясающие обереги и амулеты, она непременно должна была суметь защитить себя. Поэтому до её мастерской парень бежал с надеждой. Он был уверен, что обнаружит невесту там. И он её обнаружил. В луже крови на полу, с перерезанном словно у овцы горлом и расширенными от ужаса глазами. На ране запеклась корка, а в самой мастерской стоял тошнотворный запах смерти, пропитавший, казалось, даже стены.

Эвелин убили не мертвецы. Это мог сделать только человек, кто-то, кому зачем-то понадобилось убивать руномага обычным клинком, вспарывая артерии. Алрис упал перед девушкой на колени и хотел было протянуть к ней руки, но они так безобразно дрожали, что он отказался от этой идеи. Ещё немного — и из глаз хлынут слёзы. Но он не имеет права плакать, просто не имеет…

- Её убил эктос-некромант, нынешний король Эрисхайна, - прозвучал со стороны порога мужской голос, и Алрис обернулся.

Он увидел высокую фигуру, укутанную в плащ. Лицо незнакомца было закрыто глубоким капюшоном, и поэтому Алрис, привыкший не доверять кому попало, приготовился использовать магию. Но она ему не понадобилась, потому что следующая фраза всё расставила по своим местам:

- Я, как и ты, ненавижу некромантов. И я помогу тебе отомстить.

Через месяц Алрис покидал постепенно приходящий в себя Совельдейм и уже точно знал, какой будет отныне его цель в жизни. Он оставлял в этом городе прошлое, оставлял могилу Эвелин и собственный разрушенный дом. Он знал, что скорее всего больше сюда уже не вернётся, и почему-то не было сожаления. Он теперь часть одной огромной организации, цель которой — уничтожение эктос-некроманта. И в их грандиозном плане именно ему, Алрису, отведена одна из ключевых ролей...